Отвоёванный шанс (СИ)
— Маор, ты точно уверен, что к нам кто-то крался? — спросил шёпотом Дуб. — Внизу всё время кто-то бегает и ползает.
— Нет, это совсем не то! Я слышал, как в траве прошуршало что-то крупное! Вон там, метрах в пятидесяти!
Они продолжали вглядываться и вслушиваться в степь, но по-прежнему только мелкая живность продолжала производить едва слышные звуки. Ветра не было, трава стояла неподвижно.
Пришельцы уже совсем успокоились, но в этот момент в той стороне опять послышался лёгкий, едва заметный шорох, как будто трава шуршала об чьё-то тело, а потом — громкий шум, короткий сдавленный писк, и опять наступила тишина.
— У кого-то была удачная охота…
— Я что-то видел, — тихо прошипел Дуб. — Какое-то едва заметное шевеление вон там, чуть правее высокого куста…
Все напряжённо всмотрелись в указанную Дубом область. Но, хотя звёзды светили довольно ярко, по-прежнему ничего видно не было.
Подождав ещё некоторое время, монийцы решили, что это — бесполезное занятие. Они забрались внутрь, закрылись и ушли на отбой.
Глава 11
Наступало утро. Полоска неба на востоке сначала слегка посерела, а потом в ней проглянул тёмный красный. Небо было совершенно безоблачно, только плавали в вышине несколько воздушных медуз разного размера. Уже было отчётливо видно все кустики и неровности земли.
Повеял лёгкий прохладный ветерок, наполненный запахами влажной земли и травы. Туман, покрывший пространство между холмами белым матовым покрывалом, начал шевелиться, с травы скатывалась крупная роса. Вершины вулканических гор, расположенных на юго-западе, покраснели и налились кроваво-красным багрянцем.
Проснувшись и насладившись красотой утреннего пейзажа, монийцы размялись и привели в порядок свои мышцы. Оказалось, что тут зарядка занимает гораздо больше времени — сила гравитации была заметно слабее, и привычное ощущение лёгкой усталости приходило дольше.
После этой процедуры Лайта извлекла из челнока скудный завтрак и разделила на четверых. Еда была не очень вкусной (если не считать небольшого количества богатых углеводами сладостей), но съели её быстро и с аппетитом. Теперь нужно было думать, что делать дальше.
Помощи извне ждать не приходилось. Шансы на то, что кто-то сможет выяснить их местонахождение, были близки к нулю. Потому сейчас у них была только одна цель: пытаться выжить.
Отдельно стоял вопрос о пилотах истребителей Федерации. Их было больше ровно в два раза. При этом они находились где-то рядом, и было совершенно непонятно, как они поведут себя в дальнейшем — ведь они уже знали, где сел челнок, и могли атаковать их в любой момент.
После бурной дискуссии было решено, что нужно при малейшей возможности попытаться уладить всё мирным путём и, может быть, даже начать действовать сообща, но на всякий случай ножи и копья держать под рукой.
Солнце поднялось над холмами, ярко освещая пейзаж, и в небо опять высыпали орды летающих животных. Среди них показалась и та гигантская тварь, которая напала на них вчера. Она кружила где-то на высоте около полутора километров, явно высматривая добычу.
— Нападёт или не нападёт? — пробурчал Дуб, косясь на него.
— Если тот же самый зверь — то нет. А вот если это другой… — Маор ухмыльнулся. — тогда плохо будет нам… Или ему.
— Мне кажется, или он опять в нас целится?
Действительно, хищник начал снижаться. А потом внезапно сложил крылья и ринулся вниз, явно целясь в них.
— В кабину! — крикнул Тромонт.
Они бросились внутрь, но времени было слишком мало: хищник падал на них с дьявольской скоростью, и Маор, который оказался последним, не успел. Понимая, что вариантов не осталось, он спрыгнул вниз, уходя от атаки, но хищник, вытянув лапы, успел задеть его за плечо. Удар двух острых, как бритва, когтей отбросил его в сторону, вспоров комбинезон и нанеся два глубоких разреза.
Пока раненый мониец поднимался, зверь заложил резкий вираж и попытался налететь на него снова. Тот едва успел спастись, бросившись под боковое крыло челнока.
Пропахав когтями пятиметровую тормозную полосу, хищник развернулся и неспеша двинулся на него. Маор понимал, что если он дёрнется в какую-либо сторону — ящер тут же кинется на него. Поэтому он медленно поднялся и начал плавно двигаться назад, держа своё копьё наперевес.
Бой с голодным животным был неизбежен. Но что раненый мониец мог сделать столь огромному и агрессивному врагу? Зверь, очевидно, думал так же, но нападать не спешил: то, что добыча больше не пытается бежать, его сильно смутило. Инстинктивно он чувствовал, что встретил опасного и сильного противника, но голод, в конце концов, взял верх, и хищник, распахнув огромные мандибулы, бросился в атаку.
Эта оплошность решила исход боя: Маор не растерялся и, выждав подходящий момент, с размаху вонзил копьё в его глотку. Удар получился столь мощным, что прочное древко переломилось, а лезвие армейского ножа, служившее наконечником, вышло с другой стороны шеи, раздвинув чешую.
Из дырки, пробитой копьём, хлынула ярко-фиолетовая жидкость. Хищник отпрыгнул в сторону, издавая хриплый булькающий визг, и попытался подняться в воздух, но силы внезапно оставили его. Отлетев на несколько десятков метров, он рухнул на траву и, хрипя, забился в предсмертной агонии.
Маор опустился на колени и зажал рукой распоротое плечо, со смесью страха и удивления рассматривая умирающего хищника. Он уже готов был распрощаться с жизнью и не мог поверить, что вышел победителем из этого неравного боя.
Лайта подбежала к нему, бесцеремонно усадила на землю и принялась обрабатывать раны. Первым делом она остановила кровотечение, потом продезинфицировала, быстро сделала местную анестезию и начала ловко сшивать. Царапины были не очень глубокие, но с рваными краями, и аккуратно соединить их оказалось не самой простой задачей. Однако, она справилась.
— Всё, через несколько дней будешь бегать, как ошпаренный трурниец, — сказала она ему, закрепляя повязку.
Потом все столпились около издохшего животного, поражённо его рассматривая. Это был великолепный экземпляр — хотя и не такой большой, как тот, который атаковал вчера вечером. Длина его от носа до кончика хвоста составляла около 5 метров. Размах крыльев был примерно в два раза больше. Тело покрывала гладкая роговая чешуя, которая имела светло-серую окраску на брюхе, а бока и спина были красновато-болотного цвета. Хвост достигал длины примерно в 1/3 от общей длины тела, а на его конце имелся небольшой парус, очевидно, игравший роль хвостового оперения.
Конечностей было только четыре. Мощные задние ноги с длинными когтями предназначались для ходьбы и хватания добычи. Передние конечности превратились в широченные кожистые крылья, тоже покрытые чешуёй, но более мелкой. Их поверхность была раскрашена красно-коричневыми разводами и пятнами.
Голова, украшенная сразу несколькими ярко-красными рогами, покоилась на длинной шее. Между мощными продолговатыми мандибулами виднелись губы, утыканные множеством острых, как пилка, зубцов. Глаза, занимавшие добрую половину головы, состояли из огромного числа фасеток.
— Маор, ты просто машина для убийства, — заключил Дуб, похлопав сослуживца по здоровому плечу.
— Не благодарите.
— Интересно, что думают пилоты Федерации, если они это видели?
— Наверняка видели. Похоже, они поселились на холме. Я утром видел, как они куда-то улетели. Возможно, уже вернулись.
***Поиски пропавшего пилота обернулись полным провалом. Пилотское кресло, в котором он катапультировался, удалось найти сегодня утром, и то по чистой случайности: оно обнаружилось на полтора километра западнее, чем ожидалось, и было тщательно замаскировано срезанной травой. Небрежно скомканный парашют обнаружился под ним, а почти все отсеки, в которых хранилась вода и еда, были пусты.
Всё это говорило только об одном: Хорлак забрал всю еду, спрятал следы своего приземления и двинулся в неопределённом направлении, скорее всего — на юг. Попытки облёта окружающей местности не дали абсолютно ничего. Либо он ушёл слишком далеко, либо где-то спрятался, и найти его представлялось возможным только в том случае, если он сам пожелает найтись.