(не) Случайная для мажора (СИ)

Бабуля договорилась со своей подругой из Анапы, что я поживу у нее. Тетя Клава недавно овдовела, ей было тяжело одной содержать гостевой дом. И там, за тысячи километров от дома, Гронские уж точно не смогут меня найти. Взяла с бабушки обещание, что она не расскажет никому о моем нахождении, и уехала первым же поездом. Благо все документы у меня были с собой. 
И пусть прошло уже два месяца, как я живу здесь, дыра в груди не становится меньше. Порой я начинаю сомневаться, а правильно ли поступила? Бежала от своей жизни, даже не попытавшись поговорить с Игорем. Ведь он все еще оставался моим мужем… 
Но потом я вспоминаю, что в день отъезда, не сдержалась и набрала его номер. В ответ были лишь длинные гудки… Игорь не взял трубку, не перезвонил. И тогда я вытащила старую симку и выкинула в окно поезда, дала волю слезам. Уезжая из родного города, я оставляла в нем часть своей души и разбитое сердце… 
– Ну вот, – довольно говорит врач, вырывая меня из пучины воспоминаний. – Анализы у тебя хорошие, только гемоглобин немного понижен. Ешь побольше продуктов из списка, что я тебе дала. Ну и на свежем воздухе побольше времени проводи. 
– Спасибо, – улыбаюсь я женщине, надевая свободную тунику. 
– На следующей неделе приходи на УЗИ, как раз узнаем пол малыша, – подмигивает мне доктор, а у меня сердце пропускает удар от предвкушения… 
Когда выхожу из клиники, я решаю позвонить бабушке, она обещала приехать в ближайшие дни. Жду не дождусь этого дня и надеюсь, что она вместе со мной пойдет на УЗИ. 
– Привет, ба, – говорю я, когда слышу родной голос в трубке. 
– Как дела, Тыковка? – спрашивает в ответ бабушка, тихо покашливая. – Что сказал врач? Как там наша бусинка поживает? 
Я довольно смеюсь, а на глаза наворачиваются слезы. Что бы я делала без своей бабули? Даже находясь вдали, она всегда поддерживала меня и вселяла силы. Рассказываю ей про прием у врача, но резко замолкаю. Бабушка все громче кашляет в трубку, да и голос ее слишком осипший. Как же я сразу не обратила на это внимание? 
– Бабуль, ты в порядке? – с волнением спрашиваю я. 
– Ох, Тыковка, – вздыхает она. – Что-то подпростыла я. Это у вас там бархатный сезон, а у нас уже осень полноценная. Так что не получится у меня приехать к тебе пока. Сама подлечусь, да и вам с бусинкой болеть нельзя. 
Взяв с бабули обещание усиленно лечиться, я как раз подхожу к гостевому дому. Это небольшой, уютный домик в два этажа, который муж тети Клавы построил с нуля. Здесь было несколько комнат для постояльцев, небольших, но уютных и обставленных с душой. А уж цветущий сад тети Клавы был ее самой большой гордостью и моим любимым местом для отдыха. 
Замечаю около забора машину из каршеринга, новый внедорожник с типичным раскрасом службы аренды машин. Видимо, скоро у нас появятся новые жильцы… 
– О, Кариночка! – восклицает тетя Клава, как только я вхожу во двор. 
Она стоит у беседки, переводя взгляд на человека, которого мне не видно за густыми зарослями винограда. Улыбаюсь ей, подходя ближе. 
– А у нас тут гости, – торжественно говорит женщина, и ее щеки покрываются румянцем. 
С моего лица медленно сходит улыбка, когда она подходит ко мне и тихо шепчет на ухо. 
– Оставлю вас. 
Тетя Клава уходит, а я все так же продолжаю стоять столбом на месте, не в силах сдвинуться. Сейчас все ресурсы моего организма уходят на то, чтобы дышать и не грохнуться в обморок прямо здесь. Сердце уже все осознало…
Легкий ветерок доносит до меня знакомый аромат парфюма. Та самая Молекула… Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Родной запах заполняет каждую клеточку моего тела, по коже устремляются мурашки. 
Ощущаю движение перед собой, резко распахиваю глаза. И вижу перед собой Игоря. Я почти задыхаюсь от разрывающих меня эмоций. Мне больно, что он все так же красив и притягателен, как и в первую нашу встречу. Вот только, приглядевшись, можно заметить, что под голубыми глазами пролегли темные круги. 
– Что ты здесь делаешь? 
Дорогие читатели, извините за долгую задержку... Все еще лечусь от гриппа(((( 
   
Глава 58
 
Глава 58
Карина
– Что ты здесь делаешь?
Это что, мой голос? Такой жалкий и дрожащий от нахлынувших чувств. А Игорь делает шаг вперёд, мне кажется, что ещё немного, и он схватит меня. Но он резко останавливается, словно наткнулся на невидимую преграду.
– Я приехал за тобой, Оливка.
Я вздрагиваю, а Гронский пристально смотрит на меня. В его голубых глазах столько неприкрытых эмоций, что мне хочется кричать. Нерешительность, жажда и чувство вины сменяют друг друга. И когда он опускает свой взгляд на мой живот, сердце пропускает удар. На мне свободная футболка, за которой не видно только начинающий округляться живот. Но почему-то я уверена, что Гронский знает… 
Моя рука инстинктивно тянется к животу в защитном жесте. 
– Это же мой ребенок? – его голос звучит хрипло, будто после долгой ангины.
Эти слова ударяют по мне наотмашь, бьют прямо в грудь. Будто Игорь сомневается, что ребенок может быть не от него. Мне становится почти физически больно от этого его вопроса. Так сильно, что даже хочется ударить Гронского… 
Он резко вскидывает голову, ловя мой затравленный взгляд. И теперь в его глазах – осуждение. За то, что посмела скрыть. Я и сама ненавидела себя за это решение, но иного выхода не видела… 
– Как ты узнал, что я здесь? – намеренно игнорирую его вопрос, на что Игорь недовольно морщится. – Бабушка все же рассказала? 
– Да, она, – кивает Игорь. – Нам надо поговорить. 
– Не слишком ли поздно для разговоров, Игорь? – с горечью спрашиваю я, вскинув подбородок, а в глазах начинает печь от подступающих слез. Боже, дай мне силы пережить этот разговор. 
– Просто выслушай меня, Карина…
С совершенно ровной, натянутой как струна спиной, прохожу мимо Игоря. Внутрь беседки. Сажусь на скамейку, чувствуя, как пульс грохочет в ушах. Игорь заходит следом, не сводя с меня пристального взгляда, от которого становится неуютно. Становится напротив, запустив руку в волосы, взлохмачивает свою шевелюру. Только сейчас я замечаю, как сильно отросли его волосы, торчат в разные стороны, будто он в последнее время забил на свой любимый барбершоп. Думаю об этом, а на губах появляется грустная улыбка. 
И тогда Игорь начинает рассказывать. Про отца… про Никифорова… про то, как попал за решетку. Его слова не сразу доходят до меня, сижу оглушенная, пытаясь собрать все это в кучу. Сердце отбивает бешеный ритм, я чувствую гулкие отголоски ударов в висках. 
– Когда ты ушла… – напряженным голосом говорит Гронский. – Я осознал, каким идиотом был. Я не должен был так поступать с тобой, Карина. 
– Это уже не важно, – говорю я. – Твой отец… 
Игорь морщится. 
– Я знаю, что ты уехала из-за него, – делает шаг ко мне, берет за руки, опускаясь на одно колено, так, что теперь наши глаза на одном уровне. – Но поверь, малышка, он больше не будет мешать нам с тобой. 
– А есть ли мы, Игорь? – тихо спрашиваю я, смотря ему за спину, не в силах смотреть прямо в голубые глаза, в которых плещется ураган. – Как я могу доверять тебе, если ты столько раз обманывал меня? 
– Больше этого не повторится! – с горячностью говорит Игорь, сжимая мои ладони. – Дай мне еще один шанс. 
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Настолько, насколько позволяют легкие. Умом понимаю, что мы стали жертвами амбиций его отца. И что Игорь пытался меня вернуть. Но боль от предательства все еще туманит разум. 
– Зачем ты женился на мне? – смогла кое-как выдавить из себя. 
– Да, я хотел насолить отцу. Но и с тобой быть хотел, вот такая я эгоистичная сволочь, как видишь. 
Я качаю головой, пытаюсь вырвать руки из его захвата. Но Гронский держит крепко. Перевожу на него свой взгляд и дыхание перехватывает от его горящих глаз. Игорь протягивает руку и кладет ее мне на грудь, туда, где бешено бьется сердце.