Как мы нашли тебя (ЛП)
— Простите, я не понимаю, — отвечает автомобиль. — Куда мне отвезти вас?
Кейт снимает свою защитную маску.
— Люди, которых ты привозишь сюда.
— Я не привожу сюда людей. Красная Зона — запретная.
Беспилотные такси подключены к одной сети, они «общаются» друг с другом.
— Что насчет других Такси?
Машина колеблется. Она тратит время. Зама-замас не ездят на такси, у них свои автомобили, старые общественные микроавтобусы с отпиленными сиденьями и кучей места для вещей.
— Куда они отвозят их после? Какой самый частый маршрут отсюда — этой дыры в заборе — до какого-нибудь места поблизости. Может быть, деревушки.
— Гугулету и Эверест — неформальное поселение, — отвечает машина. — В угнанных такси есть общий записанный маршрут к мистеру Зиби.
— Мистер Зиби?
Что это? Гостиный двор, быть может. Или свалка. Место, куда они отправляются, перед тем как их арестуют. Компании, владеющие беспилотными такси, серьезно относятся к угонщикам. Кейт начинает раздеваться.
— Поехали.
Пока такси едет, Кейт просит свой хеликс рассказать ей, как лечить людей с отравлением радиацией.
— Начните с удаления зараженной одежды, — говорит он.
Кейт стаскивает с Сета костюм химзащиты и пуленепробиваемую одежду и выбрасывает их из окна. Делает то же самое со своей одеждой, вздрагивает, снимая кевларовую кожу со своего раненого плеча. Ублюдки подстрелили ее в ту самую руку, которую она сломала во время аварии на мотоцикле четыре года назад. Та же самая рука, та же боль электрически синего цвета. Кондиционер воздуха холодит ее голую, покрывшуюся мурашками кожу. Она натягивает куртку из своего рюкзака.
— Тщательно вымойте кожу и волосы пациента, — говорит ее пэтч.
Она использует детские салфетки, которые всегда носит с собой, чтобы протереть как можно большую поверхность его кожи. Сомневается в эффективности всего этого, но это лучшее, что она пока что может сделать. Плюшевый медведь в ее рюкзаке насмехается над ней своими глазами пуговицами.
— Отвезите пациента в лечебное учреждение, как можно быстрее. Если можете, дайте пациенту диэтилентриаминпентауксусную кислоту.
Кейт берет бутылку воды из кулера такси. Ее пэтч издает звуковой сигнал о покупке. Она пытается разбудить Сета в достаточной степени, чтобы он мог попить, но брат борется с ней.
Они въезжают в городок, и это совсем не трущобы, а аккуратный пригород. Последние лучи заката окрашивают скромные субсидированные дома романтическим свечением, по улице бегают грязные собаки, ребенок снимает сухое белье с веревки. Еще больше детей радостно кричат, гоняясь друг за другом на своих велосипедах, в то время как другие бегут за ними следом. Из опрятных цветущих садов выглядывают молодые фруктовые деревца.
Нелегальные магазины закрывают на день свои двери, лоточники собирают свои подгнившие фрукты и вредные чипсы. Один из лоточников жонглирует для детей мандаринами и заканчивает представление, бросая три мандарина в небольшую толпу в качестве приза.
Темнеет. Эти дети должны быть дома. У Кейт сжимается сердце при мысли о Сильвер и Мэлли. Она сделает все, чтобы вернуть их домой. Почему она не воспринимала каждый день с ними, как чудо, которым оно и было? Потому что материнство работает не так. Чудесное, да. Легкое, нет. Тяжелые стороны могут отбрасывать длинные тени.
Пять минус спустя, в чуть более темной части пригорода позади жизнерадостного фасада, бродяги и проститутки распивают алкоголь на углах улиц. Женщина в блестящем черном тренче с поднятым воротником смотрит на такси, проезжающее мимо. Под пальто на ней надето лишь нижнее белье. Подходящие друг к другу розовые чулки в сетку и бесполезные подтяжки, свободно болтающиеся на ее эбонитовых бедрах.
Тьюринг останавливается у заброшенной автомойки. На здании висит нарисованная от руки вывеска, которая гласит: «Мойка Зиби». Стены неравномерно облицованы, местами блестящая белая плитка отвалилась, а механические швабры печально изнашиваются без дела. Когда Кейт выходит из машины, то не может не заметить сходство своего наряда — нижнего белья и длинного пиджака — с нарядами проституток на углу. Она не будет удивлена, если к ней подойдет какая-нибудь женщина и попытается выцарапать ей глаза за то, что та промышляет на ее участке. Конкуренция в секс-торговле высока, производственные центры порно появляются рядом с каждым магазином «Планеты для взрослых». Эротические театры, порно в виртуальной реальности, робо-проститутки и секс-боты. Постепенно человеческие проститутки с настоящей кожей и всем, что к ним прилагается, становятся менее привлекательными. Все же еще есть те — и всегда будут, полагает Кейт — кто считает, что никакой захватывающий опыт, не важно насколько он соответствует вашим вкусам, не заменит настоящую, теплую, пусть и не идеальную, но плоть.
Словно читая ее мысли, изнутри здания раздается ясно различимый волчий вой. Она плотнее запахивает свой пиджак, застегивает до подбородка. Теперь он больше похож на миниплатье. Она вглядывается в темный интерьер разрушенных помещений, и, когда оттуда выходит мужчина, все огни «Аполло» с шумом зажигаются одновременно, заливая их белым светом.
— О-ля-ля, — произносит он, его дреды пружинят. — Кто этот ангел, которого я вижу перед собой?
О чем, черт возьми, она думала, приезжая сюда? Почему решила приехать на мойку машин, а не в больницу?
— Мне нужна помощь, — отвечает она. — Вы можете помочь мне?
Мужчина высок — необычайно высок — и очень худ. Его скулы такие острые, что кажется сейчас прорежут кожу. От взгляда на них у Кейт побаливают пазухи носа. Несмотря на сумерки, он в солнечных очках и широко улыбается. Он напоминает Кейт сырную чипсину. Ностальгия по «Наксу».
— Ради такой кошечки, — говорит он, приложив два длинных пальца к нижней губе, — я сделаю, что угодно.
Кейт встревожена и благодарна. Она начинает вытаскивать Сета из машины. Она чувствует, что ее пиджак задирается, открывая виду трусики. Ее задница должно быть хорошо освещена уличными фонарями.
— Погодь, погодь, погодь, — говорит мистер Зиби.
Кейт останавливается и поворачивается, тянет пиджак вниз. Конечно. Это было слишком легко.
— Я сказал, что сделаю, что угодно, — говорит он, дреды отскакивают от его плеч, — но конечно же… не за бесплатно.
В ее животе собирается отвращение, жжет ей горло. Ее тело непроизвольно испытывает отвращение при мысли о том, что он может потребовать в качестве платы. Она сглатывает кислоту и смотрит на лицо Сета, так похожее на ее.
— Конечно. Сколько?
— Давай не будем обсуждать цифры, сладкая. Они портят мне аппетит.
Внутри нее поднимается зеленая краска и окрашивает ее щеки (Горькая Желчь). Это может быть последствием радиоактивного заражения, но скорее всего это от мысли, что ей возможно придется прикоснуться к этому мужчине, чтобы отплатить натурой, если она хочет спасти Сету жизнь.
— Пожалуйста, — она жестом показывает на Сета. — Нам нужно поспешить.
Мужчина заглядывает поверх нее, и его губы дергаются, когда он замечает бледное тело без сознания.
— Парень?
— Брат, — отвечает она на грани истерики, которая теперь слышна в ее голосе.
Она уже готовится сказать «близнец», но передумывает, считая, что это неким образом может дать ему больше власти над ней.
Он делает глубокий вдох, поблескивая своими желтыми зубами. «Kaiser Chiefs». Он смотрит так пристально, как ягуар на охоте. Эти опасные скулы. Сет стонет и делает позывы к рвоте.
— Пожалуйста, — просит Кейт, ее лицо выражает отчаянье. — Я сделаю, что угодно.
Глава 60
Автомоечное распятие
Гугулету и Эверест, 2024
Мистер Зиби видит, что Кейт действительно готова на что угодно, и выглядит довольным. Он снова прижимает к губам свои костлявые пальцы и громко свистит. Двое мужчин выходят из темных внутренностей выпотрошенного здания. Черная кожа и черная одежда на фоне черноты закопченных кирпичей. Трое из ларца. Он показывает им подойти.