Цена твоей Любви (СИ)
Пауза затягивается. Я усмехаюсь и кладу револьвер на стол. Не вижу смысла в запугивании. Особенно — в его, единственного человека, которому известна настоящая причина моего срыва.
— Нико, ты со мной с самого начала. Когда еще объедками питались и в норах сидели. Собственно, поэтому ты и стал капо. Я тебе доверяю, а ты мне?
— Дело не в этом. Просто ты немного не в себе, а новость из разряда безумных. Твоя жена…
Опускает взгляд в пол, как нашкодивший щенок. Горячий воздух спирает дыхание. Терпение стремится к нулю.
— Что с ней? Её нашли или нет?
— Ты помнишь, что у Алдо нет наследников?
Безразлично пожимаю плечами, абсолютно не горя желанием обсуждать его возможных отпрысков.
— И что? Какое мне до этого дело? — тихо начинаю беситься.
— До нас дошли слухи, что сегодня он сделал объявление и представил своего наследника. А точнее — наследницу. Никто и не подозревал о том, что у него есть взрослый ребенок.
— Ты прикалываешься? — шиплю сквозь зубы. — С первого раза не услышал? Мне плевать. Будь у него хоть сто детей — меня это вообще не колышет.
Хватаю бутылку и пью из горла. Алкоголь приятно обжигает горло. На душе становится чуточку легче. Во всяком случае, этого достаточно, чтобы удержать себя в руках.
Грубо бросаю.
— У тебя всё? Или, может, ты еще что-то полезное мне расскажешь? Например, с кем Алдо трахается?
Надо отдать Нико должное — он стойко терпит мою брань. Стряхивает дрожь с ладоней, отбирает у меня коньяк и спокойно отвечает.
— Ты не знаешь самого главного — кто его дочь.
— И кто же? — иронично вздергиваю бровь.
— Твоя жена.
— За такие шутки я и правда могу тебя пристрелить, — холодно роняю. Бесстрастно выхватываю свою бутылку, не собираясь выслушивать этот бред.
— Давай. Вперед.
Резко сцепляет пальцы на рукояти оружия, перекладывает в мою левую ладонь и нацеливает дуло на голову.
— Стреляй, если реально считаешь, что я стал бы шутить над тобой.
Мозг мигом трезвеет. Я захожусь в припадке от удушающего кашля, запускаю бухло в стену и судорожно хватаю носом воздух.
Сильнейший яд ужаса царапает сердце. Я рвано бросаю.
— Повтори.
— Твоя жена — дочь Алдо.
— Невозможно. Нет. Ты спятил. Отец Моники умер еще до её взросления. Сгинул, когда она маленькая была. Я проверял.
— Рон, тебе ли не знать, как легко подделать информацию. А уж с его связями — вообще запросто.
— Но нахера?
Пожимает плечами. Ответ, вероятно, известен лишь одному человеку — дону, мать его, Каморры.
Просто в голове не укладывается. Почему он решил объявиться только после смерти Амелии?
Что-то не сходится. Может быть, ему выгодна амнезия Царапки?
Черт возьми. Лишний раз убеждаюсь — семья Моники совсем отбитая. Мать травит таблетками, сестра пытается посадить за наркоту, да еще и отец такой, что представить страшно.
— Ты уверен?
— Да. Иначе я бы к тебе не пришёл.
— Она у него?
Сухой кивок. Сколько ни пытаюсь осмыслить — везде тупик.
Зачем моя женщина этому безнравственному ублюдку? Если бы был хорошим отцом — давно бы забрал. Но он сделал это только сейчас.
А я всё гадал, почему Алдо так рьяно её ищет.
Значит, дочь…
— Во сколько встреча? — хмуро смотрю на время.
Я не собирался идти. Вступать в переговоры с таким, как Алдо — ниже моего достоинства.
Но, похоже, придется засунуть в задницу все намеченные планы. Далеко не факт, что рядом с отцом Монике ничего не угрожает. Это подстава. Ловушка. По-другому и быть не может.
— В десять.
Прекрасно. Как раз успею перезарядить патроны.
— Но тебе нельзя там появляться. Ты же понимаешь, что будет дальше?
Конечно. Я стану мишенью.
— Алдо торопится, — ядовито хмыкаю. — Он объявил Монику наследницей не просто так. Она — женщина. Значит, нужно найти подходящего мужа, а это невозможно до тех пор, пока я жив.
— Если поедешь туда, тебя убьют, — тупая констатация. Это очевидно, как дважды два.
Похер. Пусть попробуют. Я весь их дом кровью залью.
— Меня не так легко убить. Расслабься, умирать я не собираюсь, — дарю пустую надежду.
Ндрангета не должна пасть духом. Нико меня заменит, если придется.
— Все влюбленные такие безумцы? — рвано выдыхает. — Или только ты особенный?
Беззлобно смеюсь. Когда решение принято — уже нечего бояться.
Ухожу без ответа. Для меня всё просто — я могу прожить день или семьдесят лет. Умереть сегодня или через целый век. Это неважно, потому что я предпочту час рядом с ней, чем жизнь без неё.
Нико прав. Я безумен. Давно одурел от Царапки, без которой смысл крошится на части. И это чертовски кайфовое ощущение. Ни на что бы не променял.
Глава 29. Моника — любимая дочь отца
Двумя днями ранее
— Каково это — в один день проснуться любимой дочкой Дона? — хитро посмеивается Фелис.
Парню лет двадцать пять. Не больше. С взлохмаченной копной рыжих волос и яркими веснушками на лице он похож на солнце. Теплое и приветливое.
Полагаю, Алдо специально выбрал именно его. Приставил ко мне и приказал следить. Обо всем докладывать. Вызвать доверие и подобраться как можно ближе.
Хитрый план, но он меня недооценивает.
— Не знаю. Любимая ли? — пожимаю плечами и бесстрастно бросаю. — Я не видела его четыре дня.
— У Дона много работы. Ситуация нестабильна.
— Ну конечно, — насмешливо улыбаюсь, — куда уж ему до единственной дочери, которую он знать не знал двадцать два года.
Фелис молчит. Неужели раскусил мой замысел? Из него информацию даже клещами не вытащишь, но по глазам я вижу, что поганцу многое известно.
В голове до сих пор бьются слова матери. Она сказала, что я — любимица Алдо. Но как это возможно? Ведь он не принимал никакого участия в моем воспитании. Или я что-то упускаю?
Нервно стучу ногтями по бархатной обивке дивана и вкрадчиво уточняю.
— Чем конкретно сейчас Алдо занимается? — принимаю максимально безмятежный вид.
Будто душу не рвёт от сомнений. Будто я подобна белому листу, внезапно потерявшему все чернила. Но сердце-то не обманешь.
Оно по-прежнему болит от шрамов. Истошно выкрикивает лишь одно имя — Роналд.
— Не забивай свою милую головку всякой ерундой. Тебе не о чем волноваться, — иронично отмахивается и плюхается на диван. Прикрывает глаза, ясно давая понять, что разговор закончен.
Отлично. Сменила одного тюремщика на другого, а правила всё те же — помалкивай и не лезь не в своё дело.
Не на ту нарвались.
Я достаточно ждала. Каждый день прислушивалась к звукам за дверью и надеялась, что Алдо пожелает осчастливить меня своим присутствием. Но нет — он не появлялся. И я нахожу это крайне странным — зачем посылать за мной людей и брать в заложники мою мать?
Чтобы сразу же забыть о моем существовании?
Так не пойдет.
Я решительно сжимаю руки в кулаки и внутренне подбираюсь. Наблюдаю за расслабленным телом Фелиса и опускаю взгляд на его смятую рубашку. За пазухой — пистолет.
Только бы дотянуться, и тогда он у меня живо заговорит.
Незаметно скидываю ботинки, откидываюсь на спинку дивана и демонстративно громко зеваю.
Ладонью закрываю глаза и тихо бормочу.
— Закрой шторы. Свет мешает.
— В десять утра?! — удивленно восклицает.
— Да. Я не выспалась. С вашим режимом вообще скоро ноги протяну от усталости.
— Ты сутками лежишь и ничего не делаешь, — насмешливо фыркает.
— Потому что только это мне и позволено. Спасибо — хоть дышать разрешили, — язвительно бросаю.
Сквозь сомкнутые пальцы вижу, как он встает. Тихо следую за ним, стараясь не шоркать ногами.
Парень дергает занавеску и поднимается на носки, чтобы дотянуться до крючка.
Просто идеальный момент. Лучше не придумаешь — оружие само на меня смотрит. Буквально в руки просится.