Джайн Зар. Буря Тишины (ЛП)

Гравитрубы были разрушены, а их прозрачные купола расколоты на сверкающие куски, усыпавшие три алькова. Джайн Зар обнаружила, что в башне не осталось и следа от той энергии, которая когда-то вмиг подняла бы ее на вершину шпиля. Цитадель оказалась мертва — отрезана от живительных сил окружавшей ее реальности.
Лорд-феникс обнаружила узкую винтовую лестницу, которую, по-видимому, установили когда-то лишь для вида. Учитывая высотную конструкцию парящей башни, вряд ли бы кто-то назвал ее удобным средством для подъема, однако Джайн Зар все же взошла на ступеньки и зашагала наверх, не имея под рукой иных вариантов.
Скрипучий крик и посвистывание, которые она уловила еще на подступах к башне, эхом отдавались от стен лестничного колодца. Джайн Зар держала перед собой Клинок Разрушения наготове, хотя в таком узком проходе от него и не было особого толку.
Через некоторое время она достигла первого зала. Лорд-феникс осторожно прошла через покрытый занавесками проем и неожиданно для себя поняла, что беспокойные звуки зазвучали еще громче.
Источник шума предстал перед ней во всей своей красе. Комнату увешивали скелеты более двух десятков эльдаров, которых освежевали до костей и подвесили на шипастые крюки, намертво вбитые в камень стен. Лишь их лица, застывшие в гримасе ужаса и боли, остались нетронутыми.
Каждый из них висел прямо перед просветом в степе, отчего задувающий внутрь ветер проносился через их кости. Кто-то умело вычистил их ребра, бедра, позвонки и ключицы, проделал в них отверстия и придал костям форму флейт, чтобы от каждого порыва воздуха по помещению расходилась очаровательно гармоничная мелодия.
Осмотрев ближайшего из несчастных, Джайн Зар попыталась отыскать на нем какие-либо признаки увечий, но не нашла ничего, кроме отметин жестокого искусства, нанесенных неизвестным знатоком костяной музыки.
Эльдар резко открыл глаза, и хрип вырвался из его горла, оканчивающегося оборванными голосовыми связками.
По велению каких-то загадочных сил их тела, превращенные в скелеты и нынче украшающие Зимнюю башню, были еще живы.
Джайн Зар в ту же секунду отпрянула от него на несколько шагов. Она оглядела зал и увидела, что остальные полутрупы постепенно пробуждались, хрипя и стеная.
— Помоги нам, — с мольбой в голосе промолвил некто позади нее. Джайн Зар крутанулась на месте и увидела осунувшееся лицо с кудрями черных волос, ниспадающих на костяные плечи.
С ужасом она узнала изможденные черты сородича, участвовавшего в злополучной экспедиции, во время которой лорд-феникс впервые встретила леди Маэнсит.
— Май Дорайн?
— Да. И я не знаю, по воле судьбы или удачи ты прибыла сюда сегодня, но избавь нас от этой пытки.
— Что с леди Маэнсит? — Джайн Зар сделала шаг навстречу канцлеру цитадели, чтобы расслышать его шепот.
— Похищена.
— Она жива?
— Некоторые сумели сбежать, но она не в их числе. Не могу сказать, что с ней стало. — Закатив глаза, Май Дорайн застонал. — Прошу, окончи мои страдания.
— Чья это работа? Демонов?
Канцлер не без усилий потряс головой, отчего слегка затрещали его оголенные связки. Его губы искривились от боли.
— Хуже. — Он с содроганием вздохнул и своими полумертвыми глазами уставился на лорда-феникса. — Асдрубаэля Векта.
Ничто не смогло бы облегчить страдания слуги леди Алькхаск и остальных выживших из кабала Багрового Когтя. Джайн Зар не обладала необходимыми знаниями, чтобы снять злые чары, наложенные на эльдаров. Поэтому она продолжила расспрашивать сородичей из Темного города, зная об их желании поскорее оборвать мучения, и кабалиты с охотой рассказывали ей, что же на самом деле произошло. Она не унимала свой интерес даже на фоне навязчивой трупной мелодии, прерывистых стонов и едких проклятий.
— Она потеряла расположение, — начал объяснять белокурый труп. — Потом случился спор с иерархом Кхиадизисом из Вознесенного Копья, который и обвинил ее в краже своей драгоценной кет-гончей.
— А среди прочих прегрешений, — добавил другой прихвостень, — она к тому же украла сердце его возлюбленной.
 
— Маэнсит никогда не производила впечатления романтичной особы, — произнесла Джайн Зар.
— Так нет же, она в прямом смысле украла сердце, — ответил комморриец.
— Понятно. Но какое отношение к этому имеет Асдрубаэль Вект? Повелитель Темного города не обременяет себя заботами других кабалов.
— Вряд ли мы сможем сказать наверняка, — вмешался Май Дорайн, — но это свело на нет все усилия по заключению сделки между Поднятым Копьем и Багровым Когтем, что расстроило нашего архонта. Вект либо был должен иерарху, либо уже заручился его поддержкой, а может, и поддержкой самого архонта. Мы не стали задавать вопросов, когда он прислал Даэтрака Демарра, чтобы доставить дракона Маэнсит в его дворец.
— Леди приказала нам не развязывать бой, — дополнил другой освежеванный кабалит. — Сказала, что нам не превзойти мощь кабала Черного Сердца.
— Она была права, однако ничего хорошего не вышло из ее приказа. — Лицо Май Дорайна вновь исказилось от боли. — Боль чувствуется в каждой косточке, хоть я и не могу пошевелить ничем, кроме лица. Для меня эти мучения хуже, чем сожжение кожи, которой у меня больше нет!
— Даэтрак еще чем-то угрожал? Что они уготовили для Маэнсит?
— Доставить ее к Векту в сохранности, — промолвил Май Дорайн. — Она стала спорить и сопротивляться, выигрывая время для остальных, чтобы они сбежали по стапелям на корабли и прихватили с собой оружие. Однако некоторые из нас остались, дабы прикрыть отступление.
— Значит, часть ее армии выжила? Ее флот?
— Не думаю, что они отблагодарят ее за преданность, — усмехнулся Май Дорайн. — Двадцать циклов прошло с тех пор, как леди похитили, а она так и не вернулась.
— Бьюсь об заклад, они либо примкнули к иерарху, либо вернулись к архонту, — сказал эльдар, после чего его одолел сухой кашель.
— Зачем они уничтожили рощи? — Джайн Зар указала на пустошь, раскинувшуюся за окном.
— А почему бы и нет? — произнесла кабалитка, висевшая слева. Кожа свободно болталась на ее острых скулах и подбородке. — Без дракона Зимняя башня потеряна.
— Маэнсит заставили наблюдать за разрушениями, — объяснил Май Дорайн. — И за нашим… пленением. Она знает, что ей ни к чему сюда возвращаться. Они умертвили всю ее надежду на побег или помилование. Я полагаю, что Вект вдоволь навеселится с ней, а после отдаст леди в руки иерарха Кхиадизиса.
— Неужели мародеры ничего не оставили после себя?
— Что ты имеешь в виду, Буря Тишины?
— На чем можно добраться до Комморры.
— Остались суда, спрятанные в пещерах под мертвым лесом. Я думаю, что они все еще там. — Май Дорайн медленно покачал головой. — Но теперь от них нет толку. Вект заполучил желанную добычу, и никто не сможет вырвать леди из его лап. Если отправишься в Темный город, ты оттуда не вернешься. Никто не возвращается.
— Я лорд-феникс. Я хожу там, куда ведет меня мой Путь.
— А что насчет нас? — выкрикнул Май Дорайн, когда Джайн Зар направилась назад к лестнице. — Что насчет наших мук?
— Все и каждый из вас — работорговцы, убийцы родни, пираты и мучители. Страдайте так же, как страдали ваши жертвы. Если Вект решил, что такова ваша судьба, значит, я не стану злить его, пытаясь ее изменить. Пожинайте то, что сами и посеяли.
Хор просьб, ругани и выкриков последовал за ней, когда лорд-феникс зашагала вниз по ступеням, и еще слышался снаружи разрушенной башни. Шум не прекращался, даже когда она вышла к пустоши в поисках спрятанных кораблей. Ветер донес последние слоги их проклятий до Джайн Зар перед тем, как она зашла вглубь опустошенного леса.
Следуя совету немертвого канцлера, Джайн Зар обыскала залы под лесом и в конце концов обнаружила простенький рейдовый катер неподалеку от руин. Через несколько мгновений ее разум проник в примитивный дух, вселенный кабалитами в сеть корабля. Подобно опытному ездоку, который в твердой руке держит лошадиные поводья, лорд-феникс быстро укротила упрямое судно, и затем полуразрушенная Зимняя башня уступила место извилистым коридорам Паутины. Вместе с руинами позади остались и духовные вопли их обреченных обитателей.