Последний остров (СИ)
Сколько Агей себя помнил, его и других учеников, из тех, кто попроще, гоняли на похороны простолюдинов. Важных граждан хоронили в земле, на нескольких кладбищах острова, а простых — в Зале Прощания, куда сгоняли разную шушеру, дабы собрать хоть небольшую толпу и придать похоронам видимость торжественности. На этот раз школьников пригнали зря. Там и так, к удивлению властей, собралось много народу. В основном пришли разные мужики-рабочие, знавшие покойного.
Агей хорошо помнил эти похороны. Все говорили, что Максим вроде бы напился и по неосторожности свалился с высокого обрыва на прибрежные камни. Тело и лицо оказались сильно изуродованными, поэтому покойный лежал в закрытом черном пластиковом гробу.
Пока распорядители проводили церемонию и что-то бубнили про загробную жизнь, все присутствующие занимались своими делами — тихо переговаривались и болтали. Владлена почему-то заинтересовал черный пластиковый гроб. Агей слышал, как друг спросил у старика-могильщика:
— Хорошая вещь. Наверное, мало уже таких осталось?
Старик хмыкнул:
— У нас этого добра еще лет на сто припасено.
Затем, видимо, сообразив, что говорить со школьником ниже его достоинства, старик замолчал и больше не отвечал ни на какие вопросы.
Закончилось все, как обычно. С помощью особого механизма, гроб опустили в прямоугольное отверстие в центре зала, точно сделанное под размер гроба. На памяти Агея туда опустили многие десятки покойников. Говорили, что там бесконечная шахта, в которую можно отправить хоть тысячу гробов.
Это воспоминание за секунду промелькнуло в голове парня. Он сам видел, как гроб с Максимом опускали в отверстие.
И вот на тебе! Он лежит здесь!
Вероятно, у парня побледнело лицо, поскольку Коляныч легко тронул его локоть.
— Ты чего? Испугался что ли?
— Да нет, — забормотал Агей. — Понимаешь, тут вот какое дело…
Он вкратце рассказал о том, кто такой Максим и о его похоронах.
Выслушав, бывший раб хмыкнул и вдруг сдернул простыню с тела покойника. Агей не удержался и вскрикнул. Даже Коляныч побледнел.
Все тело покойника было изрезано глубокими порезами. Агей пригляделся и увидел, что разрезы на трупе удивительным образом совпадают с линиями на его собственном теле.
Уже какой раз за последнее время стало жутко.
"— Вот она какая, жизнь…" — подумал парень.
— Понял теперь? — сказал Коляныч, снова закрывая труп простыней и задвигая его обратно в ячейку. — Если бы не шторм и не пираты, тебя бы точно также выпотрошили и сейчас бы ты рядом с ним отдыхал.
Не зная, что и сказать, Агей вздохнул. Возразить было нечего.
— Идем.
Товарищи покинули морг и оказались в коридоре.
Агей ожидал, что Коляныч что-то скажет по поводу увиденных ужасов, однако тот, задумавшись, двинулся по коридору дальше. Вскоре впереди справа показался проход на лестницу — ту, по которой они спустились в подвал.
— Тут, значит, мы пришли сюда, — не то, спрашивая, не то констатируя, пробормотал Коляныч и, не останавливаясь двинулся по лестнице вверх.
На первом этаже он осторожно выглянул в коридор, быстро осмотрелся и быстрым шагом двинулся к выходу из здания. Агей, сжимая в руках его ломик, еле поспевал за бывшим рабом.
Вот и большой холл. Стол, гардероб, лифт и стеклянные двери на улицу. Не подходя к ним, бывший раб некоторое время созерцал дождь на улице. Отсюда была видна дорога к городу и изгородь заброшенного сада. За ним возвышалась орудийная башня.
— А вот эта башня, — кивнул Коляныч. — Это что такое?
Агей быстро объяснил, что такое орудийная башня.
— И как она стреляет?
— Понятия не имею. Я сколько живу, ни разу не видел, чтобы в эту кто-нибудь заходил.
— Понятно, — кивнул товарищ.
— Кстати, — бывший раб посмотрел на парня. — Есть тут у вас столовая какая? Где тут эти доктора-потрошители жрали-то?
— Тут отдельное здание. Туда переход ведет, я покажу.
— Идем.
Пройдя немного по коридору, Агей увидел в левой, внешней, стене коридора небольшую нишу с несколькими дверями. На одной из дверей висела табличка. На ней парень прочитал имя доктора Гордея. Немного удивившись, Агей даже сбился с шага.
— Ты чего? — спросил товарищ.
— Да вот, — грустно усмехнулся парень, кивнув на табличку. — Этот доктор меня и хотел зарезать.
— Да? — Коляныч остановился, глядя на табличку. — Этот Гордей значит? Ну что, посмотрим, так сказать, на логово этого упыря?
Агей не успел ничего ответить, как бывший раб уверенно шагнул в нишу и подошел к двери с табличкой "Главный хирург". Дверь была темно-желтая с узким непрозрачным стеклом посредине. Коляныч нажал на ручку.
Заперто.
Достав из кармана магнитную карту, он провел ей по желобку. Мигнула красная лампочка, но замок не открылся.
— Другая карта нужна, — разочарованно сказал Агей.
— Хотите других карт? — ухмыльнулся Коляныч. — Их у меня есть!
Он подал парню свой тесак и взял в руки ломик. Не успел Агей и глазом моргнуть, как бывший раб воткнул кривой конец лома между притолокой и дверью и нажал на другой конец лома.
Кряк! — тихо треснуло дерево и что-то тихо звякнуло. Дверь бесшумно распахнулась, открыв путь в освещенный электрическим светом кабинет. Агей заметил торчащий из двери язычок взломанного замка.
Товарищи вступили в кабинет, который представлял собой букву Г. В одной стороне стоял большой письменный стол. В другой стороне — диван и платяной шкаф. У стены — полки с множеством тонких книжек. Окно кабинета закрыто опущенными жалюзями. Рядом с входной дверью находится вход в маленький персональный туалет, совмещенный с душевой.
— Неплохо тут, — заметил Коляныч, заглядывая в шкаф.
Агей, сам не зная зачем, шагнул к столу, на котором лежали карандаши, бумажки, а также стояла лампа и телефон. Отдельно лежала раскрытая тетрадь в дорогом, кожаном переплете.
Взяв ее в руки, Агей увидел, что это дневник. Последняя запись была датирована позавчерашним днем.
Дурацкий день. Сплошная суета, а толку никакого. Наш "черепорез" все еще не починен. Придется писать жалобу на этих бездарных мастеров. Ничего в срок не делают.
После небольшого отступа запись продолжалась.
И правда, день дурацкий. Идиотский просто. Приволокли мальчишку-школьника. Румей удружил — обвинил его в нападении и направил к нам. Лихо сработано! Придется следующую почку ему отдавать. Я мальчишку сразу в оборот взял. Органы у него самые подходящие. Будем резать прямо сейчас.
На этом записи заканчивались. Агей призадумался. Дописав их, этот поганый доктор пошел со спокойной душой в операционную, совершать убийство, совершенно не предполагая, что через несколько минут к нему в гости придут пираты.
— О чем задумался? — раздалось над ухом.
Агей вздрогнул. Читая, он не заметил, как к нему подошел Коляныч.
— Вот, — он показал ему записи.
Взяв в руки дневник, бывший раб внимательно прочел написанное и усмехнулся.
— Повезло тебе.
— Да, но только этот доктор… Он, значит, теперь рабом будет?
— А ты думал?
— И он будет теперь грязную работу для них делать?
— Не факт. Если он хороший доктор, то устроится. Ты за него не переживай, — Коляныч хохотнул. — Давай о себе подумаем.
Его взгляд упал на телефон.
— Я смотрю, вы тут кучеряво живете, телефоны у вас тут, — сказал он, беря в руки трубку и прикладывая ее к уху.
— Гудит, — сказал он и положил трубку обратно.
— А у вас там, есть телефоны? — спросил Агей.
— На Дрифте есть. В городах они тоже есть, но только у самых богатых и важных шишек. Ладно, идем.
Парни двинулись к выходу из кабинета, и в это время раздался телефонный звонок. Не ожидавший этого, Агей вздрогнул и выронил из руки лом, однако тут же поймал его на лету. Сердце застучало от страха.