Потерянные в прямом эфире (СИ)
Такого в своей жизни я ещё не испытывала ни к одному из парней, с которыми встречалась. Всегда считала себя рассудительной и разумной девушкой, способной сохранять самообладание, по отношению к мужскому полу — уж точно.
— Танцуем, — решил Игорь и потащил меня за собой на середину площадки. Спорить я не стала, убеждая себя в том, что просто не хочу устраивать публичный скандал. Однако, давайте будем честны, мне нравилось происходящее. Сил сопротивляться этому у меня не было, как, впрочем, и желания.
На какие-то мгновения мы замерли друг напротив друга, соревнуясь в том, кто кого переглядит. Его глаза стали чуть темнее, и мне казалось, что я вижу в них чертей, вышедших на охоту, но затаившихся до поры до времени. И чувствовала, как мои собственные черти, существование которых до недавних пор ставилось мной под сомнение, принимают вызов. Я уже не смущалась ни его, ни себя, ни людей, что начинали с интересом поглядывать в сторону нашего тандема.
— Олеся Юрьевна, разрешите пригласить вас на танец, — торжественно произнес Ключевский, когда из динамиков полились первые звуки «Ах эти тучи в голубом».
Я робко протянула ему руку, и она тут же исчезла в его большой теплой ладони. Вторая моя рука опустилась на крепкое плечо мужчины, а его… практически невесомо скользнув по спине, замерла на моей талии.
— Расслабься, — тихо попросил мой кавалер и повёл нас в вальсе. Поначалу я была способна думать лишь о том, чтобы не запутаться в собственных ногах, но Игорь двигался так уверенно и плавно, что в скором времени и мне удалось отключиться от всего остального, отдавшись на волю партнёру и нашему танцу. И уже казалось, что это не мы кружимся в вальсе, а мир вокруг нас цветным калейдоскопом сменяет картинки.
Всё внутри меня то сладко замирало, то трепетало от волнения и возбуждения, природу которых мне совершенно не хотелось знать. От Игоря одуряюще вкусно пахло чем-то горьковатым и истинно мужским, его парфюм действовал гипнотически, порождая неодолимое желание прижаться щекой к обтянутой светлой рубашкой груди и просто наслаждаться его близостью.
— Походы с бабушкой не прошли даром.
— Я был хорош, — не упустил он возможности покрасоваться.
— Ты и сейчас не промах.
— Я рад, что ты оценила, — хмыкнул Ключевский, чуть сильнее притянув меня к себе.
Подняв на него глаза, я вдруг замерла, совсем как кролик перед удавом, позабыв об ответной остроте. Потому что ожидавшие своего часа черти были выпущены им на волю.
Наши лица были совсем близко, смешавшееся дыхание обжигало кожу, а взгляды словно пронзали насквозь. Игорь вдруг стал серьёзным, будто вёл какую-то внутреннюю борьбу, даже желваки на его лице напряглись.
Он смотрел долгим, тягучим взглядом из-под едва подрагивающих ресниц, пока в один момент взгляд его не сорвался на мои губы, которые, казалось, тут же пересохли, и я, рефлекторно проведя языком по нижней губе, закусила её.
Из груди Ключевского вырвался резкий выдох. Его пальцы чуть сильнее сжали мою ладонь, стало чуточку больно, но я даже не обратила на это внимания.
— Да пошло оно всё... — вдруг негромко выругался Игорь и… поцеловал меня.
Целовался он жадно, безжалостно сминая мои губы, с самым настоящим исступлением завладевая моим ртом, будто не помня себя и то, что вообще-то кругом люди. Я всё-таки запуталась в своих ногах, разом позабыв, как нужно стоять, дышать, думать... Но стоило мне вцепиться в его плечи, чтобы удержать равновесие, как Игорь сменил темп поцелуя, замедлил его, растягивая удовольствие и смакуя каждое прикосновение. Невидимые нити внизу живота сплетались в тугой клубок, а толпа бабочек (простите за банальность) выписывала кульбиты, едва не разрывая на части от восторга и какого-то острого приступа счастья.
Не знаю, сколько длилось это сладостное безумие, но когда Игорь, сорвавшись, рывком прижал меня к себе, я чувствовала себя так, словно вынырнула из глубины поглотившей меня бездны. Потребовалось некоторое время, прежде чем я сумела прийти в себя, резко отпрянув и прижав ладони к раскраневшимся щекам. Выцепила его шальным взглядом из вращающегося вокруг мира. Сбитое напрочь дыхание удушьем отозвалось в груди, а ноги продолжали предательски дрожать.
В этот момент реальность напомнила о себе аплодисментами и свистом зрителей, доказывая, что наша «маленькая шалость» не осталась незамеченной остальными танцорами.
Мысленно махнув на всё рукой и делая шаг в неизвестность, я хрипло сказала:
— Поехали к тебе.
Глава 8
Дорожные пробки бесили больше обычного. Всё время казалось, что ещё пара минут промедления — и он решит покинуть машину, даже если в этот момент мы будем двигаться, пусть и медленно. Но Арсений героически держался, молчком сидя на пассажирском сиденье, уткнувшись в телефон. Я же продолжала ёрзать на месте, нервно постукивая пальцами по рулю. В кармане пальто почти не переставая вибрировал телефон, добивая мои и без того натянутые нервы.
— Не хочешь ответить? — вдруг спросил парень, незаметно для меня отлипнув от телефона.
— Нет, — без всяких объяснений отрезала я, лишь сильнее вцепившись в руль: к счастью, поток машин перед нами двинулся, и мне нужно было перестроиться в другой ряд.
Арсений одарил меня въедливо-недовольным взглядом, явно записав в законченные эгоистки, которые с лёгкостью отмахиваются от людей. А я не отмахивалась, я просто… не знала, как начать отвечать на звонки в его присутствии.
На следующем повороте мы упёрлись в очередное скопление автомобилей, и я чуть не взвыла от отчаяния. Моя тревога определённо была заразной, по крайней мере, Арсений начал вздыхать и покашливать в разы чаще. Разрешила себе покоситься в его сторону: парень без устали крутил в руках футляр от AirPods. Заметив мой интерес, он замер, сжав в кулаке белый пластик.
— Наушники сели, — будто бы оправдывался он.
— Обидно.
— И футляр, как назло, разрядился.
— Совсем паршиво, — поддержала его я, как если бы это действительно было что-то ужасное.
— Угу.
В салоне опять повисла гнетущая тишина, и, желая зацепиться хоть за что-то, я предложила:
— Можно радио включить.
Арсений какое-то время раздумывал, словно прикидывая, насколько критичным для его гордости будет принять моё предложение. В итоге победило благоразумие, и он потянулся к консоли. Из аудиосистемы полилась популярная музыка, разбавляя давящую атмосферу между нами. Играл хит модного нынче диджея.
— Если хочешь, можно переключить, — продолжала я искать поводы для разговора.
— Всё нормально, пусть играет.
Пусть. Музыка действительно успокаивала, я даже смогла вздохнуть полной грудью. А потом из динамиков донёсся заводной голос Лёшки Данилова, и до меня запоздало дошло, что мы попали на мою радиостанцию. Нет, ну а что ещё я могла слушать в своей машине?
Данилов забивал эфир, восторженно болтая о какой-то ерунде. Я даже особо не вслушивалась, про себя радуясь голосу друга, который, сам того не ведая, сейчас оказывал мне какую-никакую, но поддержку. А потом Лёхе приспичило всё испортить.
— Итак, друзья, сейчас мы с вами предпримем ещё одну попытку связаться с нашей именинницей! Для тех, кто только недавно к нам присоединился, я напомню, что сегодня своё очередное восемнадцатилетие отмечает всеми нами любимая Олеся Бодрова! Правда, Олеся всё утро категорически отказывается отвечать на наши звонки, но разве это способно остановить нас, её истинных фанатов?
«Блин, Данилов!» — выругалась я про себя, протягивая руку к консоли, но неожиданно была перехвачена Арсением, который мало того, что впервые позволил себе коснуться меня, так ещё и обалдевшими глазами уставился на меня.
— Барабанная дробь, — тем временем продолжал Лёшка, — я нажимаю вызов! Считаем до трёх, скрестив все пальцы, какие только сможете. Раз, два…
В кармане вновь завибрировал телефон, даже через слои ткани ядовито обжигая меня.