Отдел возмездия (СИ)

Тут настал мой черед дивиться.
— Как где? На заводе, само собой. С помощью заключенных, отбывающих наказание.
Присутствующие здесь отцы города заерзали на своих местах, переглянулись и удивленно зашептались. Сильвия наклонилась ко мне и прошептала на ухо:
— Ты чего такое несешь, придурок? Совсем спятил?
Я отодвинул ее локтем, вылез чуть вперед и добавил:
— И сделают они это, если вам уже сообщалось, уже в самые ближайшие сутки, если не часы. Поэтому я предлагаю прекратить эти дурацкие совещания и приступить к делу.
— Какому такому делу? — потрясенно спросил Семенов.
— Конечно же, осмотр заводов и эвакуация персонала, — ответил я. — Досмотр всех жителей и транспортных средств. Ну, в общем, действовать по инструкции, не мне вас учить.
После того, как я закончил, сначала поднялся страшный шум. Собравшееся высокое начальство с пеной у рта доказывало, что я идиот и мальчишка, который выдает желаемое за действительное. Но рисковать никто не хотел и вскоре секретарь предложил остановить работы и провести осмотр помещений.
— Так ведь отстанет от плана, товарищ Семенов, — заявил конструктор и другие хозяйственники.
Но секретарь уже принял решение. Тем более, что перед совещанием он уже говорил с руководством в Москве и получил приказ подчиниться нашим рекомендациям.
— Мы последуем вашему предложению, товарищ… — он замялся, потому что не знал мою фамилию, потом заглянул в бумагу на столе. — Товарищ Бутов. Но учтите, если в результате мы ничего не обнаружим и окажется, что вы почем зря остановили деятельность огромного промышленного комплекса, готовьтесь к самому неблагоприятному для вас развитию событий. Это ведь чистейшей воды вредительство будет.
— И саботаж, — добавил Стрельников.
— И саботаж, — подтвердил секретарь. — Все, идите товарищи, у нас мало времени.
И он свернул совещание, а нас схватили, как арестантов и сразу после этого повели в цех номер один завода по промышленному производству атомных бомб. Он располагался в нескольких кварталах от здания секретариата партии.
Пока мы усаживались в машину секретаря, Сильвия отвела меня в сторону и сказала:
— Я знала, что ты тупой придурок, но чтобы настолько, даже не могла догадаться. Вот зачем надо было устраивать этот спектакль перед секретарем? Мы бы спокойно обошли заводы вместе со Стрельниковым после совещания и никто бы нам не мешал. А теперь из-за тебя заводы остановят и если мы ничего не найдем, тебя отправят помощником регулировщика в Якутске.
— А тебя? — спросил я. — Похвалят и погладят по головке?
Сильвия злобно выдохнула воздух, стараясь успокоиться.
— Обо мне не беспокойся. Я найду, что сказать. А вот ты у нас пойдешь за главного ответственного за срыв Госплана. И вообще, нахрена я спасла твою жалкую жизнь, лучше бы ты сдох тогда. От тебя одни неприятности.
Когда Сильвия злилась, ее большие прекрасные глаза темнели, а рот сжимался в узкую линию.
— Я тоже рад оказаться с тобой в этой командировке, — заверил я девушку, а она в ответ построила мне свирепую гримасу.
Мы приехали на завод, из которого к тому времени выводили рабочих и инженеров. Между прочим, выглядели они совсем неплохо и не походили на изможденных рабов, поспешно нарисованных в моем воображении.
Нет, это были опрятные люди, в большинстве своем в халатах, бородатые и курящие папиросы. Впрочем, многие пыхтели трубками и глубокомысленно пускали колечки дыма в воздух.
— Ну что, минутка отдыха, — весело сказал один рабочий и направился к беседке.
— Нашли время, — ворчал другой, задумчиво размышляя над рабочей задачей, продолжавшей гложить его разум. — У меня там центрифуги остались, кто теперь за ними приглядит?
В общем, как всегда, нашлись довольные и обиженные люди. Мне терять было нечего, потому что вся моя речь на совещании была полностью импровизацией, с начала и до конца. Единственное, на что мне оставалось надеяться, это на инстинкт охотника. Я хотел осмотреть заводы и прикинуть, где бы я сам установил бомбы или другие вещества, чтобы устроить теракт. Кто знает, возможно, мне и удалось бы найти кое-что подходящее.
 
Для начала мы обошли цехи, лаборатории и другие производственные помещения. Всем выдали костюмы химзащиты, с экранами защиты от радиации. О вреде излучения уже было давно известно, но вот средств защиты уровня следующего столетия, конечно, пока еще не придумали. Пришлось мне уповать только на то, что эти костюмы спасут нас от радиации.
Осматривать производственные помещения было интересно, но меня интересовали не они, а их расположение. И где самые важные объекты с точки зрения террористов. Какие можно подорвать, чтобы привести в хаос всю систему? Посоветоваться с коллегами бесполезно, Стрельников и Сильвия смотрели на меня волками.
Пораскинув мозгами и поговорив с Харитоновым, весьма толковым, кстати, мужиком, я нашел в первом цеху три точки, где можно было, на мой взгляд, устроить отличные взрывы. А результате взрывов в этих местах здание обрушилось бы, на волю вырвалась бы радиация и десятки ученых остались бы под завалами. Квалификационные мозги, между прочим, были в приоритете, без них программа создания атомной бомбы откатилась бы далеко назад.
Но нет, осмотр выявленных мной точек ничего не дал. Саперы со специально обученными собаками обрыли буквально каждый сантиметр, но ничего не обнаружили.
— Да уж, курсант, готовь свою задницу для порки, — злорадно ухмыльнулся Стрельников. От моей кураторши он уже узнал, что я только недавно закончил курсы и сразу полез на рожон. — Ты у нас самый умный, я посмотрю? Вот сейчас и проверим, насколько ты у нас везучий.
Делать было нечего, я вздохнул и полез сам осматривать помещения. Ничего интересного, вроде взрывчатых веществ я не обнаружил, поэтому весьма погрустнел и повесил голову, так сказать, на грудь. Члены комиссии стояли и ждали результатов проверки, а когда я сообщил, что ничего не нашел, они удовлетворенно хмыкнули.
— Что и требовалось доказать, уважаемый, — сказал второй секретарь горкома. — Кто-то должен ответить за вынужденный простой предприятия и срыв плана. Нам придется теперь работать днем и ночью, чтобы выполнить поставленную задачу к сроку, но докладную в центр мы, конечно же, напишем.
Я повесил голову еще круче и еще ниже, но все-таки осмелился сказать:
— У вас есть второй цех. Я хотел бы заглянуть туда.
— Ну уж нет, продолжать и дальше способствовать этому вредительству я не намерен, — отрезал партийный босс. — Вы уже достаточно показали нам свою некомпетентность и склонность к безответственному авантюризму.
Но тут внезапно Харитонов пришел мне на помощь.
— Товарищи, если уж мы начали проверку, давайте доведем ее до конца, — предложил он. — Это не займет так уж много времени. Кроме того, если уж и подавать докладную в центр, то лучше указать, что ответственные лица осмотрели все полностью, и только потом уже ничего не обнаружено. Так сказать, с чистой совестью.
Партийные чиновники переглянулись и с неохотой признали, что лучше действительно осмотреть все. Потому что Москва тоже будет спрашивать, все ли нами было проверено и почему не предоставили полный доступ.
Мы вышли из здания и поехали в другой цех. Харитонов, мой спаситель, остался здесь, у него было много работы. В машине Сильвия сидела рядом со мной на заднем сидении и ее мягкое бедро упиралось мне в бок, а наши колени соприкасались. С другой стороны от меня сидел Стрельников и сердито пыхтел.
— С чего вы вообще взяли, что здесь могут быть мифические шпионы? — спросил он. — Вы представляете себе, какой здесь уровень секретности? Этого города даже на картах не существует. Мы прослушиваем все телефонные переговоры жителей, просматриваем всю их переписку. Здесь ни одна мышь проскользнуть не сможет, чужая муха не пролетит!
Я заметил раннюю молодую мушку, безуспешно бьющуюся о стекло машины.
— А вот эта нелегалка как к вам пробралась? — спросил я и указал на муху. — По поддельным документам?