В моём сердце ты... (СИ)

В кафе толпился офисный люд, как и обычно во время бизнес-ланча. Арсений заказал от души – первое, второе, выпечку. Катя взяла только салатик. На кассе оказалось, что Арсений забыл дома карточку.
– Катюш, – состроил гримасу. – Займи до завтра?
– Конечно! – девушка с готовностью полезла в кошелёк.
– Я займу, – вмешался Андрей, остановив Катю.
Уже за столиком Арсений поблагодарил Андрея:
– Спасибо, не ожидал. Твоя щедрость меня сразила.
– Щедрость тут ни при чём, – равнодушно заметил Андрей, – просто мне ты вернёшь. И вернёшь завтра. А Кате бы чёрта с два отдал.
– Ну почему же… – промямлил растерянно Арсений.
– Напомнить, сколько раз она тебе то кофе покупала, то пирожки, то на бензин…?
– Да я же отдавал, Кать, скажи… ну, может, когда-то забывал, но не нарочно! – оправдывался Арсений. – Надо было напомнить…
– Вот я и напомню, – пообещал Андрей.
Остаток обеда прошёл в молчании. А когда вернулись в контору, Люба наперегонки с Диной поделились новостью:
– Старуха вернулась! У себя сейчас! Эх, кончилось затишье…
Это «старуха» неожиданно и очень неприятно его резануло. На языке уже вертелся резкий ответ, но тут зазвонил внутренний. Из отдела продаж срочно требовали контакты, имена, пароли, явки Русова и остальных засветившихся на форуме потенциальных инвесторов.
– Скину по электронке, – пообещал Андрей.
Хотел ещё что-то добавить да так и замер с трубкой на весу, потому что дверь распахнулась и в кабинет надменная и гордая вошла она. Елена. Безупречно красивая, но какая-то совсем другая, чем в Новосибирске. Бесконечно далёкая и чужая. Невозможно представить, что это она и есть та женщина, которая его страстно целовала и забывала обо всём в его объятьях. И всё же сердце, стоило её увидеть, даже такой, холодной и неприступной, ёкнуло и заныло.
  
Глава 31
 
На других внезапное появление директора тоже произвело эффект.
Арсений нервно дёрнулся и вытянулся в струнку, Катя опустила голову, Дина округлила глаза и сразу стала похожа на сову. Люба тоже заметно напряглась, хотя тут же с деланной любезностью заворковала:
– О, с приездом, Елена Эдуардовна! Как прошёл форум?
Елена Эдуардовна приостановилась, скосила на неё взгляд. Взгляд, полный ледяного презрения, а ещё жалости, той самой, с какой смотрят важные особы, например, на нищих, что, облепив паперть, клянчат милостыню. Затем развернулась к Любе, плавно вздёрнула подбородок и, выгнув тёмную бровь, насмешливо и с вызовом спросила:
– О! Елена Эдуардовна? А почему же не Старуха?
На Любу и впрямь жалко было смотреть. Та растерянно моргала. И из мертвенно-бледной она за долю секунды сделалась ярко-пунцовой. Казалось, ещё чуть-чуть и её разобьёт апоплексия. Впрочем, у всех остальных тоже вытянулись лица и, очевидно, пропал дар речи.
Елена Эдуардовна обвела присутствующих взглядом, заставив всех поёжиться, потом решительно направилась к столу Андрея.
На него она смотрела иначе. Смотрела в упор, не мигая, прожигая насквозь. Сердце у него подскочило и заколотилось у самого горла, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть, с каждым её шагом убыстряя темп. Он тоже не мог оторвать от неё глаз, точно попал под гипноз, парализующий всякую волю. Так странно, расстояние между ними было – руку протяни, а ощущение – что непреодолимая пропасть. От этого вдруг захотелось крикнуть, но не получалось даже охнуть.
Губы её шевельнулись:
– Вы забыли.
Слова её он осознал с задержкой. Опустил взгляд на столешницу, куда она что-то положила. Его телефон. Откуда? Снова посмотрел на неё, но Елена Эдуардовна уже направлялась к выходу неспешной и царственной поступью. Лишь когда за ней закрылась дверь, он стряхнул этот морок и сердце перестало рваться из груди, постепенно замедляя свою неистовую дробь.
Ещё минуту после её ухода весь отдел сидел в оцепенении. Затем потихоньку зашевелились.
– Это что сейчас такое было? – спросил Арсений.
– Елена Эдуардовна или ты что, не признал нашу директрису? – саркастично ответила Люба, всё ещё пунцовая. – Мне больше интересно другое: откуда узнала про Старуху? Хотя и так ясно – кто-то стукнул. Получается, среди нас есть крот, который всё время ей обо всём докладывает.
 
– Как неудобно… – запричитала Дина Шигибаева. – Что теперь будет?
– Андрей, – обратилась к нему Люба, – это случайно не вы ей рассказали? Вы же вместе ездили, и вообще вы, вроде как это… ладите…
Андрей не удостоил её ни ответом, ни даже взглядом. Волновало его другое: почему Елена всё-таки уехала тогда без объяснений? Почему сейчас вела себя так, будто никакой близости между ними не случилось? Почему не вызвала его, например, к себе? Может, из-за того, что они на работе и правила приличия диктуют соблюдать дистанцию?
Лично его такой театр не устраивал. Если вместе, то вместе, считал он. Встречи украдкой, пока никто не видит, – для него не вариант.
Видит бог – он сам противился этому влечению. Как мог, пытался выкинуть её из головы. Заглушал свои чувства, и у него, надо сказать, неплохо получалось. И вполне возможно, в конце концов всё сошло бы на нет, если бы не эта поездка… Если бы не та ночь, когда он выплеснул всю страсть свою, которая копилась месяцами. Когда его прорвало, будто плотину под напором мощных, непокорных волн. Теперь эти прорехи назад уже не залатать. Теперь она накрепко засела у него в сердце, в душе или где там ещё… Так что делать вид, что они всего лишь коллеги, он не собирается.
Впрочем, где-то в подкорке свербело, что дело здесь в чём-то другом. Совсем другом. Ибо она тоже не походила на тех, кто трясётся над общественным мнением. Но в чём тогда?
Телефон оказался выключен, но не разряжен. Видимо, Елена, обнаружив его, подобрала и отключила, чтобы не отвлекаться на посторонний трезвон. И всё же – почему она сразу не…
Заставка загрузилась, и на экране высветился пропущенный вызов. Андрей открыл журнал, и сердце, пропустив удар, ухнуло куда-то вниз…
Теперь он ясно понимал смысл выражения – в жилах застыла кровь. Ощущение было именно такое: будто всё внутри подёрнулось тонкой, хрусткой корочкой льда.
Пропущенный вызов был от неё. И судя по времени, звонила она ему незадолго до своего отъезда. Воображение мигом воссоздало сцену в красках: как она ему звонит, как по звуку находит телефон и как видит на экране это позорное, чудовищное прозвище.
Вот почему она с вызовом спросила Любу: «Почему не Старуха?». Спросила-то Любу, а вопрос, наверняка, предназначался ему…
– Андрей, вам нехорошо? – обратилась к нему Дина Шигибаева, глядя с тревогой.
Он и не заметил, что простонал вслух.
– Зуб болит, наверное? – не унималась сострадательная Дина.
Какой же идиот! Какой же беспросветный кретин!
Её номер он сохранил вот так давно, много месяцев назад, разозлившись на какую-то её очередную колкость. Назвал её так из какого-то глупого мальчишества, в приступе ярости, которой не мог найти другого выхода. И конечно, потом забыл переименовать. Да он вообще про это забыл. На работе он звонил ей по внутреннему или переписывался по почте. За пределами работы они и вовсе никогда не созванивались.
– Андрей, так вы не ответили, – снова привязалась Люба. – Не вы ли рассказали ей про Старуху, а?
– Я! – зло рявкнул он, подрываясь с места.
Уже в коридоре из-за закрытой двери различил голос Арсения:
– Да не он, конечно. Ясно же, что пошутил...
Но всё это не имело для него никакого значения.
  
Глава 32
 
В приёмной он неожиданно напоролся на сопротивление Людмилы Михайловны. Пожилая дама категорично заявила:
 
– К Елене Эдуардовне нельзя!
– Почему?
– Она занята.
– Ничего, я ненадолго, – Андрей рванул на себя дверь.
Людмила Михайловна подскочила и засеменила следом:
– Стойте, Батурин! Это форменное хулиганство!