Приват (СИ)
— Ты меня не слышишь?
— Это ты меня не слышишь! — мужчина резко меняется в лице и быстрым шагом приближается ко мне. — Ты будешь рядом, пока мне это не надоест. Потом, ты вернёшься в свою никчемную жизнь обратно.
— Это твоя жизнь — никчемная! — кричу на него и шиплю от боли, когда его рука вновь цепляет мои волосы, собирая их в кулак. Запрокинув мою голову, долго всматривается в глаза.
— Почему у тебя голубые глаза?
Нелепый вопрос сбивает с толку, я не сразу нахожу что ответить.
— Были же зелёные. — Продолжает он.
Неужели он запомнил цвет моих глаз?
— Это линзы! Образ. — От неудобного положения затекает шея. Пытаюсь выкрутиться, но рука сжимает волосы ещё сильнее.
— Никаких больше линз!
Хочется брызнуть ядом и пошутить на счет возможного силикона в моей груди. Как он на это отреагирует? Скажет вырезать? Но я так и не решаюсь, а он больше не проронил ни слова. Выволок меня из ванной и под строгий взгляд овчарки впихнул в руки охраннику, или кем он ему тут приходится. Тот понял без слов и проводил меня к машине.
Мягкая обивка сиденья вмиг впитала влагу одежды и где-то к середине пути меня начало дико трясти. Единственное, что сделал мой водитель — включил обогрев и направил на меня тёплый воздух.
У входной двери в квартиру меня ждал человек Мира. Парень отдал ключи и оставил одну. Здесь и вправду было все убрано.
Первым делом я нашла свои телефон и набрала номер Макса. Уже через двадцать минут его сонная туша подпирала косяк входной двери:
— Я, конечно, все понимаю и люблю тебя, ну не в четыре же утра, Пантера? — стонет бедолага.
— Макс, ты можешь сегодня переночевать у меня?
Не понимаю, зачем мне это? Но, наличие двухметрового бывшего боксера, внушает уверенность.
— С тобой все в порядке? — окидывает встревоженным взглядом.
— Завтра. — Разворачиваюсь, направляясь в ванную.
Закрываю на замок дверь и включаю горячую воду. Скидываю халат и погружаю одну ногу, затем вторую. Вода обжигает ступни, но это сейчас пройдёт. Тело очень долго было в холоде.
Окунаюсь, полностью погружаясь с головой. Хочу утонуть, но понимание, что я не имею на это право, заставляет вынырнуть обратно.
Я не знаю что мне делать. Нет ни единой мысли. Пустота раздувается как воздушный шар.
Пытаюсь собрать последние силы и выстоять очередное испытание. Я смогу? Я сильная? Сколько ещё судьба подкинет таких издёвок? Надолго ли меня хватит?
6
В комнате стоял ужасных запах табака, он дымкой витал над покерным столом, за которым собралось пятеро мужчин. Во главе сидел Мир.
Они обсуждали какие-то важные вопросы. Важные — по их мнению. Так или иначе, все их разговоры сводились к обсуждению «баб». Кто и как, во сколько и когда, трахал очередную «силиконовую куклу».
Что здесь делала я, спросите вы? А я здесь крутилась на пилоне. Была развлекательной программой для зажравшихся папиков.
Сегодня вечером за мной приехал водитель Мира и привёз в этот проклятый загородный дом, где я и познакомилась с этим чудовищем. Задача была одна — танцевать.
«Не будешь танцевать, не увидишь дочь!»
Идеальный шантаж!
Впервые в жизни я не получала удовольствия от танца. «Сухо» выполняла все движения, скользя по серебристой трубе. Даже не пыталась хоть немного постараться. Но, тем не менее, сальные взгляды разношёрстных олигархов ловила на себе.
Один даже решил попытать счастья и приблизится ко мне.
Он первым проигрался, и ему стало скучно. Мужчина выловил меня в прогибе. Дотронувшись до щиколотки, пополз своими мерзкими жирными пальцами вверх.
— Ей! — Мир вытянул голову вверх, смотря в нашу сторону. — Шлюшку руками не трогать! Как в музее: только глазеем и можете слюнки пускать, так уж и быть. Чек! — теряет к нам интерес и стучит по столу обтянутому зелёным сукном. — Вскрываемся.
— Так зачем ты ее привёл сюда? — не унимался домогатель. — Поглазеть я и в стрип-клубе могу!
— Ты оглох? Стриптизерша здесь чтобы завести тебя и чтобы твоя ненаглядная женушка — осталась довольна.
Скидываю с себя огромную лапищу и спускаюсь с небольшого круглого подиума. Пошло все к черту!
Выхожу в коридор и, громко цокая шпильками, иду искать охрану. На первом этаже мне попадается мой водитель.
— Мне нужна сигарета, — привлекаю внимание «немого», — и зажигалка, желательно.
Мужчина выполняет мою просьбу и через секунду удаляется, а я наугад открываю первую попавшуюся дверь, которая выводит меня в тамбур. А оттуда на задний двор, где в темноте, разбросаны три беседки.
Иду к самой дальней, на ходу чиркая зажигалкой. Огонь вспыхивает и тут же гаснет. Повторяю манипуляцию.
Холодный воздух ласкает обнаженные участки тела, а мне плевать. Сейчас я крайне раздражена.
Падаю на подушки, которыми устелена деревянная лавка. Стягиваю плед и накидываю его на плечи.
Очередная затяжка все также отдаёт противным жжением в горле. Вместо желанной разрядки голова наливается свинцом и давит.
Хлопнула дверь и я увидела мужской силуэт. Мирослав, держа руки в карманах, приближался ко мне. И с каждым его шагом, воздух начинал электризоваться. Ненавижу!
— Кто тебе разрешал покидать общество моих друзей?
Склоняется и забирает у меня сигарету, а я выдыхаю ему в лицо ядовитый дым. Подавись!
Мужчина делает затяжку выпуская струю дыма вверх.
— Ты знала, что если выпускаешь дым в лицо собеседнику, это откровенное: «я хочу тебя»! — делает новую затяжку и на этот раз выпускает дым на мою грудь.
Извращенец!
— Давай оговорим правила нашей игры. — Возвращает сигарету. Я ее тут же тушу. Не собираюсь после него облизывать фильтр.
— Детский сад! — отворачиваюсь в сторону. — Зачем это все? Зачем тебе я?
— Неприкасаемая, — хватает меня за лицо и цедит сквозь зубы. — Хочешь и дальше такой оставаться закрой свой рот и слушай меня внимательно. — Толкает назад и отходит. Облокачивается бедрами о стол.
— Но на твой вопрос я отвечу, — продолжает, — ты мне понравилась! Повторюсь: когда разонравишься — вернёшься в свою прежнюю жизнь.
— Ты же понимаешь, что так не бывает? Пока мы здесь разговариваем, моя бывшая свекровь роет под меня, а ты своей выходкой взрыхлил ей землю.
— Какие интересные метафоры… — задумчиво трёт подбородок. — Я предполагал, что ты не такая дура, какой хочешь казаться.
— Бо-о-оже-е-е!! — вою и поднимаюсь.
Хочу обойти его, но тут же впечатываюсь в мужскую грудь. Руки по-хозяйски сдавливают мою талию:
— Какого хуя ты брыкаешься? Нет, чтоб лечь и покорно ножки расставить, так она блять еще и коготки выпускает. Считай, что дочка поехала на уикенд к папочке. Будешь себя хорошо вести, получишь ее через неделю.
— Ты меня шантажируешь?
— Нет, иду на уступки, которые тебе дорого обойдутся!
— Ты в своём уме? Ты сейчас ломаешь мне жизнь и говоришь, что я сама в этом виновата?
— Да!
Непробиваемый!
Такие вообще бывают? Да! Вот он… предо мной!..
— Ты самая настоящая мразь! Меня воротит от тебя! — выплёвываю каждое слово ему в лицо.
— А мне похуй! — больно сжимает ягодицу. — Ведь сейчас «самая настоящая мразь» получит приват.
— Догола! — проталкивает меня в этот злачный кабинет и как бы, между прочим, напоминает, что обычный приват его не интересует.
Остаюсь стоять на месте, обнимая себя руками, наблюдая за его резкими нетерпеливыми действиями.
С момента моего последнего визита, здесь значительно прибыло мебели.
Мужчина ногой, отталкивает в сторону небольшой столик и тот врезается в деревянный стеллаж. Затем, он усаживается на диван, утопая в кожаной обивке. Несколько минут скользит пальцем по экрану монитора и тишину заполняет один из саундтреков к фильму «Пятьдесят оттенков серого», а именно «Put A Spell On You».
— Похоже, ты не смотрел «Триста шестьдесят пять дней»? — ухмыляюсь.