Приват (СИ)

Да в горбу он видел этот суд вместе с отцовством. Они с Кирой прожили вместе год, а потом ещё год, так как по правилам, их не могли развести до тех пор, пока Диане не исполнится годик. Он вдоволь нахлебался семейной жизни вперемешку с отцовством. И вот, опять, на те же грабли.
— После завтрака ты можешь взять Диану на прогулку. — Во главе стола подала голос Тамара Петровна, пропитывая слова фальшивой улыбкой.
— Я хочу к маме! — требует внучка.
Женщина замечает, что Диана ничего не ест и кидает колкий взгляд на девушку по имени Надежда, которую та приставила к внучке как надзирателя.
— Надя, помоги девочке поесть.
Намекает силу применить?
— Ма! — шатен отодвигает от себя тарелку, и она врезается в стакан с апельсиновым соком. Жидкость разливается на белую скатерть, оставляя уродливые разводы. — У меня вообще-то планы!
Тамара Петровна впивается взглядом в испорченную скатерть и, не поднимая взгляда на сына, цедит:
— К своим венерическим девкам будешь ездить после общения с дочерью. Ты меня понял?
Конечно, понял. Такому командиру сложно противится.
— Всем доброго утра! — Мужчина лет пятидесяти зашёл в столовую, окинув семью беглым взглядом. — Наденька, как спалось на новом месте? — прошёл мимо девушки и сел слева от внучки.
— Диашь, ты не голодна? — ласково заправил выбившуюся прядь за ушко, — совсем ничего не съела.
— Я хочу к маме…
Мужчина выдохнул и перевёл тяжёлый взгляд на свою супругу, потом обратно вернулся к внучке:
— Ты знаешь, у меня есть муравьиная ферма, такие маленькие насекомые. Если ты все скушаешь то, мы с тобой вечером, пойдём и посмотрим, какие потрясающие туннели они роют.
— Иван, может, мы не будем обсуждать «это» за столом? — женщина отложила в сторону приборы.
— Мне нравятся бабочки, — вмиг оживает ребёнок, — это такие насекомые с разноцветными крылышками.
— Бабочки очень красивые! — мужчина подхватывает детский интерес.
— Мама говорит, что они красивые, потому что пьют нектар из красивых цветочков.
— Какая глупость! — недовольно фыркнула Тамара Петровна.
— Это их еда. — Продолжил Иван, не обращая внимания на жену. А дальше говорит первое, что приходит ему в голову: — Хочешь быть красивой как бабочка?
— Да! — без заминки отвечает девочка.
— Тогда нужно хорошо кушать. — Пододвигает к ней тарелку с овсяной кашей и малиновый джем.
— Я не хочу это есть, — поворачивается к дедушке, видя в нем защиту.
— А что ты хочешь? — победно щёлкает ее по носу, радуясь, что смог расположить к себе ребёнка.
— Жареный хлеб с жареным сыром и помидором.
— Надя! — крикнула хозяйка.
Та аж дёрнулась.
— Принеси девочке тосты.
***
Уверенно управляя автомобилем, Дима то и дело поглядывал на девочку, что сидела позади. Его мать даже об автокресле позаботилась. Несносная женщина.
Диана была совсем не похожа на отца. Парень пристально рассматривал детский профиль, ища малейшее сходство.
Нагуляла?
Диана сидела крепко, в руках сжав зайца, и пыталась рассматривать прохожих, надеясь, что увидит маму.
Они были в парке. Молча, блуждали по аллеям кишащими аттракционами, ели сладкую вату, половина которой благополучно полетела в мусорку.
Отец даже в тире смог выиграть длинноухого зайчонка, которого девочка сейчас крепко сжимала. Но у Дмитрия так и не получилось наладить контакт с дочерью.
— Мы сейчас заедем в одно место, а потом поедем тебе за куклой.
Или что они там любят в ее возрасте?
Диана никак не ответила, лишь продолжала смотреть в окно.
Внедорожник бутылочного цвета припарковался у модного кафе под названием «Глубоко». Парень посмотрел на себя в зеркало и достал тональный крем. Замазал несколько следов недавней передряги, в которую он попал из-за матери этого ребёнка, опустил солнцезащитные очки на глаза и вышел из машины.
Здесь, он должен был встретиться с Давидом — очень влиятельным человеком, местным авторитетом, проще говоря. И навести справки о новом владельце стрип-клуба «VO», именно с тем Давидом в компании которого, сейчас находился Мирослав.
   
9
 
Кира
— Сука! — его шипение щекочет щеку и через секунду Мирослав скидывает меня со своих колен. Незаметно придерживает, когда я теряю равновесие.
— Дорогой, кто это? — чуть ли не пламенем дышит рыжая бестия, а второй мужчина наоборот, раздевает липким взглядом, оставляя на голых участках кожи мерзкие ощущения. От них хочется как можно быстрее отмыться.
— Это моя сводная сестричка, — Мир поднимается вслед за мной и кладёт руку на плечо. Ощутимо сжимает. — Мы с ней не виделись четыре года, соскучилась малышка. — Разворачивает и толкает вперёд. — Только попробуй пикнуть! — рычит на ухо, ведя в неизвестном направлении.
— Ты в край долбанулась? Ты блять понимаешь, что только что натворила?
Завернув за угол и попав в «мертвую зону», Мирослав вдавил меня в стену, нависая надо мной.
— Что детка, неприятно, когда твоя жизнь летит к чертям? — тянусь к щеке, размазывая красную отметину. — Что-то мне подсказывает, что я прицелилась в нужное место. Оказывается ты не бессмертный, и слабые места тоже имеются.
Я словно почувствовала второе дыхание. Какой-то непонятный прилив энергии наполнил меня до краев. Название этому приливу — глупость. Я потеряла чувство самосохранения и, обмазавшись соусом, зашла в клетку с тигром. Держась всего лишь на нелепом энтузиазме, вдобавок решила подёргать зверя за усы.
— Заткнись! — ладонь закрывает мне рот, а пальцы впиваются в щеки.
Мир зол, а я упиваюсь моментом. Я будто под кайфом, он эйфорией разливается по венам толкая на безумные поступки, слова… но ломка не заставит себя ждать. Всего через пару мгновений меня подведут к самой высокой скале и заставят «добровольно» шагнуть вниз.
Мы, не моргая, смотрим друг другу в глаза. Как в той детской игре: кто первый моргнёт — проиграет. Но здесь два сильных соперника. Никто никому не уступает.
Рука сползает вниз откидывая в сторону тонкую ткань блузки. Пальцы задевают грудь. Большой палец проводит по острой вершине прикрытой кружевом.
— Ты ответишь мне за это! А сейчас, не усложняй себе жизнь и просто испарись отсюда! — опускает взгляд на мою быстро вздымающуюся грудь.
— Отвечать буду в подсобке или на столе? — иронично улыбаюсь. — А твоя невеста в курсе происходящего?
— Неприкасаемая, — поднимает взгляд наполненный тьмой, — ты играешь с огнём!
— Это ты играешь с огнём! — толкаю, что есть силы и у меня получается это, мужчина отходит от меня давая вздохнуть.
Он неправильно действует на меня. Какие-то недозволенные чувства царапают сердце, желая прикоснуться к запретному плоду. И как же отвратительно осознавать: насколько же он сладок — этот запретный плод.
Поспешно проталкиваю пуговицы в отверстия и направляюсь обратно. Выйдя в зал, застываю на месте, увидев знакомую фигуру. Мир останавливается позади.
Дима что-то объясняет спутнику Мирослава, а я почему-то перевожу взгляд на панорамные окна, где, практически у самого входа, стоит темно-зелёная Ауди. В не затонированных окнах четко виднеется светлая макушка на заднем сидении.
Мне будто разом выбило весь кислород из легких. Дергаюсь вперёд, но меня тут же осаждают, притягивая назад:
— Без резких движений, куколка! — раздаётся в затылок приглушённый рык. — Иначе это будет ваша последняя встреча.
Этой фразой он заживо меня хоронит. Забивает последние гвозди в крышку гроба, и ведь я знаю, что он не шутит. Мирослав один раз уже показал, на что способен, дважды мне повторять не нужно.
Краем глаза вижу: Ира поднялась и пошла на выход, пусть так. Пусть хоть сестра успокоит малышку. Объяснит ей, что мама скоро придёт за ней.