Рэни Карвус (СИ)

— Попробуем по-другому. Мариус, — указал Гиар на недовольного своей неудачей Огненного. — Не знаю, как сейчас, но в мое время наследников клана Огня в обязательном порядке обучали полету на криллах. Это еще практикуется?
— Да, повелитель Гиар, — учтиво поклонился Мариус. — Но с последней войны, ну, в которой вы… — замешкался было Мариус, но быстро исправился, — …криллы не используются в боевых действиях, только как символ клана, их осталось очень мало.
— Этого следовало ожидать. Криллы — полумагические существа. Они рождаются в огне. И если магия уходит из мира, то и криллов становится все меньше. Но сейчас не об этом. Представь, что ты управляешь поднятым — как криллом, поводьями. Это не так сложно, только управляешь не руками, а разумом. Попробуй.
Мариус, на короткое время задумавшись и даже прикрыв глаза, видимо вспоминая свои полеты на крилле, кивнул и сосредоточился на замершем зомби. Вот ведь тоже прилипло это слово. Рэни называл неупокоенных именно так. На мой вопрос, почему, отмахнулся, сказав, что вычитал в древних рукописях. Рэни… Я видела, что он хочет со мной поговорить, я постоянно ловила на себе его взгляды, но мы никак не могли остаться наедине. Да, честно говоря, я и сама прикладывала к этому все усилия. Тот поцелуй должен остаться в прошлом. Ничего не было. НИ-ЧЕ-ГО! Все равно из этого ничего бы не вышло. Род Сорка находится в самом низу иерархической лестницы кланов. Небольшая территория, обветшавший замок… Богатством и влиянием мы похвастаться не могли, да и присущая клану Металла гордость не позволила бы случиться откровенному мезальянсу, даже если бы сам Рэни…
— Вот, что я говорил? Другое дело!
Задумавшись, я, кажется, пропустила момент, когда зомби Мариуса, сделав несколько четких шагов в нашу сторону, поднял руку в приветственном жесте. У него получилось! Мариус самодовольно ухмыляясь, посматривал на нас поверх своего длинного носа. Выпендрежник.
А что, если… Криллы — это, конечно, круто, но на тайгарах ездить тоже не так просто. Это вам не лошади. Ездовые ящеры были не такой редкостью, как криллы Огненных, были весьма распространены, особенно в горной местности, где по узким тропинкам над расщелинами только на них и проедешь. Тайгаров выращивали горцы из Отверженных, но отец как-то смог раздобыть несколько самцов, уже обученных под седло. Ну и понятно, что я стала первой, кто осмелился подойти к когтистым и клыкастым чешуйчатым монстрам, способным ударом мощного хвоста перебить бревно. Седло странной формы крепилось на загривке тайгара, и я только потом поняла, почему. В отличие от лошадей, ездовые ящеры могли карабкаться почти по отвесным скалам благодаря своим мощным, загнутым когтям. Поэтому седло имело упор до середины спины и высокую луку спереди. На спине седло крепить было бессмысленно — при беге тайгары рулили хвостом, длинная спина ящера изгибалась, и усидеть на ней не смог бы никто. Так, ладно, сейчас попробую, а то меня уже начинает бесить эта высокомерная ухмылочка Натори-младшего. Так, по очереди, одна нить в основание черепа, вторая в район солнечного сплетения, и третья в позвоночник. Готово. А ну-ка, сделай шаг… Получилось! Мой неупокоенный послушно сделал шаг вперед.
— Молодец, Кари! — похвалил меня повелитель Гиар, и улыбка Мариуса сразу увяла.
— Спасибо, повелитель. Юджин, Лем, это и в самом деле работает. Я представила, что управляю ездовым ящером. Вы ведь ездили верхом?
— На пони только, — почесал бороду Юджин. — И на колеснице пару раз, когда к брату в хирд ездил. Лохматый, а ты? — дварф скептически окинул взглядом снизу вверх огромного Лема. — Хотя чего это я. Тебя ни одна лошадь не утащит, тушу такую.
— Ты наших тяжеловозов не видел. Твои лошади у них под брюхом пройдут, — прогудел Лем. — А пони — вообще по колено будут.
Неожиданно еще один зомби, слегка дергаясь при каждом шаге, вполне уверенно подошел к неупокоенному Мариуса и, размахнувшись, обрушил на него удар, от которого тот отлетел к ограждению арены.
— Кто учился водить классику с ручной коробкой, тому управлять зомби раз плюнуть, — произнес непонятную фразу Рэни. О чем это он? А, наверное, это он про големов. Ими ведь в клане Земли учат управлять с детства.
 
— Отлично! Я не сомневался, что у вас получится. Несколько дней тренировок, и можно будет переходить на живых. Только постарайтесь их не слишком калечить. Демоны хоть и крепкие твари, но от живых от них больше толку, чем от мертвых.
В конце концов справились со своими зомби и Юджин с Лемом. С трудом и скрежетом, но их неупокоенные шли туда, куда их направляли.
— Пока на этом все, — дважды хлопнув в ладоши, оповестил Гиар о конце урока. — У вас есть время, чтобы пообедать и немного отдохнуть. После полудня жду вас здесь же. На этот раз попробуете работать разом с двумя неупокоенными.
— Простите, учитель, — обратился к Гиару Мариус. — К чему такая спешка?
— Вы забываете об одном моменте. Время в этом мире течет по-другому. Поэтому вы должны научиться здесь как можно большему, прежде чем вы вернетесь в Орхант. Я могу сжать время еще сильнее, но ненамного. Ваше долгое отсутствие вызовет ненужные вопросы. Поэтому, когда вы вернетесь, в Орханте минет лишь один день. Здесь же пройдут две полных луны. Вам еще слишком многое нужно узнать, и нельзя терять ни одного мгновения.
— Есть еще одна проблема, повелитель, — обратился к Гиару Рэни. — За нами наблюдали. Артефакты воздушников следили за нами постоянно.
— Я позаботился об этом. Мои демоны могут летать выше, чем артефакты Воздуха, — указал король-лич вверх. Я задрала голову и увидела, как высоко в багряном небе реют в восходящих потоках горячего воздуха крылатые жители этого мира.
Отступление восьмое. Поселение дварфов
— Варак, баргуз ты старый, чего так долго? — Стоящий на посту перед тоннелем, ведущим в нижние штольни, крепкий чернобородый гном, вооруженный двулезвийным топором на короткой рукоятке, которым удобно орудовать в тесноте узких, прорубленных в каменной породе коридоров, недовольно нахмурился. — Ты когда еще меня сменить должен был?
— Не ворчи, Бакли. — Пришедший на смену гном с седой бородой, заплетенной в три толстые косички, поднял стоявшую в углу сторожевого поста тяжелую пластинчатую броню и с усилием перекинул ее через голову. — Я же говорил, что задержусь. Внука надо было к целителю сводить, похоже, пещерная лихорадка у него. Помоги застегнуть. — Седобородый повернулся боком, подставляя застежки доспеха, крепящиеся на толстых кожаных ремнях, приятелю.
— И у него тоже? — покачал головой Бакли, затягивая крепления. — У сестры вон тоже двое слегли. А лекарь только один, да и толку от него… Шурин хотел на лапу ему дать, но тот его в шею вытолкал, чуть не побил. Лекарств, говорит, почти не осталось, а Высшие и в ус не дуют. Плевать они на нас всех хотели.
— А когда оно по-другому было? — Варак снял с ряда вбитых в стену крюков глухой шлем с прорезью для глаз и нахлобучил его на голову. — Мы им нужны, только чтобы железо да камень поставлять. А Карвусам всегда до ржавого крепежа были наши проблемы.
Варак подошел к оружейной пирамиде и вытащил свой топор, с одним полукруглым лезвием с одной и загнутым четырехгранным шипом с другой стороны. Любовно отер его от вездесущей каменной пыли и повесил в кольцо, вшитое сбоку в боевой пояс. — Как смена прошла? Спокойно все?
— Да пока вроде… Тихо! Ты слышал? — замер Бакли, всматриваясь в темноту тоннеля.
— Нет. Может, каменные крысы шуршат?
— Что я, крыс никогда не слышал? Тихо! Вот опять! Слышишь?
Седобородый прислушался. Из глубины тоннеля донесся тихий, но в тишине нижнего уровня, нарушаемой лишь дыханием гномов, ясно различимый скрежещущий звук. Потом еще один. И еще. Скрежет нарастал, с каждым мгновением становясь все ближе.
— Это не крысы… — потянул из кольца топор Варак. — Это…
— Мертвяки! — заорал Бакли, одним прыжком перепрыгивая невысокую ограду сторожевого поста и вставая перед узким тоннелем, в котором с трудом могли разминуться двое гномов, с топором наперевес. — Бей тревогу!