Когда цветёт сирень (СИ)

– Отнимешь – и я уйду из этого дома. Навсегда, – пригрозила она. И я ей поверил. – Добрый день, – вежливо поздоровалась она с дядей.
По мере того, как длился разговор, девушка становилась бледнее. Очередная злость нахлынула на меня. Мой телефон был сделан так, чтобы ни один оборотень не смог подслушать мой разговор. Естественно, что я тоже не расслышал ни слова.
– Хорошо. Мне всё ясно. Спасибо, я отключаюсь.
Таша положила телефон на тумбочку рядом с кроватью. И стала раздеваться.
– Ты что делаешь?
– Если не хочешь смотреть, закрой дверь с той стороны и подожди в коридоре. Если хочешь присутствовать, то дверь на замок закрой. Сюда не должны войти.
– Конечно я остаюсь, – возмутился я. Быстро вышел, дал инструкции охране и закрылся изнутри.
Таша срезала одежду с Макса, чтобы его не дёргать лишний раз. Я ей помог. Девушка увидела смоченные сукровицей и мазями салфетки на сплошной ране и глаза её наполнились слезами, а руки мелко задрожали.
– Бедный ты мой. Как же тебе больно-то. Потерпи, милый. Совсем немного. Я тебе помогу.  
Пока я судорожно пытался понять, что она сейчас имела в виду, упустил момент, когда она легла на кровать, прижимаясь кожа к коже, и обхватывая руками и ногами искалеченное тело брата.
 Глава 25. Кошмар
Макс
Всё время, пока меня везли домой, был оглушён своим состоянием. Я пытался отрешиться от раздражения. Пока лекарства действовали, мне это удавалось. Единственное, что чувствовал, это сильное жжение в области обширной раны. С грудной клетки, бедра, голени было содрано всё мясо, до кости. И этот бок горел так, как будто находился у открытого пламени. И это жжение становилось сильнее.
Я был благодарен Таше, что она обо мне так заботится. Но и не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой или видела меня таким беспомощным. Весь ушёл в себя, чтобы сконцентрироваться и не дать выход ни единому стону. Чуть не закричал, чтобы Стас увёл девчонку. Я не мог перекинуться сразу. Нужно было время.
К тому же, эти двое о чём-то спорили. Мне было неприятно, что брат наезжает на девушку. Однако Таша вновь нас с братом удивила. Она вообще не отреагировала на грубость. Вела себя более собранно и трезво. Стаса я чувствовал. Он сильно переживал и едва себя сдерживал. Его освободит от чувства вины только месть. Видимо, поэтому он позволил девчонке завладеть телефоном, отвлекшись на свои мысли.
Не знаю, что Таше сказал дядя, но она сама разделась, освободила меня от больничной одежды и прилегла рядом. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не оттолкнуть её. Мне нужно было пространство. Не будь её рядом, я бы уже метался по комнате и рвал всё подряд когтями и клыками. Ужас затопил сознание. Неужели я не понял, что перекинулся и меня неконтролируемо мотает?
«Не может быть. Я не мог так незаметно для себя перекинуться. А это чувство жажды разорвать кого-то? Сделать больно? Я обезумел? Таша!!!»
Паника накрыла меня с головой. Будучи в шоке, мой зверь мог растерзать девчонку.
«Стас!? Скажи, что всё нормально. Скажи, что я ей не навредил», – мысленный вопль чуть не взорвал мои же перепонки.
– Открой глаза, Макс. Посмотри на меня. С тобой всё хорошо.
– Таша?
– Да. Только, если сейчас меня не отпустишь, переломаешь мне все кости, – застонала она.
Я разом сел в кровати, не выпуская «добычу» из рук.
«Добычу? Таша моя пара. Моя истинная, а не добыча», – мысль исчезла так же быстро, как и появилась.
– С тобой всё хорошо? Я же не навредил тебе? – взволновался я, осматривая девушку. Вроде, видимых ран или ссадин на ней не было.
– Нормально всё со мной. Успокойся. Кушать хочешь? Вот я очень хочу. Просто умираю от голода.
– Где Стас? – спросил я.
– Придет скоро. Какие-то дела с Амиром.
– А это кто?
– Не знаю. Сказал передать, что его друг, которого ты не жалуешь, – фыркнула она.
– А-а-а? Есть такой. Попугай какаду, а не мужчина, – отмахнулся я, притягивая девушку к себе. – Что ты со мной сделала? Я знаю, что это благодаря тебе я чувствую себя прекрасно.
 
– Правда отличная работа? Даже не знала, что так могу, – улыбнулась она. – Я так за тебя перепугалась. Честное слово, если бы с тобой что-нибудь случилось, сама бы открыла на этих сволочей охоту, – заявила она жёстко.
Вот только я видел пухлые потрескавшиеся губы, яркие, лихорадочно блестящие синие глаза, расширенные зрачки, почти закрывшие радужку. Это было возбуждение. Она хотела меня.
Я припал к её губам. Мягким и сухим. Лизнул языком, увлажняя собственной слюной и проскользнул в горячий ротик. Провёл языком по небу, ровным зубам, поигрался с юрким язычком. Так было приятно её обнимать, что сердце щемило.
– Макс, отпусти её! Отпусти немедленно, – послышалось эхом. – Брат, проснись, – уже чётко, рядом.
Я почувствовал, как на руках появились когти и они впились в нежную кожу спины девушки. Она не подавала признаков жизни. Я видел, как со стороны, кровавые струи, стекающие вниз, контрастируя с белой кожей. Меня стал затапливать липкий страх, сводя с ума. Я хотел закричать, но не мог.
– Эй!? Да, проснись ты, наконец, – дёрнули меня за плечо.
– Я не мог, – закричал я и вскочил с постели. Потный, напуганный.
Я увидел брата. Он был встревожен.
– Кошмары снились? Просыпайся. Я приготовил плов с молодой бараниной.
– Где Таша? – сглотнул я вязкую слюну.
– Внизу. Нарезает салат. Решила помочь.
– Всё хорошо. Это просто сон. Я сейчас освежусь и спущусь, – улыбнулся я.
Потянулся, хрустнув целыми косточками, и потрусил в душ.
Весь оставшийся день и вечер мы провели вместе. Ночью удалось выспаться. На этот раз без кошмаров. А утром мы вылетели в Афины.
Глава 26. Исчезновение
Стас
Нас встретил шумный аэропорт. Включил всю свою звериную сущность альфы. Осталось только выпустить зверя, чтобы не проглядеть преследователя. То, что он здесь, я не сомневался. Самое удобное место, где столпотворение. Можно подобраться близко и уйти незамеченным. Или ускользнуть от преследования, прикрываясь толпой.
Всё это я понимал. Но зверя выпустить я не мог. Это было неприемлемо при таком количестве народа. Вызвали бы команду по отлову диких животных. Я непроизвольно хмыкнул, представив себе такое развлечение. Редкий экземпляр, ирбис на свободе. В аэропорту. Макс посмотрел на меня с удивлением и вопрошающе вздёрнул бровь. Я покачал головой.
Если я сам не мог обеспечить достаточную защиту, то у меня был другой выход – нас сопровождали до самого здания аэропорта. Конечно же, незаметно для обычных людей. Вряд ли этой маскировкой можно было обмануть профессионального киллера, но я и не добивался этой цели. Для меня главное – это безопасность близких людей.
Константина попросил разобраться с ситуацией на месте и укрепить наш дом. За время нашего отсутствия он должен был превратиться в неприступную крепость. К тому же был отдан приказ проверить всех охранников на непереносимость или устойчивость к некоторым препаратам и природным седатикам и ядам. Насколько это возможно.
Доктор, что лечил Макса, как раз подходил для этой работы. Настырный и умный. Я поговорил с ним всё же. Меня беспокоила его заинтересованность Ташей. Мужчина не стал скрывать, что у него интерес чисто научный и связан с тем, что наша пара может понести от нас. И какова будет вероятность выносить здоровое потомство, его очень волнует, и в первую очередь должно волновать нас.
Я об этом не подумал. Виктор ещё сказал, что не знает, что думать о девушке, которая так спокойно перенесла двойную метку. К тому же, метки были поставлены не по общепринятым правилам. Он сказал, что за время своей практики ещё не видел, чтобы женщина спокойно разгуливала после этого. Обычно держится субфебрильная температура, в пределах тридцати семи – тридцати пяти градусов, появляется болезненная ломота в суставах и слабость. От двух до пяти дней такое состояние привычно.