Путь под лазурным небом (СИ)

Гостиная Дафны находилась где-то на втором уровне, в части, пролегающей под озером. Но где именно, я не знал. Прощались мы друг с другом раньше. Слизеринцы бережно хранили тайну местоположения своей альма-матер, хотя я уверен на сто процентов, о её местонахождении знало достаточно людей с других факультетов. это был секрет Полишинеля, и те, кто хотел, могли с лёгкостью узнать местоположение гостиной. Но мне до неё дела не было. Меня манили другие тайны старого замка.Те, о которых знали единицы или и вовсе никто.
Поворот сменялся поворотом, пока рука сама собой не скользнула к кобуре с палочкой на поясе. До лестниц, ведущих на второй уровень оставалось каких-то пара поворотов, но чувство, которому я привык доверять, заскреблось где-то на краю сознания. Но в чём именно дело, я понять никак не мог. Я начал осматривать коридор, немного сбавив шаг, и заметил, как Дафна сморщила носик. Тогда я и сам почувствовал неприятный запах, как будто рядом во всю цветёт вода. Да и сам воздух был каким-то влажным, чего быть абсолютно не должно. Никто не спорит, что в Хогвартсе может быть холодно. Особенно в подземельях и некоторых башнях. Но большая влажность просто недопустима для сохранения самого замка и здоровья учащихся. Чары, поддерживающие замок, должны с этим справляться. И я мало верю в то, что они вышли из строя.
Я шагал медленно, внимательно осматривая окружение и практически не смотрел себе под ноги, за что и поплатился, едва удержав равновесие на скользкой поверхности. Широкий мокрый след на полу вёл за угол, прямиком к спуску на второй уровень. Я ступил в самое его начала и совершенно не понимал, откуда он здесь появился. Как будто кто-то волок за собой мокрый мешок, а то и два, если судить по его ширине.
Дафна уже поняла, что в этой ситуации что-то абсолютно не так. Её лицо стало полностью безразличным, но в тоже время максимально сосредоточенным. Взгляд её напомнил мне взгляд охотника, выискивающего в лесу следы. В ладони слизеринки уже лежала палочка и я последовал её примеру. Я аккуратно выглянул за угол и вышел к проходу, когда убедился, что опасности нет. Ничего, кроме луж воды здесь не было.
На вопрос, откуда взялась вода, ответа не было. Источников, откуда она могла бы натечь, я не заметил. Стены и потолок были абсолютно сухими. Предположение о том, что воду мог наколдовать кто-то из учеников разбивалось о неприятный запах, витающий в воздухе. Заклинания создают чистую воду, пригодную для питья, а тут сама вода воняла. Да и вряд ли бы моя чуйка среагировала бы на такое. Что-то здесь было нечисто, а вот что, понять я не мог.
— Что здесь происходит?
Строгий женский голос заставил меня буквально подпрыгнуть и выставить палочку в сторону неизвестной. Вот только самый обычный щелбан заставил опустить её и потереть лоб. Джема Фарли, староста Слизерина, с подозрением оглядела нашу пару.
— Не дорос ещё палочкой махать, — предупредила она. — Откуда вода?
— Самим бы знать, — пожал я плечами. — Стены с потолком сухие, а в то, что наколдовал кто-то, верится с трудом.
— Время без десяти десять. Возвращайся к себе, — приказала она. — Дафна, пошли.
Спорить я не стал, да и бесполезно это. Фарли держала Слизерин железной хваткой и опасались её даже на других факультетах. Да и незачем, если так подумать. Роль провожающего, наложенную на самого себя, я исполнил. А разобраться с непонятно откуда взявшейся водой в подземелье Слизерин и сам может. Сейчас попадаться после отбоя дежурным профессорам было чревато серьёзными последствиями. Поэтому я попрощался и едва ли не бегом взял курс на башню. Стоило действительно поторопиться, если я не хотел застрять.
Гостиная Гриффиндора находилась на седьмом этаже и я уповал на то, чтобы лестницы вели себя должным образом. В их поведении, на самом деле, были некоторые закономерности. Стоило просто понаблюдать за ними достаточное время, чтобы выделить их. Например, в период с девяти до пяти они, в большинстве своём, подстраивались под расписание занятий. В эту часть дня можно было попасть на любой этаж, где проводились занятия, без каких-либо проблем. На завтрак, обед и ужин они почти полностью останавливались и попасть в большой зал можно было из любого уголка Хогвартса. В оставшееся до отбоя время они перемещались хаотично и меняли своё положение каждые пять-десять минут. А вот после отбоя просто сходили с ума, то беспорядочно двигаясь, а то вовсе останавливая свой ход.
 
Надеждам свойственно рушиться, когда они сталкиваются с суровой реальностью. Таки моя надежда на то, что я без проблем «доеду» до гостиной рухнула, когда лестницы пришли в движение и выкинули меня на шестом этаже без возможности не только подняться на нужный этаж, но и спуститься вниз. Других вариантов, кроме как ждать, просто не было. Но и стоять просто так было опасно. Колокола уже как пять минут пробили комендантский час. Кто из учителей сегодня на дежурстве я не знал. Флитвик, например, понял бы ситуацию и остался сопровождать меня до входа в башню. Снейп, наоборот, не стал бы даже разбираться. Просто назначил бы отработки и дело с концом. Филч и вовсе винит меня во всех бедах, несмотря на все доказательства моей невиновности.
Ничего лучше, чем переждать перестановки в ближайшем кабинете, я не придумал. Дверь оказалась не заперта и я вошёл в помещение, заставленное старой мебелью. Что меня удивило, так это, что свалили здесь не ученические парты и стулья, а даже на вид дорогую мебель. Ветхую, разваливающуюся и сломанную, но вполне добротную мебель, подобную которой я видел у Малфоев. Я поставил относительно целый стул с мягкой синей обивкой и треснувшей спинкой к стене прямо у закрытой не до конца двери. Не самое моё умное решение, но другого я не находил. Лестницы двигались вовсе не бесшумно, и так я мог их услышать. А ещё мог услышать шаги и аккуратно закрыть дверь. Домовики свою работу делали на совесть и дверь не издавала ни единого скрипа.
Я просидел так порядка пятнадцати минут, то и дело раздумывая о ситуации в подземелье, прежде чем лестницы пришли в движение. Я надеялся, что путь на седьмой этаж открылся, но выходить не спешил, внимательно прислушиваясь к звукам. Стоило убедиться, что рядом никого. Попасться сейчас дежурному преподавателю или завхозу было бы глупо. Хотя ещё глупее было бы, если бы лестницы вновь тронулись со своего места. Впрочем, осторожность моя оправдалась. По коридору раздался звук быстрых шагов и я поспешил плотнее закрыть дверь. Я взялся за ручку и осторожно потянул на себя. От вспышки боли рука дрогнула и дверь тихо стукнулась об косяк, а шаги стихли. Я замер, так и не отпустив дверь.
Сердце в панике забилось быстрее. Не столько от того, что я выдал себя, сколько от обжигающей боли, плетью хлестнувшей по лбу. Шрам будто пульсировал и на уголках глаз я почувствовал влагу. Ситуация складывалась паршивая. Я был абсолютно уверен, что там в коридоре сейчас находится виновник последних происшествий в Хогвартсе. Ведь всё как тогда. Снова чьи-то шаги и снова боль на месте старого шрама.
В ушах звенело от наступившей напряжённой тишины. Я не знал, чего ожидать и что делать. Неизвестный, по всей видимости, так же растерялся. Становиться каменной статуей я точно не хотел, но и что делать тоже не знал. В тот момент, когда в моих руках оказалась палочка, он начал действовать. В дверь ударило что-то сильное, настолько, что она едва не слетала с петель, а я распластался на полу. Повезло ещё, что не налетел головой на острый угол стола, который видел над собой. Неизвестный сорвался на бег, о чём свидетельствовали быстрые и удаляющиеся звуки шагов.
Придя в себя после удара, я тут же припал к двери, внимательно вслушиваясь к звукам в коридоре. И тут же отшатнулся.
Хотелось спросить только одно: «Что, чёрт возьми, происходит в этой школе и почему я всегда оказываюсь втянут во что-то?».
«…би…а…»
«…пищ…»
«…у…ть…»
Сейчас под рукой не было духа, который пусть и ценой моего здоровья, мог бы спасти мне жизнь. От шаркающего звука чего-то громадного, медленно перекатывающегося по коридору, кровь стыла в жилах и потряхивали ноги. В страхе я сжимал в руках волшебную палочку, перебирая в уме всевозможные заклинания и чары, и был бы действительно рад, окажись под рукой снова то зеркало. Тому, что меня там ждёт, я совершенно точно ничего не мог противопоставить сам.