Избранный (СИ)

— Нет! — воскликнул он. — Я не хочу отдаться тьме.
— Ты знаешь, что не сможешь остановить меня, — тихо сказала Рин. — Поэтому всё просто. Тебе даже не придётся принимать решение. Во всём буду виновата лишь я. Я — настоящее исчадие ада и желаю сделать из тебя вампира.
— Но как ты можешь поступать так с тем, которого любишь?
— Потому что не хочу видеть тебя мёртвым! Потому что, если ты останешься человеком, тебя убьют. — Она приблизила к нему собственное лицо. — Я не позволю тебе умереть.
— Если ты превратишь меня в вампира, я сам убью себя, — сказал Рауль.
Его сознание окончательно прояснилось.
Минутная слабость, когда он был почти готов отдаться тьме, прошла. Теперь Рауль понимал, чем всё закончится: став вампиром, он, как и другие, будет утолять жажду кровью и превратится в монстра. Рин отпрянула от него. Рауль видел, что напугал её.
— Ты будешь ощущать себя иначе, когда это случится, — умоляла она.
— Нет, Рин, послушай меня. — Он смотрел ей прямо в глаза. — Если ты сделаешь меня вампиром, я воткну себе в сердце свой нож, едва очнувшись. Не думай, что мне не хватит смелости сделать это.
— Ты очень смелый, и в этом твоя проблема.
Она почти сдалась, понял Рауль, хотя не видела другого решения. Но и у него не было другого выхода, кроме как погибнуть этой ночью. Выражение лица Рин изменилось. Она откинула последние сомнения.
— Ты привыкнешь, — хрипло произнесла она. — Вот увидишь. Давай не будем больше откладывать.
И она укусила его. Всё случилось невероятно быстро. Она поймала его за подбородок и повернула голову в сторону. Её движения были не грубыми, а уверенными и точными.
Рауль не успел ни вскрикнуть, ни пошевелиться, лишь почувствовал, как острые клыки вампирши впиваются в его шею.
<<Всё — это смерть>>, — обречённо подумал он.
Но пока это не было смертью. Он не мог превратиться в вампира только после обмена кровью. Нет, это будет медленная пытка, многие дни агонии и боли. Он ждал этой боли, но вместо неё почувствовал тепло и истому.
Может, она не пила его кровь? Рауль чувствовал её губы на собственной шее, её руки, обнимающие его, и… её мысли. Это случилось внезапно, будто внутри него включили яркий свет. Такой же свет исходил на него со всех сторон. Он плыл в нём, чувствуя, что они с Рин соединены в одно целое. Он знал её, видел её душу или то, что называлось Джоан Рин. Казалось, этот яркий свет обнажил их друг перед другом, безжалостно выхватывая из мрака самые потаённые уголки их сознания. Это должно было перепугать его, ведь Рауль бежал от этих чувств всю жизнь. Но ему, на удивление, не было страшно. Он видел чёрные шрамы в душе Рин и такие же шрамы в своей душе.
Истёрзанную плоть, наполненную яростью и презрением. Но в их душах было и много светлого, чистого. Эти цельные островки стремились стать больше и заполнить собой тёмные участки.
<<Мы так мало знаем себя и так плохо заботимся о собственной душе. А ведь мы могли бы быть>>…
<<Я не хочу, чтобы ты был другим. Я люблю тебя таким, какой ты есть>>.
Это была Рин. Даже не её голос, а она сама, её мысли и чувства, проникавшие в сознание Рауля без малейших преград.
<<Как странно. Это всегда происходит с вампирами?>>
<<Такого никогда не было в моей жизни>>, — отвечала Рин.
Тёплые волны пробегали от Рауля к Рин и назад, и никакие слова не могли выразить испытываемое ими наслаждение.
Происходящее между ними опять подтверждало очевидное: в этом потоке яркого света выявилось, что различия между вампирами и людьми незначительны и не имеют никакого значения. Они оба просто люди. Джоан Рин и Рауль Джордан, два человека, которые шли по этой жизни, сражаясь с внутренней болью. Боли было много. Рауль чувствовал её в Рин.
<<Твоя мать… убила Доуна! О Джоан, я сожалею. Я ничего не знал об этом>>.
Радужные искры в её душе засверкали ярче, когда он назвал её Джоан. Светлая часть существа Рин становилась всё больше и больше, и Рауль понимал это.
 
<<Не удивительно, что ты презираешь людей. После всего, что ты пережила, после того, как твоя мать хотела убить тебя>>…
<<Не удивительно, что ты презираешь вампирш. Они убили кого-то из твоих близких? Твоего отца? А ты был совсем ребёнком. Мне… мне тоже очень жаль>>.
Ей всё труднее становилось подбирать слова, но Раулю слова были не нужны. Он чувствовал её сожаление, стыд и желание защитить его.
И ещё он уловил её немой вопрос:
<<Кто это сделал?>>
<<Не знаю и, наверное, никогда не узнаю>>.
Раулю не хотелось думать об этом и пробуждать тёмные мысли у Рин. Ему хотелось, чтобы мрак из её души исчез, уступив место свету.
<<Рауль, может, этого не произойдёт, — с сожалением и горечью думала она. — Вряд ли у меня получится стать лучше>>…
<<Конечно, получится. Мы все можем измениться в лучшую сторону, — прервал её Рауль, ощущая, как душа Рин ускользает, вновь покрываясь коркой льда. — Я не дам тебе опять замёрзнуть>>, — добавил он, мысленно целуя её шрамы.
<<Прекрати, мне кажется, ты меня убиваешь!>>
Рин была растерянна. Она испытывала странные ощущения, и это её пугало. Рауль ликовал. Он впервые ощутил свою молодость и способность любить, и это придавало ему сил. Он смог растопить лёд в душе Джоан Рин, и теперь его невозможно остановить. Для него больше не имелось преград.
<<Я всё сделаю правильно, — говорил он, отметая печали и сомнения Рин. — Неужели ты хочешь, чтобы я остановился?>>
<<Нет. Возможно, это самая приятная смерть, однако>>…
Рауль не смог до конца уловить её мысль, но почувствовал приближение новой волны холода. Только это был холод извне. Он вообще забыл о существовании внешнего мира. Ему казалось, что, исключая его и Рин, нет никого на свете… Однако… Однако существовали другие люди, и происходили события, в которые Рауль должен был вмешаться.
— Боже, Рин, мы забыли о вампиршах!
ГЛАВА 15
Звук его собственного голоса вернул Рауля из потока света на бренную землю. Он будто вынырнул из глубокой воды, вернувшись из одного мира в другой. Некоторое время не мог понять, где находится и что с ним происходит, но потом почувствовал объятия Рин и увидел яркий свет лампы. Он обнаружил себя на втором этаже дома, в комнате с чёрными стенами. Это был дом на частном острове. Они с Рин стояли на коленях и обнимались. Голова Рин лежала на плече Рауля. Он не заметил, когда она прекратила пить его кровь и сколько прошло времени.
— Рин? — Она опять была Рин, а не Джоан.
— Да.
— Что произошло? Ты поняла, что с нами случилось?
— Мне кажется, обмен кровью усилил способности телепатии. Раньше я всегда могла заблокировать это, но теперь…
— Это случилось и раньше, когда мы встречались.
— Да. Мне кажется… это называется… — Она вдруг опять перешла на мысленное общение: — <<Это возникает, когда встречаются супруги по духу. Я никогда не верила в это и смеялась над теми, кто мне про это говорил>>.
— Рин, а что это такое?
Он слышал о супругах по духу не так давно.
Но это было понятие не из его мира, и он попросил объяснений у существа из Ночного Мира.
<<Каждый имеет лишь одного супруга по духу, и если ты встречаешь его, то немедленно узнаёшь. И тогда… ну, в общем, всё>>.
— Но это не должно происходить между людским миром и представителями Ночного Мира. Разве не так?
<<Некоторые полагают, что по неизвестным причинам такое стало происходить всё чаще. Особенно этому подвержены Редферны>>.
 
Рин замолчала, а затем произнесла вслух:
— Кажется, мне придётся попросить прощения у некоторых из них.
Рауль стал подниматься, опираясь на Рин.
— Ты думаешь, мы с тобой супруги по духу? — спросил он, заглядывая в её глаза.
— Ну… — смущённо кивнула она, — а у тебя имеется иное объяснение?