Евгений, Джек, Женечка (СИ)

— Я не хочу кота! Ярослава, что тут непонятного? — повысил Влад голос.
У меня аж уши заболели — не надо было подключать телефон к динамикам.
— А я собаку не хотела — ты меня слушал, разве? — не стала я следить за уровнем собственных децибел в закрытой наглухо из-за работающего климат-контроля машине.
— Это такая месть? Запоздалая? Как и моя ревность, да?
Да чтоб у тебя когда-нибудь память отшибло!
— И как потом собака с кошкой уживутся?
Когда «потом» — хотелось спросить, но я не спросила. Знаю, когда. Знаю, зачем спрашивает…
— Я не загадываю на год вперед. Я тебя очень прошу взять Ярослава с котом. Или уговорить остаться со мной. Оставить кота со мной просто так — не вариант. Это кот Ярослава.
— Ну а в Испанию ты как поедешь с котом?
Черт, у меня августовский отпуск совсем из головы вылетел.
— Как и с собакой. Найду передержку. Влад, пожалуйста… Мы же оба хотим, чтобы Ярославу было хорошо.
— Если бы мы оба этого хотели, ты бы в Питер не поехала.
Я набрала воздуха в легкие. Побольше. Но воздух оказался очень тяжелым, и я чуть лбом на руль не упала.
— Влад, не надо убеждать меня в том, что у нас с тобой нет проблем личного плана. Они есть. И чудесным образом за меньше чем неделю разлуки не рассосались.
— И ты решила поблядовать, так?
Сердце на секунд пять замерло, и я проглотила язык.
— С чего ты взял? — выплюнула его обратно.
Влад хмыкнул там, у себя в Москве.
— Ну а как ты тогда решила рассасывать проблему личного плана?
— А без мужика это сделать никак? — За паузой не последовало чужой реплики. — Мы решили попытаться жить друг без друга. Вдруг нам понравится.
— А детям? Им как это может понравиться?
— Влад, ты понимал, что это будет сложно. Ты не маленький мальчик.
— Я большой дурак, что отпустил тебя. От этого больше проблем, чем толка.
— Влад, может тебе из дома просто выйти надо? Посмотреть на мир вокруг. Друзей старых вспомнить…
— Если я проведу ночь с бабой, тебе легче, что ли, станет? — прорычал Влад. — Легче пойти налево второй? Скажи уже нормально, что ты просишь у меня разрешение завести любовника.
Теперь мой лоб смотрел в потолок. Веки сами собой закрылись.
— Влад, мы в разводе. Я не обязана просить у тебя разрешение, чтобы спать с другими мужиками. Странно, что ты этого не понимаешь. Я позвонила по поводу кота, а вшивый начал о бане! Котенок, кстати, очень симпатичный. Рыженький. И Ярослав расстроится, если ты скажешь ему «нет».
— Да какое «нет» я могу сказать, когда ты уже сказала ему «да», притащив кота в дом! Если кот сдохнет, это будет на твоей совести, потому что я не собираюсь становиться кошатником! Вот как хочешь, так и решай эту проблему. Как Ярослав не кормил собаку, так он не будет кормить и кота!
— Это твоя собака. Была…
— Все, мне некогда носить с тобой решетом воду. Бай.
И отключился — да хоть не звони ему больше! Начнешь с ним за здравие, а потом хоть на кладбище ползи…
  
43. Старшая сестра
 
Пицца творит чудеса — и не только с детьми. Я даже на свою Машку не сумела обидится, когда та выдала:
— Не было забот, купила баба котенка…
— Знаешь, даже если Ярослав только пару дней с ним провозится, это все равно хорошо.
— Домашние животные, как и дети, — это навсегда…
— Маша, я все прекрасно понимаю, но… Иногда просто невозможно, неправильно, сопротивляться судьбе… Иногда кто-то там лучше знает, что нам нужно… Особенно, когда мы не знаем… От слова совсем.
Я говорила про кота, а думала про Джека. Ни на секунду не переставала о нем думать. Смотрела на детей Влада и додумывала, какими бы они были, если бы ждали с работы папу Женю. Ответа не было — я даже не понимала, кем сама могла бы стать с ним или просто без Влада. Вся моя учеба прошла точно в тумане, под гнетом несчастной любви, и только с Владом я начала просыпаться — он вывел меня за руку из тупика, показал мир, научил в нем жить. Возможно, не поторопись мы с детьми — не послушайся я маму — мы бы прикипели друг к другу намного сильнее или разбежались, не деля бесцельно прожитые друг с другом годы.
 
Я развелась с Владом из-за Джека, но я ведь не ушла от него к Сомову. Его не планировалось в моей жизни и пока не планируется — так отчего я чувствую себя виноватой, будто предала Влада. Мы больше не семья. У нас общие дети, но и только. Я не могу контролировать его желание оставаться вместе, но во мне такого желания не было и нет. Я разводилась с трезвой головой. Это сейчас она у меня пьяная после Юркиного юбилея.
Мама, как мы и договорились, прислала мне сообщение, что добралась до дачи. Я не стала спрашивать, когда она привезет ко мне папу. Про остальных знать вообще не хотелось. И, кажется, такое нехотение было обоюдным. Сестра стандартно не выказывала никакого интереса к моей жизни. Даже факт переезда в Питер и покупка бывшей дачи Сомовых не заставили Катьку набрать мой номер и узнать ку-ку я или со мной еще жить можно? Жили мы каждая своей жизнью и узнавали новости друг друга через испорченный телефон той, которая нас родила от одного и того же мужчины, хотя ничего общего у меня с сестрой не было.
Изначально Катькина цель была побыстрее выскочить замуж и родить ребенка, чтобы привязать к себе мужика. Ну, она опутала муженька еще и денежными сетями, продав родительскую дачу. Катюша оказалась очень удобной невесткой — или житье-бытье на коммунальной дачи заставляло всех казаться довольными жизнью. Забеременев на первом курсе, вышку Катя так и не получила, и сейчас жизнь безжалостно вытолкала ее в кассиры. Ну и на том сказала бы судьбе спасибо — что ее вообще куда-то взяли. Должна я была в такой ситуации помочь родственникам деньгами? Даже если так, я этого не сделала по одной очень веской причине: подачка с барского плеча, а так бы восприняла мою помощь сестренка, поставила бы жирный крест на нейтрально-прохладных отношениях с немногочисленными родственниками.
Сейчас Катя тоже не позвонила — и именно сейчас я была очень рада факту нашего необщения. И вообще это даже как-то подняло сестру в моих глазах — хоть душой, красотка, не кривила, выказывая лицемерно сестринскую любовь. Они хотели, как лучше… Ага… Дурь, конечно, но я вдруг вспомнила, как-то еще мелкой Катька ляпнула, что обязательно выйдет замуж первой. И разговор этот состоялся после дурацкой песни «Летнего сада» — «Старшая сестра». Я тогда долго смеялась, уверяя ее, что мы настолько разные, что никогда не влюбимся в одного и того же парня. И вообще у нас три года разница — пусть выходит первой, я никуда не спешу… Ну, в пятнадцать я уж точно замуж за Джека не собиралась… Наш поцелуй на чужой свадьбе в совершенно нежном возрасте не считался. Это только Катька в двенадцать уже о фате невесты мечтала. Ну а в семнадцать мною владело одно желание — удрать с Джеком из-под родительской опеки куда подальше, а официально или нет, значения не имело.
Сейчас официально отношения у меня были только с двумя людьми — Ярославом и Евгенией Матвеевыми, остальные интересовали меня только постольку, поскольку мешали мне жить спокойно. На данный момент список возглавлял Сомов, потому что сердце учащенно билось даже в его отсутствие. Мы с ним как на качелях — которые если раскачать, одно место отобьешь, а если один слезет, другой останется без всякой опоры под ногами. Спрашивается, вот черта лысого надо было на эти качели залезать!
Восемь вечера с «незнакомого номера» пришло сообщение: оставь, пожалуйста, заднюю калитку открытой и баню. Я утром уйду незаметно.
 
Нет, он ведь даже не спросил — можно или нельзя. А почему? Не потому, что боялся отказа или наоборот верил, что соглашусь. А потому что решил подчеркнуть, что все его проблемы из-за меня и поэтому решать вопрос крыши над его головой обязана именно я!
«Раньше одиннадцати не суйся!» — отправила и похолодела: дашь палец, руку оттяпает. Но ведь учат помогать ближнему, а уж куда быть ближе, чем Сомов был для меня. Влад не стал таким даже через пятнадцать лет брака. С ним было спокойно — от первого дня и до последнего! И это спокойствие, вместо чувства безопасности, вызывало приступы тошноты. А нынешние шевеления вызывают только раздражение. Другие скажут — не ценишь, дура, что имела. Может это вы, советчики, не понимаете, чего у меня не было? Учащенного сердцебиения, вот чего.