Всегда Ты (СИ)
Вздрагиваю, потому что от его тона стёкла в машине покрылись изморозью:
— Спросишь такое ещё раз, и я тебя отвезу туда, откуда забрал.
— Ну, и отвези! — вскрикиваю я, обиженная до самых глубин души.
Смотрю на него, поджав губы.
Лицо Благова становится злющим.
— Я тебя привёз познакомиться с РОДИТЕЛЯМИ! — цедит он в ответ. — Если ты не уверена в себе настолько, что задаёшь мне такие тупые вопросы, то лучше нам в «эту дверь» вообще не входить!
Чувствую, как к горлу подкатывает ком.
— Ты знаешь обо мне всё… — говорю, вцепившись в свой ремень. — Какая я, кто я, ОТКУДА я…если ты думаешь, что мне легко угадать твои мысли, когда ты вечно орёшь и рычишь…и…
Отворачиваюсь и бью головой о подголовник, зажмурив глаза.
Это звучит отвратительно.
Я действительно не уверена в себе. Но, мне, как и любому человеку, хоть иногда нужно слышать что-то, помимо нескончаемой критики. До него у меня не было с этим проблем.
И я совершенно точно не готова сейчас идти куда-то, где меня будут расщеплять на атомы. Без поддержки это будет просто кошмарно. Меня будут спрашивать, какую школу я закончила, кто мои родители…а я скажу, что закончила Рязанскую общеобразовательную, а мои родители пенсионеры. Вот прям классические. Но Паше это не мешает кончать в меня, когда ему вздумается…
Он, кстати, молчит.
— Я…сама доберусь… — шепчу, отстёгивая ремень и убирая в бардачок коробку с айфоном.
Я туда не пойду. Только не без поддержки мужчины, которого люблю…
Благов вцепляется в мои плечи пальцами, разворачивая их к себе. Его глаза угрожающе посверкивают. Тряхнув меня, он гаркает, повысив голос:
— Катя! Я РАДИ ТЕБЯ отказался от должности, которой добивался ПОЛГОДА! Я разорвал серьёзные отношения! СИЖУ С ТОБОЙ В МОСКВЕ, потому что у тебя нет ЗАГРАННИКА! ЧТО БЛ*ТЬ тут НЕ ПОНЯТНОГО?! Я раньше уносил конченный презерватив с собой, а в ТЕБЯ Я КОНЧАЮ, как долбоёб! ЧТО тут НЕ ПОНЯТНОГО, КАтёнок?!
— Я…
— Ты ДУРА, пи*ц! — стонет он, отталкивая меня от себя.
Падаю на своё сидение и злюсь от этого пренебрежительного жеста.
— Я НЕ ДУРА! — кричу, ударяя кулаками по его груди. Пихаю его ещё и ещё. — Я ЖЕНЩИНА! Понял?! А не экстрасенс! Тебе шесть лет не было до меня ДЕЛА!..
Он вскидывается и ловит мои руки. В течение двух секунд перетаскивает меня на себя, так, что я лежу на нём, перебросив ноги через коробку передач.
— Аааай! — брыкаюсь, сопя и упираясь руками в его плечи. Они у него шире моих в полтора раза, не меньше.
Моё платье задирается до пояса, открывая кружево телесных чулок и мои очередные весёленькие трусики. Благов обхватывает рукой мою талию. Второй дёргает меня за волосы, грубо зафиксировав мою голову напротив своей.
Его лицо очень близко. В его глазах НИ ЕДИНОЙ ВКРАПИНКИ. Чистое карее полотно. ИДЕАЛЬНЫЕ. БЕЛАЯ, БЛИН, КОСТЬ!
Смотрим друг на друга взбешённо.
— Я НЕ ДУРА! — хрипло шепчу, продолжая сопротивляться.
Они так близко. Я не стану отводить взгляд.
Его запах постепенно заполняет мои ноздри, и я вынуждена моргнуть. Медленно.
— Ты дура, — заверяет он, подтаскивая мою голову ближе. — Таких ещё поискать…
— Ну, тогда я ПОЙДУ! — трепыхаюсь я, но это бессмысленно.
Он в тысячу раз сильнее, я ведь уже говорила. И он такой тёплый. Большой и тёплый подо мной. У меня щекочет в животе. Это что-то на уровне инстинктов, потому что всё в нём меня привлекает. Я теряю связь с хранилищем своей воли. Воля — такая гадина.
— Угомонись… — шепчет Паша, потёршись своим носом о мой. — И целуй меня…
Закрываю глаза, потому что они закатываются. Его пальцы выпускают мои волосы, и гладят мою шею.
— Не буду… — шепчу упрямо, прислоняясь своим лбом к его.
— Мы поссорились, КАтёнок, теперь нужно помириться…
Его ладонь захватывает моё бедро, смещаясь к его внутренней сотроне.
По ногам проходит дрожь. Оооо…ну что же это?!
— Это ты со мной ссорился, ты и целуй… — бормочу, ощущая на губах его дыхание.
— Если поцелую Я, тогда сразу тебя трахну…выбирай… — низким хриплым голосом пугает Благов.
Изумлённо открываю глаза, ни разу не сомневаясь в этой угрозе, потому что под моими ягодицами для нас с ним и нашей Хромосомки всё готово.
— Нас АРЕСТУЮТ! — пищу, пытаясь осмотреться.
Паша хрипло смеётся, возвращая мою голову на место.
— Не арестуют… — заверяет он, потом вдруг становится серьёзным и говорит, пробегая пальцами по моим волосам и щеке. Смотрит в мои глаза. Прямо и непреклонно. — Я никому никогда не позволю тебя обидеть, просто врубись в это. Я ЖЕ СКАЗАЛ, ты МОЯ. СО МНОЙ!
— Никому…кроме себя? — спрашиваю тихо.
— Я не обидел тебя ни разу. Это всё от твоей неуверенности в себе. Наберись её и пошли меня на ху*й, тогда выйдем на следующий уровень…
— Какой уровень?.. — понуро шепчу я.
— Где ты, наконец-то, научилась отстаивать своё мнение… — шепчет он, легонько прикасаясь своими губами к моим. — Я не всегда буду рядом…
Моё мнение? Разве у меня были с ним проблемы? Да, наверное были. Ему я вообще противостоять не могу. Его мнение и взгляды на жизнь слишком твёрдые. Подавляющие меня. Я никогда ему противостоять не смогу…или смогу?
Больше не могу терпеть. Склоняю голову и целую его. Наши зубы ударяются друг о друга, но это только на секундочку, потому что наши губы знают друг друга наизусть. Они сминают друг друга и подстраиваются друг под друга. И наши языки тоже. Медленно и так нежно. Это как заниматься любовью, только губами. Благов притормаживает, оставляя на моих губах обжигающие покусывания и бормочет:
— Последний раз спрашиваю, пойдёшь ты со мной или нет?..
Роняю голову на широкое плечо.
— У меня акцент… — решаю напомнить я, жмурясь и пряча лицо в ямочке между его плечом и шеей.
Паша смеётся, откинув голову на подголовник.
— Ммм… — выдыхает он, поднимая и опуская грудь вместе со мной. — Мне пох*р, ты ещё не поняла?..
Глава 21
Гробовую тишину столовой нарушает только мерное постукивание о тарелку приборов Егора Благова, который демонстрирует мне свой прекрасный здоровый аппетит. Будто он молодой и растущий организм, а не двухметровый (условно) лоб с таким же размахом рук.
За большим круглым обеденным столом мы с ним вдвоём.
Сегодня на Егоре светлые летние джинсы с дырками на коленях и джинсовая рубашка с закатанными рукавами. Возможно, эту рубашку можно считать данью уважения родителям, я не знаю, но бардак на его голове сводит это старание на «нет».
Гоняю по тарелке королевскую (разумеется) креветку, не в силах запихнуть её в себя, и постоянно кошусь на оригинальную двустворчатую стеклянную дверь в деревянной раме.
Паша уже больше получаса разговаривает с родителями, и я вижу в этом какой-то зловещий знак.
— Ешь, давай, — тянет Егор, тщательно и терпеливо пережевывая еду, демонстрируя собственный совет. — Хватит креветку мучить.
— Ты же всё уже съел… — отвечаю, рассеянно переведя глаза на большое кухонное окно.
Оно выходи на реку и честно, на балкон этой квартиры я не выйду НИ ЗА ЧТО и НИКОГДА! Скорее всего, я там умру от разрыва сердца, потому что у меня голова кругом, когда я прикидываю на каком расстоянии от земли мы в данную минуту находимся.
— Ну, а че? Я большой мальчик, — двусмысленно поигрывает бровями Егор.
Фыркаю, закатывая глаза, и откидываюсь на спинку стула, кладя приборы на тарелку.
Здесь четыре комплекта для каждого гостя.
Хай-лайф (шутл. избранное общество, ЭЛИТА, сливки общества. — Прим. автора).
В лучших традициях.
В этой квартире вообще все в лучших традициях. Думаю, здесь не меньше четырёх комнат. Интерьер тонко выдержан в стиле тридцатых годов. Тяжёлая основательная мебель, медные дверные ручки, старый паркет на полу, картины и фотографии на стенах. На нескольких я совершенно точно узнала главу МИДа, а на одной из них он был в компании всей семьи Благовых. И это только здесь, в столовой. Какие сюрпризы ждут меня в других комнатах?