Вторая симфония для олигарха (СИ)

– Простите, но наше партнерство закончилось, – успел сказать Тимур перед тем, как схватить пистолет с другой стороны и отвести в сторону – очень вовремя, потому что в воздухе тотчас раздался оглушительный выстрел.
Тимур зашипел, одернув поврежденную руку. Пытаясь удержать затвор, его ладонь теперь представляла собой слишком жалкое зрелище из-за содранной мушкой до мяса кожи, разорванных жил и переломанных костей…
– Беги… Скорее, – приказал мне мужчина, уцелевшей рукой все еще стараясь удерживать оружие, которое неумолимо направляли прямо на меня.
Лежа со связанными руками и ногами у меня просто не было шанса убежать, даже если бы я хотела оставить Тимура один на один со своими проблемами. Конечно, мой бывший любовник слишком хорошо это понимал, иначе почему вдруг решил закрыть меня своим телом во время очередного выстрела?!
– Тимур!!! Нет!..
– Ты идиот! – крик Игоря Евгеньевича, глядя на валяющуюся у его ног фигуру зятя, врезался в мои уши с особенной силой.
Из плеча Тимура хлестала кровь, окрасив его некогда белоснежную рубашку в темно-красный. Он хрипел и через силу пытался подняться, но, очевидно, боль была слишком сильной. Я не понимала, какую выдержку надо было иметь, чтобы молчаливо сносить все то, что с ним случилось за последний час!
В тот момент я и не думала о том, что это происходит по его вине. Боясь больше никогда не увидеть его, стать свидетельницей его смерти, все прежние обиды были сметены безудержной лавиной любви и жалости к нему…
Самым нестерпимым было то, что в своем положении я по-прежнему ничего не могла сделать – даже слова мои привели к таким плачевным результатам, пусть я и хотела как лучше! Оттого все, что я могла себе позволить – тихонечко скулить, давиться от собственных слез, надеясь на чудо.
– Тимур, достаточно, – устало произнес Игорь Евгеньевич, раздраженно протирая старое осунувшееся лицо. Он и сам не ожидал, что дойдет до такого – это читалось в его мимике и движениях.
Как он и сказал в самом начале – Тимур его компаньон, член семьи, причина его благосостояния. Кто захочет убить своими руками подобного человека?
Но получившейся конфликт, казалось, не имеет решения.
– Я не знаю, что мне с тобой делать, – искренне признался Игорь Евгеньевич. – Убить вас обоих, раз уж вы возомнили себя Ромео и Джульеттой?
– …В таком случае, тебе стоит поторопиться – полиция уже в пути, – прохрипел Тимур. – Я попросил своего брата вызвать ее, если я не дам о себе знать в течение получаса. Прошло сорок минут…
– О, вот как, – нахмурился оппонент… – Тогда начнем с девчонки. Мое терпение кончено.
Тимур шумно втянул в себя воздух, так явно ожидая другого исхода событий после своего признания, и, превозмогая себя, ринулся к человеку, перезарядившему свой пистолет. Ему даже удалось сбить его с ног, но в своем состоянии – израненный и избитый – он не мог сравниться с силой даже со стариком, вроде Игоря Евгеньевича.
Их борьба продолжалась какое-то время, сопровождаясь взаимными проклятиями и звуками глухих ударов. Когда раздался второй выстрел – все резко стихло.
  
Глава 46
 
Пов. Тимур.
–Тимур!.. Тимур… – моя дорогая Виолетта лежала на боку, связанная и до смерти напуганная. Никогда не думал, что увижу ее такой… Это было похоже на самый страшный кошмар.
Беззвучно рыдая, она инстинктивно продолжала бороться с веревками, сковавшими ее слабое тело, пока я пытался осознать один очевидный факт.
Я только что убил человека. Своего тестя.
Игорь Евгеньевич, мой тесть и партнер, все еще был в состоянии сказать мне пару слов, лежа с пулей в легком прямо поверх меня:
– Из-за какой-то девчонки…
Нет, не только из-за нее. Из-за себя тоже.
Во многом мой тесть был прав. Что я большой эгоист – в том числе.
Когда сердце Игоря Евгеньевича перестало биться, я попытался выбраться из-под его мертвого тела, не повредив свою рану. Было больно, но эта боль – самые незначительные последствия того, что сегодня случилось.
 
Лишь одна мысль могла меня утешить – Виолетта осталась жива.
– Тимур, мы убили человека, – рыдала девушка, пока я одной рукой развязывал ее путы. – Что же нам теперь делать?..
– Мы? – неестественно спокойно переспросил я. – Ты не причем. Не нужно перекладывать с больной головы на здоровую.
Вета покачала головой, заливаясь еще большими слезами, чем прежде. Не в силах сдерживать себя, я потянулся к ее дрожащей фигурке, жадно обнимая.
– Не плач, не надо. Все будет нормально.
– Но ваш тесть… Вас посадят в тюрьму… – продолжала всхлипывать девушка, уткнувшись мне в грудь.
– Я убегу. Спрячусь так далеко, что ни одна ищейка даже при очень большом желании не сможет найти меня, – заверил я Вету, целуя ее влажные щеки. – А потом, когда все стихнет – ты приедешь ко мне. Если у тебя будет такое желание, конечно.
– Будет! Будет… Я приеду к вам куда угодно!..
Внезапно прямо за пыльным окном заброшенной базы громко заверещал сигнал полицейской сирены. За время, которое мы провели здесь, сумерки уже плотно окутали это место, и красно-синий отблеск «мигалки» показался софитом, случайно попавшим за пыльные кулисы.
Любимая в моих объятиях испуганно вздрогнула:
– О, нет!..
– Спокойно. Мы успеем уйти, – заверил я девушку, бросив прощальный взгляд на бывшего телохранителя в отключке и человека, застывшего в неестественной позе, в луже собственной крови. Человека, который грозился даже после смерти не оставить меня в покое. – Помоги мне добраться до машины, – попросил я Виолетту, пусть мне и не нужна была поддержка – я просто хотел отвлечь Вету.
– Да-да, конечно. Идемте, быстрее…
– Спасибо за то, что остаешься со мной несмотря на то, что произошло, – шепнул я ей, уже так отчетливо слыша шаги полицейских и их короткие отрывистые речи. Обнаружив труп, суета внутри базы заметно усилилась.
– За что вы извиняетесь? Вы не виноваты.
– Ты как всегда великодушна, – усмехнулся я, – здесь направо.
До машины нужно было пересечь территорию заброшенной базы, но идти оказалось не особенно далеко, около километра. Мы тихо прошмыгнули вдоль черного железнодорожного перехода, напоминавшие врата в преисподнюю. Когда до мерседеса оставалось рукой подать, сзади послышался крик:
– Стоять! Ни с места, вы, двое!!!
Черт. Незаметно улизнуть все же не получилось, но еще не все потеряно.
– Все же не надо было просить брата вызывать сюда копов. Садись за руль, – скомандовал я.
Вета торопливо кивнула, бросившись на водительское сиденье. Только оказавшись внутри, она призналась:
– У меня нет прав!
– Милая, там, внутри базы, лежит мертвый человек. Вождение без прав – это не самый ужасный проступок, поверь мне, – пусть я нарочно делал свою речь невозмутимой и даже ироничной, я прекрасно понимал, что теперь ничто не закончится хорошо.
Думая о том, что же будет дальше, я мог переживать только о Виолетте. Со второй попытки она смогла тронуться и выехать на темную трассу. Наблюдая за ее взволнованным испуганным личиком, за движением ее рук, на запястьях которых все еще красовались бордовые отметины от тугих веревок, мое сердце заходилось тупой болью.
Протянув здоровую руку, я мягко очертил тыльной стороной ладони холодную нежную щечку девушки.
– Когда полицейские спросят – скажи, что ничего не знаешь. Меня ты видела пару раз – выступая на банкете и во время учебы, когда я был спонсором консерватории, – сказал я ей. – А здесь оказалась из-за долга своего отца. Если спросят про меня – скажи, что я взял тебя в заложники.
– А если они поймают вас?! Я буду свидетельствовать в вашу пользу!..
– Этого не понадобится. У меня хорошее предчувствие, – соврал я ей. Предчувствие было прескверное. – Меня не поймают. У меня есть вертолет – как только доберусь до своей резиденции за городом – просто уберусь из страны.
Конечно, мне не хотелось отвечать за смерть, даже если она лежала на моей ответственности. Я был слишком большим трусом, чтобы просто сдаться и рассказать все как есть – так я считал. Но ровно до того момента, пока наша машина не перевернулась.