Александр II. Воспоминания
Поминутно раздавался гром пушек, мешавшийся с жалобным и скорбным звоном всех столичных колоколов. Вся траурная церемония этого злосчастного дня возбуждала трепет, тревогу и неописуемое отчаяние в душах зрителей.
Как не испытать горячего умиления при виде плачущего народа, устремлявшегося вослед процессии, благоговейно подбиравшего тонкие еловые ветви, устилавшие улицы, по которым следовал императорский гроб! Эти зеленые веточки стали в народе священными реликвиями, памятью о последнем пути любимого императора через столицу его империи.
Можно ли позабыть этот памятный печальный день! Он навеки останется в воспоминании тех, кто пережил его.
В десять минут третьего процессия достигла ворот крепости. Князья императорской фамилии на руках перенесли гроб на воздвигнутый в центре собора катафалк, к которому можно было взойти по крытым алым ковром ступеням. Огромный балдахин в форме золотой короны был распростерт над катафалком. Вокруг него на подушках из золотого сукна покоились государевы короны и регалии усопшего императора.
Вновь зазвучали под священными сводами заупокойные песни православного обряда, а затем члены императорской фамилии преклонили колена у подножия гроба и почтили августейшего покойника целованием руки, после чего все покинули собор.
Подобный церемониал соблюдался каждое утро и каждый вечер по окончании заупокойной службы. Вслед за членами императорской фамилии генерал Рылеев обыкновенно подводил ко гробу и двух юных детей почившего императора, дабы они исполнили тот же благочестивый долг.
Однажды, когда князь Георгий подошел ко гробу своего августейшего отца, из группы присутствующих вышел благородный князь Суваров, почтенный старец, известный своей близостью к двум последним монархам, и пожелал подняться по ступеням катафалка. Он приблизился к юному князю и поцеловал его перед гробом его отца, как делал это не раз в его присутствие и при его жизни. Все свидетели этой сцены поняли благородство чувств, вдохновивших князя Суварова в тот торжественный миг на подобный поступок.
С этого дня по приказу городской полиции внутрь церкви была допущена публика, дабы каждый мог прийти и воздать последние почести праху государя. Все время, пока тело усопшего императора было выставлено в соборе, перед ним постоянно проходила череда непрерывно сменявшихся людей. Пришлось даже перенести день похорон, чтобы на погребении усопшего государя могли присутствовать провинциальные депутации, прибывавшие в столицу со всех уголков российской империи. Вот почему Александр II, умерший 13 марта, был похоронен лишь 28 числа того же месяца.
Пока тело императора оставалось в соборе, дважды в день в нем совершалась заупокойная божественная служба: первая в полдень, в присутствии одной только императорской семьи; вторая – в восемь часов вечера, для императорской семьи и некоторых приближенных ко двору лиц.
Княгиня старалась, насколько возможно, уединиться в своей скорби. В правой половине церкви для нее был устроен павильон, где она и находилась вместе с своими детьми во время службы.
За час до начала богослужения она приходила в собор и подходила к гробу. Все понимали, что священный долг каждого – засвидетельствовать вдове усопшего величайшее уважение и смягчить, хотя бы в малой степени, горькую скорбь безутешной женщины. Перед появлением княгини всех присутствовавших в церкви, равно как и почетный караул, выставленный вокруг катафалка, просили удалиться в нижнюю часть храма. По желанию княгини на ступенях устанавливалась большая ширма, скрывавшая гроб от взглядов публики, и за нею бедная женщина оставалась около получаса, проводя его в молитве и обновляя цветы в гирляндах, украшавших гроб. Увядшие цветы она велела раздавать присутствующим, и люди благоговейно уносили с собой эти цветы, как святую реликвию, которую прячут на сердце.
Поскольку подобные знаки почтения, выказываемые вдове Александра II, не сообразовывались ни с гражданскими, ни с религиозными правилами, которым должен был следовать церемониал погребения Российского императора, то на их предоставление княгине потребовалось высочайшее позволение императора Александра III, который, да будет сказано к его похвале, проявил исключительную деликатность чувств, требуемую печальными обстоятельствами.
Следует воздать справедливость и русскому дворянству, которое в этом общем для всей нации несчастье выказало вдовствующей княгине все возможные знаки уважения и почтительного внимания, принеся ей свои соболезнования и проявив сочувствие в великом горе.
Дворянство ощутило, что, выражая почтение вдове Александра II, оно воздает честь всему классу дворянства, ибо княгиня вышла из его лона. Всеобщее деликатное внимание было единодушным, и молодость и старость приняла в нем участие, и самые выдающиеся и уважаемые дамы проявили подлинное усердие, чтобы расписаться у двери вдовы или оставить у нее свои карточки.
V
Своим морганатическим браком император дал русскому дворянству новое доказательство своего уважения к нему, каковое ему угодно было лично признать. Этот поздний брак стал не только личной репарацией, но и сатисфакцией чести всего дворянского сословия.
Женившись на княгине, император совершил действие, противное господствующим в России правительственным законам; однако союз этот вовсе не был мезальянсом, ибо своим происхождением вдовствующая княгиня восходила к святому Владимиру и к Рюрику, основателю российской империи и родоначальнику великих русских князей. Доказательством этому является тот факт, что первый князь Юрий Долгорукий приходился восьмым сыном Владимиру Мономаху, жившему в двенадцатом веке. Этот-то князь Юрий и основал город Москву и стал первым великим князем Московским, став во главе наиболее значительного и обширного княжества того времени.
Александр II придавал большое значение знатному и древнему происхождению своей жены. Именно поэтому он и желал, чтобы к ней относились не как к государыне, а как к его жене и равной ему, достойной своего положения в силу высокого происхождения. Свое отношение к ней он старался сделать явным и желал, чтобы она присутствовала на всех семейных приемах и воскресных обедах, куда допускались только члены императорской фамилии и где не появлялись ничьи морганатические супруги.
Таким образом, имя Юрьевский, пожалованное князю Георгию, славно своим происхождением и со стороны матери, восходя к основателю Руси, и со стороны отца, ибо он потомок величайшего государя, которого когда-либо до наших дней имела Россия.
Вот почему император сказал однажды своей жене: «Я горжусь тем, что взял в супруги княгиню Долгорукую». Эти слова, исшедшие из уст Александра II, объясняются тем, что по мужской линии князья Долгорукие восходят непосредственно к Рюрику, основателю Российской империи. Бояре же Романовы соединились с этим семейством посредством брачных союзов, и только благодаря этим бракам род Романовых восходит к роду Рюрика.
Первым государем династии Романовых, восшедшим на российский престол, стал царь Михаил Федорович, женатый первым браком от 18 сентября 1624 года на княгине Марии Владимировне Долгорукой, дочери князя Владимира Тимофеевича Долгорукого. Однако княгиня умерла бездетной 7 января 1625 года, и трое царских сыновей, ставших потомками государева дома Романовых, родились во втором браке царя с Евдокией Стрешневой.
И в иную эпоху, в 1729 году, имя Долгоруких вновь едва не оказалось среди российских венценосцев, когда император Петр II был помолвлен с княгиней Екатериной Долгорукой, дочерью князя Алексея Григорьевича Долгорукого. День свадьбы был уже назначен, но Петр II скоропостижно скончался от оспы 18 января 1730 года.
И наконец, в третий раз, через сто пятьдесят лет после Петра II, император Александр II сочетался браком с княгиней Екатериной Долгорукой, дочерью князя Михаила Долгорукого. Эта-то княгиня и есть та несчастная вдова, чей портрет мы нарисовали в нашем сочинении и которая навсегда прославила имя князей Долгоруких своим браком.