С любовью, Я (СИ)

Нет.
Я видела, как на меня смотрели свидетели этой сцены. В их глазах читалось омерзение.
Нет.
Я выдернула руку из руки Эрика и остановилась. Я не позволю вытирать об себя ноги. Больше никогда.
— Джослин?
— Подожди, пожалуйста. — Я нервно улыбнулась и проглотила комок в горле.
— Ты уверена, что стоит?
— Уверена. Можешь не сомневаться, — кивнула я.
По лицу Кары растекалась ненависть. Да. Она меня ненавидела и ей было больно. Потому что человек, которого она добивалась столько лет, женился на ней под давлением. Потому что мужчина, которого она желала всем сердцем, пренебрегал её чувствами. Мне было знакомо это бессилие. Только вот… Я никогда не позволяла себе обвинять в моей неудаче другую.
— Что ещё? — сцедила она сквозь зубы. — Ты же не станешь скрывать от Эрика свои отношения с моим мужем?
Вздохнув, я поставила стакан с кофе на выступ стены и с размаху влепила ей пощёчину. Не скрою, из-за роста это оказалось довольно трудно, но глубокое удовлетворение сразу после того, как ладонь обожгло, перекрыло все минусы.
— Мне жаль тебя, Кларисса, поэтому я прощаю все эти глупые и злые слова.
Развернувшись, я пошла к довольному Эрику. Народ расступился, давая мне пройти.
— Ты врёшь! — крикнула, расплакавшись Кара.
— Нет. — Я обернулась. — Я не видела Робина с тех, пор как приехала в Лос-Анджелес.
— Шлюха. — Кара прижала руку к красной щеке. — Он каждую ночь уходит!
— Не ко мне. Меня с Робином ничего не связывает. Ищи его у другой.
Теперь уже я взяла Эрика под руку и скрыла красное от стыда лицо волосами. Мне правда было стыдно. Казалось, что каждый, кто стал свидетелем, смотрит на меня с ненавистью.
— Ты молодец, Джо. — Эрик прижал меня к себе и звонко рассмеялся. — Ещё ни одна девушка не смогла дать достойный отпор Каре.
— Мне страшно. Решение вопросов подобным образом не для меня. — Изо рта вырвался нервный смешок.
— Ты держалась молодцом, — кивнул он. — Думаю, что она больше не будет тебя беспокоить. Кара на самом деле труслива, и той, кто смог ей ответить уже ничего не сделает.
— Слава богу, — выдохнула я.
— Пошли скорее к отцу. — Эрик продолжал веселиться. — Мне надо кое-что ему сказать.
— Ты. Опоздала, — зловеще протянул Томас, сжёвывая соломинку.
— Я…
— Она была со мной. — Эрик отодвинул меня с прохода и помахал отцу. — У нас уважительная причина.
— Да что вы говорите. — Томас кивком головы выгнал персонал из студии и уселся на стул. — Ну давайте, травите, что ли.
— Томас. — Я сделала шаг вперёд и едва не пролила кофе из поехавшего стакана. — Нас задержали в фойе, Изабель подтвердит, — скривилась я тут же, припомнив, с каким маниакальным интересом эта выдра записывала наш с Карой скандал.
— Вас. — Томас сложил пальцы домиком. — Задержали.
— Д-да, — икнула я, делая попытку ретироваться. Эрик на это лишь хмыкнул и повёл плечом.
— Бать, пошли поговорим.
— Да нам и здесь неплохо говорится, — усмехнулся Томас, переваливая соломинку на другую сторону рта.
— Наедине. — Эрик задвинул меня за спину. Когда молчание затянулось, он с неохотой добавил: — Отец, это важно.
— Хорошо, — сдался Томас и едва заметно улыбнулся, а может, мне просто показалось. — Мы поговорим в гримёрке, а Джослин пока что морально подготовится к рабочему дню. Так ведь, красота ты моя, ненаглядная?..
— Т-так. — Меня передёрнуло.
— Да не пугай ты её, — тихо рассмеялся Эрик, подпихивая отца в плечо. — Джо, мы быстро.
— А мне она не разрешает так её называть, — буркнул Томас, как будто под нос.
— У меня привилегия, — парировал довольный Эрик и подмигнул.
— Привилегия, шмырилегия, — пробурчал фотограф. — Когда это ты стал таким самостоятельным?.. А ведь только недавно в штаны обделывался.
— Па! — рявкнул покрасневший, как помидор Эрик.
Я сделала вид, что ничего не слышала, но едва переругивающиеся мужчины скрылись за дверью, съехала по стене на пол и беззвучно рассмеялась. Интересно, как долго они будут разговаривать и, главное, о чём? Впрочем, мне было не так уж и интересно, потому что то, что занимало мои мысли всю дорогу до студии были его слова: «Я люблю её». И ведь ни разу лично мне не сказал, а после признания на всё агентство и вида не подал, что что-то подобное вообще произошло. Вёл себя как обычно.
 
— И когда он успел влюбиться?.. — прошептала я под нос. — Глупость какая-то.
Обводя ленивым взглядом студию, я с удивлением понимала, что это место стало для меня если не родным, то довольно близким. Каждый день в течение месяца я приходила к восьми и уходила почти в девять, каждая минута свободного времени была отдана работе с собственным телом и мимикой. Так почему же у меня не выходят эти чёртовы позы? Томас постоянно говорил о том, что на фото я выгляжу как восковая кукла. Безжизненная, чёрствая и холодная. День съёмок неумолимо приближался, и тонкие намёки Нэнси и Томаса на откровенность костюмов всё больше меня пугали. Я абсолютно точно не хотела фотографироваться с Джоэлом в таком виде. Я была не готова показать ему своё тело, пусть и обновлённое. Ведь последнее, что он мне сказал в качестве комплимента было: Франкенштейн и поплавок.
Не знаю, сколько я сидела на полу, ожидая кары в лице собственного начальника, но в какой-то момент дверь в гримёрку открылась и показалось лицо до неприличия довольного Эрика.
— Ты свободна! — крикнул он через весь зал, показывая большой палец.
— В смысле? — Я поднялась и округлила глаза. Бьюсь об заклад, сейчас они выглядели, как у кота из Шрека.
— В прямом. — Томас вышел вслед за сыном, потирая шею. Мне показалось, что он был чем-то недоволен. — У тебя семь выходных, до следующего понедельника.
— Ур-ра! — от всего сердца закричала я, размахивая сумкой над головой.
— Но. — Остановил меня Томас. — Есть условие.
— Какое? — Я нахмурилась.
— Всю неделю ты будешь жить в моём доме, а Эрик будет твоим личным тренером. Если за неделю он не сможет сделать то, что я не смог за целый месяц, то на съёмки я приглашу другую модель. Согласна?
Стоп. Рука зависла над головой и сумка больно стукнула по макушке. А зачем мне это? Зачем мне жить в доме Томаса, да ещё в опасной близости от его сына?!
— А если ты будешь со мной заниматься здесь, в студии, — недоверчиво начала я. — Ты будешь искать другую модель?
— Нет.
— Почему?
— Потому что за целый месяц мы не сдвинулись с мёртвой точки. Тебе нужна смена обстановки.
— Тогда я могу остаться дома, а с Эриком встречаться днём, например. — Я нахмурилась и показала Эрику кулак, на что он только фыркнул и закатил глаза.
— Исключено. В том доме ты не останешься.
— Но почему?! — разозлилась я.
— Потому что тот, о ком ты беспокоилась, всё ещё приходит, — нехотя признался Томас и посмотрел мне прямо в глаза. — А учитывая всю серьёзность ситуации и то, что единственный мужчина в том доме оказался на больничной койке.
— Ты рассказал? — возмутилась я, раздувая ноздри от гнева. — Эрик, как ты мог?!
— Он мне только сказал, что Майлз в больнице и не сможет выписаться в ближайшее время, — остановил поток гнева Томас. — Я не могу надеяться на помощь Нэнси и пока ситуация в подвешенном состоянии — ты в опасности. Единственный выход, жить в моём доме, где я смогу приглядеть. — Тут он замолчал и повернулся к сыну. — За вами обоими. Вы детки, что-то уж больно самостоятельными стали. Всё-то решить своими силами пытаетесь.
— А как же моя помолвка с Джоэлом? — проблеяла я. — Ведь Грегор просто сожрёт нас, когда обо всём узнает. И наверняка заставит поселиться в его доме. — Меня тряхнуло от открывающихся перспектив. — Я не согласна.
— Грегори сейчас в отъезде, — махнул рукой Томас. — Я так понимаю, что Джоэл противиться этому не станет?
— Нет.
— Вот и хорошо, а когда Грегори вернётся, я сам с ним переговорю. — После этого Томас подошёл ко мне и заслонил собой Эрика. — Джослин, я понимаю, что ты не хочешь быть обязанной и боишься, но это, повторюсь, единственный приемлемый для всех выход. Тебе каждый день оставляют посылки с разной мерзостью на пороге дома и здесь, а тот, кто подглядывал тогда, по-прежнему стоит под окнами каждую ночь.