Отвоёванный шанс (СИ)
— Приказ: готовимся катапультироваться!
— Принято…
Глава 6
72-III-569, общ. 08:33
Хорлак любил свой истребитель. Эта машина для убийства нравилась ему своим хищным профилем, а вид рельсовых пушек и боевых лазеров, выглядывающих из обтекателей, вызывал у него трепет и зуд в пальцах.
Он относился к той категории воинов, которые воевали ради войны. Будь у него возможность, он бы не вылезал из истребителя совсем. Кроме того, он надеялся в скором времени стать ведущим своей машины. Предпосылки для этого были — он великолепно умел взаимодействовать со звездолётом… Но сейчас он был вторым пилотом. Вдвойне обидно было то, что командовала им девушка.
Звали её Асинта Файр, или просто — Ася. Хорлак эту крылатую бестию и любил, и ненавидел одновременно. Она ему в какой-то степени даже нравилась, но при этом бесила своей показной правильностью и никак не желала с ним общаться.
На самом деле Ася втайне испытывала к нему симпатию. Но, как казалось ей самой, она очень хорошо знала, что собой представляет её напарник, и ей не нравилось взаимодействовать с этим невоспитанным товарищем. Он постоянно её напрягал.
Их командир Врон, как ни странно, относился к этому болвану не очень строго, и даже просил её быть с ним мягкой и аккуратной. К тому же, столь неприятному назначению было адекватное объяснение. В звене есть две слётанные пары, а среди оставшихся четверых выделяются два не очень благонадёжных элемента. «Они всех монийцев разгонят раньше, чем война окончится», — сказал с усмешкой командир звена, когда распределял их по парам, и одного отдал в подчинение Таурану, а второго посадил у неё за спиной. Поэтому приходилось терпеть…
Сначала она делала несмелые попытки перевоспитать этого чурбана. Надеялась на то, что удастся сделать из него воспитанного гражданина, с которым было бы приятно общаться. А там, может быть, и… Но её постигло горькое разочарование. Хорлак не только не перевоспитывался, но, наоборот, постепенно становился всё более невыносимым.
В итоге Ася плюнула на своего второго пилота и постаралась о нём забыть, но он всё время напоминал о себе, делая какие-то глупости. И тогда в её сердце начала зарождаться ненависть, которая чувством скрытой симпатии только подпитывалась.
Порой случалось так, что само присутствие Хорлака рядом выбивало её из колеи. Особенно — в кабине, где из-за тесноты он почти дышал ей в затылок. И даже сейчас, когда у звена наконец-то появилась настоящая боевая миссия, она не могла об этом забыть.
Задача заключалась в том, чтобы уничтожить монийский разведчик. Поначалу сама суть приказа показалось странной — как обычные истребители могут догнать и уничтожить корабль, имеющий экзорелектор? Но всё оказалось куда необычнее. Монийцы не стали телепортироваться, а начали уходить в непонятном направлении. При попытке атаковать их с дальней дистанции начали огрызаться и сожгли наводящие сенсоры истребителю Осы.
Потом обнаружилось, что они держат курс прямо на какой-то неопознанный объект неясной природы. Впрочем, это мало что меняло. Они почти сблизились до критической дистанции, и рельсовые снаряды истребителей настигнут их раньше, чем они в неё войдут…
Внезапно её внимание привлекло странное поведение навигационных приборов. Координаты истребителя стали меняться произвольным образом, а потом дисплей навигационной системы выдал: «Система ориентации не может установить координаты истребителя. Причина: сбой в моделировании звёздной системы».
— Доклад! Вышла из строя система ориентации! Что прикажете? — крикнула Ася.
— Пшказ: огшнь пш кшшш… ш… шшш… шшш… шшшшшшде и отвошшт!..
— Принято!
«Ну вот, и рация шуршит», — пронеслось в голове. Похоже, зря они лезут вслед за монийцами к этой непонятной дыре…
В тот же миг начала глючить система управления тягой, затем — система контроля генератора.
— У пушек сбивается прицел! Система поиска цели глючит! — выпалил Хорлак.
Это обращение было не совсем по уставу, но Асе некогда было обращать внимание на такие условности. Потому что в этот момент начали происходить совершенно дикие вещи. Приборы, весело подмигивая индикаторами, принялись дружно сходить с ума один за другим. Истребитель понемногу терял управление.
— Залп! Залп! — раздался голос Врона сквозь помехи. Точнее сказать — послышался.
Хорлак нажал на гашетку, но выстрелили только три пушки. Затем Асинта попыталась вывернуть машину назад, как приказал командир, но ей это так и не удалось. Звездолёт вышел из-под контроля окончательно и бесповоротно. Приборы бредили в электрической агонии, дисплеи и индикаторы беспорядочно мигали и отключались один за другим. Затем всё резко погасло — умер генератор истребителя.
– ****** ****! — ругнулся Хорлак и со всей силы ударил рукой по панели управления оружейными системами.
Ася вздрогнула. Потом вздохнула и обречённо закрыла глаза. Вшивый-плешивый, вот ведь попала в приключение! Да ещё и это быдло в спину дышит…
Она видела, что из всего звена отвернуть не успел никто. И с командиром связаться нельзя — шлемофоны тоже отключились. Всё ближайшее время ей придётся провести с этим ненормальным. Он и сейчас, наверное, сидит и мечтает о том, как бы её развести на поцелуй.
А когда она открыла глаза, то увидела прямо по курсу яркую белую точку, которая на глазах увеличивалась в размерах…
— Ася… Подари мне поцелуй… Мы, может, скоро умрём…
— Нет, и больше не спрашивай, — отшила она его, ухмыльнувшись. Такой предсказуемый, такой противный…
— Может быть, это твой последний шанс в жизни…
— Нет.
— Но… Вот зараза!
Сверкнула ослепительно яркая вспышка, больно ударившая по глазам. Истребитель сильно тряхнуло. Ася вскрикнула. Но больше ничего не происходило, а когда они открыли глаза, то увиденный пейзаж заставил их на некоторое время забыть о ссоре.
Потом Хорлак достал из НЗ перекус, который полагался им на обед, и стал есть. Доев безвкусную краловую пасту, которая входила в стандартный паёк, он высосал тюбик с супом, бросил в желудок пару кусков нирской нуги и довольно причмокнул. Потом достал сладкий энергетический батончик. Посмотрел на него…
— Ася!
— Чего надо?
— На.
— Не хочу.
— Бери, тебе говорю!
— Ты глухой?
— Ты не голодная?
— Задолбил. Отвали.
— Я сам сожру.
— Жри. Не трогай меня.
Очередная попытка сделать доброе дело провалилась. Впрочем, это было предсказуемо: Ася была слишком гордой и заносчивой, чтобы принять подношение от какого-то смерда. Пришлось есть батончик самому.
По мере того, как он жевал, в его груди разгоралась горечь и досада. Почему мир так жесток? Почему он влюбился в эту стерву — и не смог разлюбить, хотя вокруг было полно нормальных девчонок?
Так-то в целом она была ничего. Но между ними лежала глубокая пропасть. Её отец был чиновником, а мать — учёным-историком, и они сделали всё, чтобы вылепить из неё воспитанную аристократку. Ася гордилась этим, и ко всем, кто вышел из низших кругов, относилась с некоторой брезгливостью.
Хорлак же происходил с самого дна общества. Об этом говорили его манеры — примитивные и грубые. Даже если он искренне желал собеседнику добра, на слух это было не всегда возможно заметить.
Но сейчас он не желал добра. Он устал копить в себе всё то, что Асинта выливала на него, и ему хотелось выплеснуть свою злость. Разумеется, не мордобоем — у него в арсенале имелись более изощрённые способы… А потом хоть потоп. Даже неизвестно, будет ли это потом вообще — судя по состоянию истребителя, они уже не летят, а падают.
— Ася!
— Чего тебе?
— Ася! Ты меня слышишь?
— Отвали, грубиян.
— А почему ты не хочешь со мной погуторить?
— Потому что ты хам.
— Да, я хам. Меня жизнь таким сделала. Я не виноват.
— Мне без разницы.
— Можно за перья ущипнуть? Ну самый кончик? Ты мне нравишься…
— Нет!
— Почему?