Отражение (СИ)

— Я нашла пару таких фотографий. Но я ещё не просмотрела всей библиотеки. Так что это за снимок?
— Тётя Марта с другими медсёстрами. Видно, сделан во время одного из коротких, шатких перемирий. Она в платье, а оно уже без одного рукава. Спасённый ей солдат лежит на кушетке у их ног, на переднем плане…
Вячеслав запнулся, вспомнив данное себе обещание больше не помогать ей в поисках. Эта женщина! Она как опытная швея, что распускает одежду на нитки, вытягивает из него нужные сведения и всякие занятные истории, а если одна нить не поддаётся, тянет за другую.
О, он же вернулся так быстро не просто так! Вячеслав сунул руку в карман и вытащил фигурку, которая ещё была холодной.
— Я нашёл это в лесу.
Марина взяла у него из рук лягушку, повертела в руках.
— Милая безделушка. Хотя, как по мне, немного жутковатая. У этой жабы такой взгляд, будто она знает про тебя какие-то секреты. Держит их в своём брюхе.
Вячеслав решил на этот раз стоять до конца — до тех пор, пока не получит ответы.
— Не говорите, что вы её в первый раз видите.
Марина подняла взгляд. По её лицу ничего нельзя было понять.
— А что?
— Она была в дупле мёртвой коряги. Довольно глубоко. Не представляю, как она могла туда попасть… минуя ваши руки.
На лицо женщины набежала туча.
— Зачем бы мне растаскивать и прятать ваше имущество?
Вячеслав схватил себя за волосы. Он понимал, что поступает не очень красиво, но ничего не мог с собой поделать. Слова рвались наружу нескончаемым потоком.
— Зачем вы вообще здесь объявились? Для начала нам стоит прояснить этот момент. До тех пор, пока я не узнаю правды, каждую новую странность я буду относить на ваш счёт и связывать с вашим здесь присутствием.
Добрых несколько секунд он думал, что женщина сейчас всё расскажет. Она кусала губу, вены на висках вздулись, так, будто ручеёк крови, текущий там, с весенним половодьем мыслей превратился в настоящую, полноводную реку. Тень, падавшая на лицо от волос, казалась какой-то болезненно-синей.
Но потом это ощущение прошло. Она покачала головой, улитка, спрятавшаяся в свой панцирь:
— Вы и так всё узнаете рано или поздно. К чему торопить события? Не удивляйтесь сильно — вокруг вас сейчас начнут происходить странные вещи. Какие-то из них вам захочется отнести на счёт чужих проделок, какие-то — за грань фантастики. Я в этом водовороте — такая же щепка, которую затягивает на дно. Невольница, как и вы.
Вячеслав вздохнул. Он рассчитывал, как в старомодных фильмах о рыцарях круглого стола, на луч света с небес, луч, в котором перст укажет направление к чаше Грааля и грозный голос скажет: «Покайтесь, ибо…» — но получил только новый удар тревожного грома. Ничего не поделаешь.
Марина отошла к окну, чтобы лучше рассмотреть керамическую безделицу, Вячеслав двинулся следом.
— Вы были недалеки от истины, когда говорили о секретах в брюхе, — сказал он, забрав фигурку из рук гостьи.
Он нащупал между передних лап жабы кнопку и нажал на неё. Снизу отскочила пластина, из-под неё выпала на ладонь картонная коробочка круглой формы.
— Марта хранила там дорогие для себя вещи — те, что там помещались. Обручальные кольца, семена растений, которые она хотела высадить в сезон на своём огороде…
Вячеслав вновь подумал про пачку денег, которую пыталась всучить его родственнице женщина в коричневом пальто.
Марина заинтересованно наклонилась, Вячеслав чувствовал её дыхание, прохладное и какое-то обезличенное. Он снял крышку, достал несколько комков ваты, положенных в коробочку, чтобы «секретные» предметы не гремели и не выдали тайник.
— Видите, ничего нет, — сказал он, показывая содержимое коробочки гостье. — После того как умерла жена, Василий переложил все её безделушки в шкатулку, вон там, в тумбочке. Наверное, вы уже в ней покопались.
— Нет, погодите.
Марина запустила в коробочку пальцы, пошуровала там и вдруг выудила маленький железный ключ, потемневший от времени. Он сливался с дном, и Вячеслав его не увидел.
— Есть только одно место, куда он может подойти, — сказала она, потрясая находкой.
 
Вячеслав заметил, как дрожат её ресницы, как выглядящая нездоровой краснота заливает её щёки, и покачал головой.
— Ящик в комоде, который не открылся. Я думала дёрнуть посильнее, чтобы сломать замочек, но знала, как вы отнесётесь к такого рода вандализму. Впрочем, может быть, вы бы и не заметили.
Вячеслав постарался принять укол с невозмутимостью каменного изваяния.
Это небольшой выдвижной ящик у самого пола. Он единственный был оснащён латунной замочной скважиной. Выглядела она как чисто декоративный элемент, но Вячеслав сомневался, что у Марины хватило бы сил его сломать. Старые вещи делали на совесть.
Ключ не без труда провернулся в замке. Внутри была стопка пожелтевшей бумаги. Старые газеты, разрешение на строительство дома, карты местности, явно полученные Василием в результате дружбы и общения с местными егерями. Несколько писем, за которые Марина ухватилась, как утопающий за щепку, которую потоком несло мимо. Удивительно, но Вячеславу никогда не было дела до этого небольшого тайничка. Все документы и бумаги, оставшиеся после похорон дяди, лежали на столе. Он и не подозревал, что есть места, куда он, новый владелец, не сунул мимолётом нос. Пыль поднялась и стояла в замешательстве над выдвинутым ящиком, будто не знала, что теперь делать с обретённой свободой.
Что-то было там, у самой стенки — будто абрикосовая косточка в сухой глотке мертвеца. Вячеслав достал и взвесил на ладони агрегат в чёрном шершавом корпусе. Прямо над объективом красовалась гордая надпись «Смена» и ниже — «Ленинградское оптико-механическое объединение имени В. И. Ленина».
— Надо же! — сказал он. — Не знал, что здесь осталось что-то из дядиной техники. Наверняка ещё работает.
Он осмотрел объектив, пощёлкал затвором, признал с улыбкой:
— Вроде функционирует.
— А плёнка? — спросила Марина, не отрываясь от писем. Она разложила свои находки на столе, рассматривая на конвертах почтовые марки. — Осторожно, не засветите её!
Повертев фотоаппарат, Вячеслав открыл заднюю крышку, оказавшуюся необычно большой, и, подцепив пальцем, вытащил чёрную кассету.
— Плёнка находится в этой кассете и хорошо защищена от света. Есть надежда, что заснятые кадры сохранились. Нужны реактивы для проявления.
В конвертах оказались письма из дома, откуда Марта некогда сбежала. Родители умоляли её вернуться: это было ещё до того, как они полностью смирились с потерей дочери. На штемпелях значились даты — года 1956-й, 1957-й и 1958-й. Обратный адрес написан довольно разборчиво, и Вячеслав подумал, что его гостья, должно быть, уже решила отправиться туда после того, как последний ручеёк шепотков из прошлого здесь иссякнет. Кажется, эти письма оставались без ответа, было одно начатое, но брошенное на полдороге письмо, которое тётя Марта собралась писать родителям после получения от них первого конверта. На резонный вопрос: «На что ты будешь жить?» — она отвечала: «Василий участвует в выставках…» За этим чувствовалась какая-то фальшь. Недоговорённость.
— Эти кадры… Их реально напечатать?
Вячеслав бросил взгляд на стены, откуда на него взирало немое наследие дяди Василия.
— Целая наука. Вечером я посмотрю в книжках. Как минимум, нужна фотобумага…
Марина ответила, не поднимая головы от пожелтевших листов:
— «Фотография и фотоаппаратура» на второй полке, четвёртая слева. Автор — некий Кулагин С.В. Там, между обложкой и последним листом, запасы твоего дяди. Ещё я нашла под кроватью кейс с какими-то приспособлениями.
 
— Это подойдёт, — сказал Вячеслав, слегка ошалевший от того, что гостья ориентируется в доме лучше его самого. — Только плёнку нужно сначала проявить.
Марина промолчала, изучая почерк на неотправленном письме, и Вячеслав, взяв с полки книгу, занял кресло-качалку, предварительно вытащив его наружу, под жидкий облачный полдень.