Потерянные в прямом эфире (СИ)

Его одарили жгучим взглядом, но спорить не стали. 
***
Расходились все в напряжении. Я попыталась выскочить из зала в числе первых, но была остановлена железным окриком: 
— Стоять!
Подпрыгнув на месте, я как можно более грациозно крутанулась на своих шпильках, не забыв натянуть на лицо улыбку.
— Скажи мне, — очень резко перешла со мной на «ты» Морозова. Усатый дядечка уже давно покинул нашу честную компанию, поэтому стесняться ей было некого.  — Тебя в детстве не учили молчать, пока  не спросят?
— Но меня же спросили, — прикинулась я дурочкой. Ругаться не хотелось, но и смолчать… не получилось.
— Спросить и дать слово — это разные вещи, — процедила она сквозь зубы. — Ты хоть понимаешь, что сейчас чуть не натворила?!
— Спасла вас от повсеместного провала?! — с гибкостью и субординацией у меня были явные проблемы. 
— Да ты…
— Тсссс, — за спиной у Морозовой нарисовался Игорь и неожиданно хозяйским движением приобнял ту за плечо, — Регин, не здесь и не сейчас.
Женщина нервным движением одёрнула шифоновую блузку и рвано выдохнула, отчеканив:
— Да, ты прав. Не здесь и не сейчас. И уже никогда. От тебя слишком много проблем, — это уже было сказано мне. — Мы разрываем договор о практике с вашим университетом.
— Но... — попыталась возразить я, однако была прервана Игорем, грозно нахмурившим брови. «Молчи!» — таков был его посыл.
— Регин, свяжись с финансовым отделом, будем ковать железо, пока горячо. Раз босс дал добро, значит, нужно воспользоваться шансом, пока его очередная вошь под хвост не укусила. А тут я сам разберусь.
Ведущий маркетолог и по совместительству руководитель моей практики (скорее всего, уже бывшей) неожиданно послушалась и размеренным шагом вышла из переговорной, даже не хлопнув дверью. Вот я бы не стала себя сдерживать. 
Мельком глянув на мужчину и не обнаружив ни тени сочувствия, решила броситься догонять Морозову — в конце концов, терять мне было нечего, но уже у самых дверей услышала:
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.
Штирлиц хоть и замер на месте, но энтузиазмом не светился. 
— Да ладно, — скривилась я. — Только не говорите, что собираетесь припомнить мне кофе?
— Значит, на «вы»? — ухмыльнулся Игорь. — Помнится…
— Помнится, я ещё не была в курсе, что вы мой руководитель.
— А я твой руководитель?
— Не знаю, — пожала я плечами, — но явно кто-то из их числа. А сейчас прошу прощения, мне очень срочно нужно решить вопрос со своей практикой, — и вновь развернулась в сторону двери.
— Хочешь, я его решу?
— Нет, спасибо, — бросила я через плечо, стоя на пороге. — Я как-нибудь сама.
И уже было вышла в коридор, но мой голубоглазый знакомый никак не желал отпускать меня с миром.
— Интересно, чем же  тебя не устраивает моя помощь? — он издевался (я это слышала в озорных нотках его голоса), будто бы играя со мной в кошки-мышки.
— Не люблю быть должной, — еле сдержав веселье, заявила я и скрылась в коридоре.
Сохранить место практики я таки сумела. Всего лишь двадцать минут уговоров, унижений и клятвенных обещаний (спасибо, не на крови!), что со мной больше никогда не будет никаких проблем. И пусть я говорила искренне, пальцы за спиной всё же скрестила, на всякий случай — кто его знает, как обернётся жизнь. 
***
Рабочий день давно был окончен, но я упрямо продолжала сидеть в офисе, в сотый раз переписывая текст письма для розничных сетей. Никто не требовал, чтобы я высиживала пропущенные с утра три часа, скорее, даже наоборот — гнали всеми силами домой, опасаясь, как бы строптивая практикантка чего ещё не натворила, но я продолжала упорствовать. 
Сказала же наверстаю, значит, наверстаю.
Надеждами, что кто-то воспользуется моим текстом, я себя не тешила. Нам дали указание попробовать свои силы, чтобы потом устроить разбор полётов: как известно, опыт — сын ошибок трудных. Однако что мешало мне попытаться сделать что-то действительно стоящее? 
Закрыв третий по счёту вариант письма, я устало потёрла глаза и потянулась. Ноги, уставшие за день на каблуках, гудели, желудок требовал, чтобы его срочно покормили, а упрямое сознание стойко продолжало удерживать меня на месте, словно наказывая за все сегодняшние приключения.
 
Лампы над головой гасли одна за другой, намекая, что пора бы закругляться. Тяжко вздохнув, я наклонилась вниз, застёгивая ремешки босоножек. Жаль, что в офис нельзя было явиться в кедах, ибо за неимением более подходящей обуви мне и дальше придётся страдать на шпильках. 
В тот самый момент, когда я копошилась под столом, за спиной раздалось покашливание, напугав меня своей неожиданностью. Резко дёрнувшись, я от души приложилась затылком о край столешницы.
Выругавшись в голос, я с упрёком посмотрела на мужчину, который стоял с невозмутимым видом, оперевшись плечом на пластиковую перегородку.
— Мне даже интересно, как ты дожила до своего возраста, — не скрывая ёрничества, подколол меня Игорь, наблюдая за тем, как я массирую ушибленное место.
— Припеваючи, — растянула я губы в злобной улыбке.
— Оно и видно. Ладно, пошли, напою тебя кофе.
Наверное, он не привык к отказам, поскольку, не дожидаясь моего согласия, уже двинулся к выходу. Но не обнаружив ответного движения с моей стороны, остановился. Я с насмешливым видом продолжала сидеть на месте, сцепив руки на коленях.
— Ну? 
— Вы всем практиканткам делаете столь щедрые предложения? Или мне несказанно повезло?
Его глаза предостерегающе сузились, неожиданно сменив свой цвет на тёмно-серый. 
— Неужели так сложно просто согласиться?
Закусив нижнюю губу, отрицательно тряхнула головой.
— Каждая приезжая дурочка в курсе, что ни в коем случае нельзя соглашаться на провокационные предложения своих начальников. У всех этих историй ой какой грустный конец. 
— Какой?
— Грустный. Ну, знаете, там… поматросил и бросил, — воодушевлённо продолжила я, не забывая хлопать ресницами. — Или ещё хуже… принуждение к какому-нибудь непотребству. Все эти ролевые игры, подчиненная и босс… Уфф. Сейчас столько извращенцев развелось, представляете?
Он подавился, ещё на слове «поматросил», потом покраснел, ну и в конце концов просто лишился дара речи.
А я, для закрепления произведенного эффекта, ещё пару раз невинно хлопнула ресницами. 
На самом деле, не так уж и сильно я кривила душой. Будучи верной заповеди «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь»*, я действительно полагала, что лучше избегать всех этих двойственных ситуаций. Не зря же изначально отказалась от его помощи. Если бы ещё стереть из памяти случившееся на крыльце, то, можно считать, моя совесть чиста.
— Подожди, — выставил перед собой ладонь Игорь, — ты меня сейчас что, клеишь?
— Кто?! — на этот раз офигела я. Расчёт был на то, что он под натиском моих толстых намёков пойдёт на попятную, но нет. Этот гад вывернул всё по-своему. — Я?!
— Ну не я же, — усмехнулся мой собеседник. —  Я лишь предложил кофе, а ты мне — про ролевые игры.
— Это была фигура речи!
— Утром ты мне буквально насильно всучила свой номер телефона, это тоже — фигура речи? 
Ну вот, приехали!  Я надулась, раздосадованная тем, что меня смогли переиграть в мою же игру. Готова была биться об заклад, что надо мной сейчас начнут глумиться, но нет, Игорь решил всё-таки смилостивиться.
— Предлагаю ничью, — пошёл он на мировую, на что я упрямо вздёрнула нос. — Да ладно тебе. Мне действительно нужно с тобой поговорить, пока ты тут ещё что-нибудь не устроила. А жрать хочется нестерпимо. 
***   
Кафе, в которое Игорь привёл меня, находилось недалеко от офиса. Здесь было многолюдно, но столик для нас нашёлся практически сразу, стоило нам пересечь порог заведения. Я нахмурилась, в очередной раз дав волю своей подозрительности, но меня поспешили успокоить: