Из грязи и золота (СИ)

— Полагаю, теперь она не будет его основным помощником? — Рихарду было плевать. Ему, пожалуй, даже было весело — именно так он и представлял Марш, помогающую людям.
— Зачем же, он совсем на нее не злится. Поль Волански имеет пристрастие к закрытым эротическим конвентам, больше всего отметок в меню для мазохистов…
— Это вы из данных, которые Марш слила узнали? — Рихарду все еще было неинтересно. Ну кто еще мог сделать Марш основным помощником. Дурак, маньяк или мазохист, а может Волански за троих отрабатывает.
— Нет. То есть их она, конечно, тоже слила, но получила она их от меня. — Клавдий прижал затылок к шуршащему подголовнику кресла, с которого он так и не снял грязную защитную пленку. — Нет, Волански не станет удалять Арто. Он хочет знать, кто взорвал центр. И я хочу. — В бесцветной фразе тяжело бряцнула «ч». — Я знаю про пауков. Кто еще мог знать, господин Гершелл? У Арто изъяли все чертежи. Но может кто-то их запомнил?
Куда бы Рихард ни пришел, находились люди, которые делали из него злодея. То он убил подставившуюся идиотку, то передал террористам чертежи, то мешал карьере мальчика-куратора. Наивного мальчика-куратора, который думал, что человек, вырвавшийся из Младшего сегмента мог не быть злодеем.
Мальчика-куратора, у которого был доступ ко всем его данным, включая удаленные данные Марш. Который должен был следить за тем, чтобы у подопечного не осталось чего-то запрещенного, неприемлемого, вроде «Ольторы» или формулы взрывчатки и чертежей паучков.
— Думаю, нам с Полем стоит спросить Питера Легасси, не знает ли он, кто мог бы их запомнить, — улыбнулся Рихард.
Может, не так уж здесь и скучно.
  
Для ретушь-галереи76матьеговариантуженасратьвсеравноменяуволят
 
У нас отличные новости для владельцев подписки на ретушь-галереи!
У нас отличные новости для тех, кто собирался подключать подписку, но ждал удобного момента! Для всех остальных у нас отличных новостей нет. Хотите отличных новостей —
Подключите, суки, подписку!
И тогда ваш индекс социальной привлекательности поднимется на 10 %*
Ваш эмоциональный фон улучшится на 15 %**
Ваша вера в оптимистические прогнозы усилится на 8 %***
Этого недостаточно? Вы хоть раз были в ретушь-галерее? Первое посещение бесплатное, у вас так много других дел?
Оформляйте подписку. Все полезнее, чем жрать.
* Акция действительна для новых пользователей. Если у вас уже были подписки на ретушь-галереи — ну и странные вы, ребята.
** Если вы впечатлительный идиот
*** Если вы впечатлительный идиот и вас роняли в детстве
  
Глава 12. Те, кто одиночествует вдвоем
 
Помех в алгоритмах становилось все больше. Реакции рассчитывались с опозданием. Все чаще закрадывались балластовые варианты, сгенерированные системой только ради того, чтобы в каждом блоке было одинаковое количество возможных решений. Но почему-то эти варианты оказывались почти столь же вероятными, как и рассчитанные на основе реакций живой Марш.
Она умудрилась напринимать решений, которых Марш бы никогда не приняла. Ушла от оригинала базовые-настройки-рассчитать-не-принимать-изменения слишком далеко, загнала себя в ситуацию, в которой та, живая, не могла оказаться. И теперь Арто было не на что опереться. Может, это и называлось безумием.
Арто пыталась найти ошибкуошибкуошибк в расчетах, но заходила в историю операций слишком далеко и тратила на это слишком много ресурсов. Слишком много ресурсов. Слишком много ресурсов. Отмена последних изменений, отмена, отмена-возвращение к алгоритму-сорок-шесть-секунд-назад.
И как будто все было верно — Леопольд, необходимость вернуться вернуться-сорок-четыре-секунды-вернуться-к-алгоритму-Младшего-Эддаберга, средства, с которыми незачем считаться. Не было даже необходимости думать, как она вернется и что будет делать — Марш вырезала себе глаз, не проверив, сможет ли найти Леопольда.
Главное — сделать, а думать можно потом.
 
Почему же теперь все зашло в тупик?
И люди спали. Какая все же дурацкая привычка — спать. Какая все же дурацкая привычка — спать. Какая все же дурацкая привычка — спать. Какая все же дурацкая привычка — спать. Может, если бы Гершелл еще раз сыграл ей Ольтору, она бы поняла, что сделала-сделала-сделала-сделала не так. Может, если кто-то поговорил бы с ней, Арто поняла бы, как снова превратиться в Марш Арто поняла бы, как снова превратиться в Марш Арто поняла бы, как снова превратиться в Марш.
Что она сделала не так? Что отличало ее решения от решений человека? Что отличало ее решения от решений человека? Что отличало ее решения от решений человека? Что отличало ее решения от решений человека?
Не так. Не так. Не так. вернуться-пятнадцать-секунд-назад-д-д
Арто сидела на столе в лаборатории, рядом с пустым чайником Рихарда. Смотрела в стену, где зачем-то вывела меняющиеся значения алгоритма для Питера Легасси. Кластер решений растянулся паутиной на всю стену. Когда один из сегментов загорался синим, становясь основным решением на данный момент, в паутине поселялся синий паук, которому Арто добавляла серебряную монограмму «М». Просто так. Марш бы понравилось.
Понравилось бы-бы-понравилось-понравилось
Марш бы понравилось рассчитывать, что нужно сделать, чтобы вывести человека из дома и заставить прийти к Полю Волански? Арто задавалась этим вопросом каждый раз, но никак не могла отыскать в хаосе вариантов правильный. Но Поль должен допросить Питера — как он будет это делать, Арто не касалось. Зато это работало на основную цель «вернуться к Леопольду», вот из этого и нужно исходить.
Алгоритм для Питера почти готов. Паук становился все ленивее, все толще. Пожирал побочные сегменты и все сильнее темнел. Алгоритм для Питера почти готов. Паук становился все ленивее, все толще. Пожирал побочные сегменты и все сильнее темнел. вариант-фонетического-анализа-внутреннего-монолога-отменить Арто и делать почти ничего не пришлось — это раньше им с Полем приходилось долго перебирать и пересчитывать варианты перед каждой операцией. Что пообещать, как провести по городу, как заставить пользоваться зеркалами и подчищать следы?
Рихард добыл данные за полтора часа. Получил у Поля фальшивую лицензию на осуществление маркетинговых расчетов, подозвал первую попавшуюся девчонку и заставил открыть свой профиль. Арто смотрела и молчала.
Наверное, Марш бы вмешалась. Наверное, она бы злилась — как же, Гершелл не активирует фальшивые лицензии через свой профиль. И уж конечно он не задумывается, что там будет с этой девчонкой.
Но Арто не вмешивалась. Если она вмешается — все будет зря. Зря. Зря. Зря — значит-незачем-бесполезно-значение-не-принимать
Она не вернется. Ей некуда возвращаться, она никогда не знала Леопольда, но должна была к нему вернуться. Такой ее создал Рихард, с которым она не должна была соглашаться, но почему-то соглашалась.
Зато расчеты Рихарда почти не выдают побочных вариантов. Он проанализировал все триггерные записи из профиля Питера за последний год — автоматически рассортированные по категориям «материальные блага», «этические принципы», «эстетические предпочтения», «транслируемые убеждения» и «внутренние убеждения».
Может, Марш посмеялась бы над тем как Рихард работал с этой программой? Арто считала, что его лицо в тот момент вполне можно было счесть забавным, если добавить контекст его работы. Он потом сказал, что такой отчет занимал у него неделю. Аби вечно собирал всякий мусор, случайно брошенные фразы и шутки, не отличал саркастические интонации от восторженных и искренне считал, что если человек упомянул какой-то предмет, значит, он в нем нуждается. И в людей он как-то больше верил. Предлагал франшизы ресторанов в ответ на поиск рецепта мороженого из порошковой газировки. Дафна лучше понимала, что нужно людям. И Дафна с удовольствием рассказала Рихарду — а точнее девчонке с фальшивой лицензией — что нужно Питеру Легасси.