Отвоёванный шанс (СИ)

— Хорошая, вкусная, — заметил он и начал пить.
— А ты не боишься того, что в ней могут оказаться какие-нибудь ядовитые бактерии или вирусы? — спросила Мора, подойдя к воде и с опаской её рассматривая.
— Нет, не думаю. Мы ведь инопланетяне, и потому наша физиология существенно отличается от всего того, есть тут. А это значит, что ни один местный вирус будет не в состоянии атаковать наши клетки.
— Мы же можем местную пищу есть, значит — и нас кто-то может кушать!
— Как показала практика заселения других обитаемых планет с углеродными формами жизни, с бактериями эффективно борется иммунитет, паразитам неудобно осваивать чужеродную среду, а вирусам вообще нужна клеточная совместимость. Так что не бойтесь, пейте.
Остальные тоже попробовали воду. Она всем понравилась. Эта жидкость была гораздо свежее и вкуснее того, что использовалось в качестве питья на истребителях и в запасных отделах комбинезона.
Пришельцы напились, нарыли глины, собрали в мешки столько, сколько получится унести, и уселись отдохнуть невдалеке. Трурнийки хотели искупаться, но, заметив огромную тень, скользнувшую под водой в нескольких метрах от берега, передумали и ограничились обливанием.
Вскоре послышался громкий топот, приближавшийся с противоположной стороны пустыря. Трурнийцы насторожились, но виновниками шума оказалось очередное стадо травоядных.
Это были странные создания трёхметровой длины с четырьмя тонкими ногами и стройным гибким телом. У некоторых на головах имелись маленькие, ярко окрашенные рожки. Их тело было идеально приспособлено для быстрого бега и облечено в гибкую, очень плотную шкуру, окрашенную в камуфляжные тона. Подобно вихрю, звери ворвались на прогалину и, стараясь не приближаться к неизвестным им гостям, бросились к водопою. Напившись, они собрались на противоположном конце пустыря и разлеглись на земле.
— Симпатичные животные, — сказала Лайта, разглядывая их.
— Похожи на наших скоровозов…
— Формы, обитающие в одинаковых условиях, часто схожи. Эволюция всегда стремится к оптимальной конфигурации.
Отдохнув и обсудив новую форму жизни, трурнийцы уже собрались уходить обратно, но вдруг что-то поменялось. Звери, отдыхавшие на противоположной стороне пустыря, повскакивали, напряжённо щупая воздух своими антеннами-рецепторами, а затем дружно повернулись, бросились к заводи и поплыли на противоположный берег. Рядом, продираясь сквозь густые заросли, пронеслось небольшое стадо более мелких тучных зверей.
— Так… Хватаем всё и сматываемся отсюда, сказал Маор.
— Куда? Они же…
— Они убегают от хищника! Бежим вон по той тропинке вдоль берега, быстро! Может, успеем проскочить…
— Это не хищник, это чёртовы дикари!
Действительно, с южной стороны раздались знакомые крики. Такие звуки могли издавать только эти твари. Неужели они устроили охоту на них? Или просто так совпало? Впрочем, какая разница…
  
Глава 26
 
Трурнийцы быстро побежали по выбранной дорожке. Однако это было ошибкой. Пробежав несколько десятков метров, они попали на другую прогалину, а мгновение спустя им навстречу вырвался какой-то зверь. Он, прихрамывая, промчался рядом. В его ноге торчало копьё.
— Твою ж… Назад! — крикнул Врон, разворачиваясь. Но было поздно.
Вслед за зверем выбежало полтора десятка дикарей-длык, вооружённых дубинами, тесаками и копьями. Для них, как и для трурнийцев, эта встреча оказалась неприятным сюрпризом: и те, и другие именно друг друга хотели видеть меньше всего.
Разворачиваться и убегать смысла уже не было: откуда-то сбоку появились ещё несколько воинов, а неистовые крики загонщиков доносились уже из-за спины. Пришлось принимать бой в этой невыгодной позиции.
Несколько мгновений враги стояли и в ступоре друг друга рассматривали. Двое из длык завопили что-то и попятились назад, но остальные явно не видели в пришельцах серьёзных врагов.
Вождь дикарей вышел вперёд, осматривая схватившихся за оружие чужаков. Он был одет в настоящую металлическую броню, полностью защищавшую его туловище. На правом боку её имелась эмблема: чёрный круг, на котором была намалёвана красная оскаленная пасть с огромными белыми клыками. Очевидно, размер зубов играл немалую роль в их иерархии.
 
По всей видимости, аборигены не увидели в трурнийцах опасных врагов: в противоположность этим мускулистым лохматым гигантам, они были существенно ниже ростом, а перевес в массе тела и вовсе был раза примерно в два. Оскалившись и показав свои страшные клыки, вожак шагнул вперёд и извлёк из-за спины большой железный тесак. Потом дико закричал и, размахивая страшным оружием, повёл свою орду в атаку. Несколько воинов были выбиты точными выстрелами из металлических рогаток, позаимствованных у шхрсумчхов, но это не остановило остальных, и началась свалка.
Почти все трур-ни, попавшие в западню, хорошо владели приёмами рукопашного и ножевого боя и, слава шхрсумчхам, не забыли вооружиться. Но длык было много, и они напали с двух направлений. Чтобы отбиться от врагов, которые вдвое превышали их по весу и втрое — по физической силе, приходилось действовать на грани возможностей. Над окрестностями разнёсся звон оружия и дикие крики солдат, кто-то из трурнийцев истошно завопил…
Исход схватки решил Врон. Ему выпало драться с самим вожаком. Это было непросто: тот оказался на удивление ловок. Но его погубила самонадеянность и неосторожность. Попытавшись снести противника ударом с разворота, он на мгновение повернулся к нему спиной. Врон не преминул этим воспользоваться, ловко кувыркнулся под него и отрубил руку, державшую тесак, а следующим движением вонзил меч ему в пах и с хрустом провернул.
Раздался оглушительный крик боли и ярости, который разнёсся по всему полю боя. Вражеский вождь согнулся пополам и рухнул на колени, а Врон размахнулся и на глазах у всех нанёс добивающий удар.
Издыхающее тело огромного дикаря рухнуло на землю, дёргая ногами и поливая всё вокруг чёрной кровью, а срубленная голова откатилась прямо под ноги победителю. Он поднял её и, оскалившись, издал истошный крик.
Смерть вожака подкосила боевой дух врагов. К тому же, половина из них уже полегла на поле боя от рук пришельцев, которые дали неожиданно жёсткий отпор. С тыла подошло подкрепление из загонщиков, но они, увидев кучу тел и голову вождя в руках Врона, испуганно остановились.
Командир трурнийцев размахнулся и швырнул отрубленную часть тела в одного из воинов. Тот инстинктивно поймал её, но потом в ужасе отбросил, и она, громко стукнувшись о камень, покатилась по земле. Увидев это, несколько солдат в ужасе развернулись и бросились бежать, а за ними последовали и остальные.
На тропе остались примерно два десятка трупов, а их липкая чёрная кровь залила всё вокруг. В воздухе витал терпкий запах смерти, а в небе уже кружились какие-то падальщики, предвкушая настоящий пир.
Однако трурнийцы не радовались победе. Тромонт получил сильный удар булавой по бедру: к счастью, обошлось без перелома, но из-за ушиба он теперь едва мог ходить. Мора в драке чуть не вывихнула себе плечо, а Тилон получил глубокий порез тесаком и потерял большое количество крови.
Но больше всех не повезло Осе. Она неподвижно лежала на боку, распластав крылья. Её остановившиеся глаза задумчиво смотрели куда-то в пустоту. Изо рта стекала струйка крови, а в груди зияла огромная рана, оставленная каменным топором — как раз в том месте, где её комбинезон прогорел во время удара молнии. Сам топор лежал тут же, рядом со своим хозяином, из живота которого торчал меч погибшей.
 
Ора, убитая горем, прижалась к остывающему телу подруги и горько плакала. Ася сидела около и гладила её по плечу. Из её глаз тоже текли слёзы. Тауран неподвижно сидел рядом, одну руку положив на лоб убитой, а другой продолжая сжимать в руках окровавленное шхрсумчхское оружие. Из его глаз не скатилось ни слезинки, но было видно, что для него эта потеря оказалась полным шоком.
— Ох, Спаситель… — произнёс Врон, подходя к ним. Как это было?