Голубая кровь (СИ)
— В таком случае, уедем отсюда вместе.
— Я не могу, — прошептала Нейман, опустив голову.
— Почему?
— Ты не должна задавать больше вопросов, — голос Нейман вдруг стал ледяным. — Ты покинешь Аулент и вернёшься на родину своей матери. Король Альдеруса с радостью примет тебя, ведь он уже не раз сообщал, что болен и может умереть.
У Изабеллы перехватило дыхание, она замерла, посмотрев на Нейман так, словно видела её впервые в жизни. Что стало с её сестрой, почему она так держится и говорит? На какой-то миг Изабелле показалось, что перед ней совершенно незнакомый человек. Да и кто вообще мог похвастаться тем, что знает Нейман? Она всегда была окутана тайной.
— Ты сказала «твоей матери»? — удивлённо и настороженно переспросила Изабелла.
Нейман медленно повернула голову и посмотрела на неё каким-то пустым взглядом, невозможно было определить, что творилось сейчас в душе терианки. Она будто старалась отгородиться от всего мира.
— Что ты скрываешь, Нейман?
Изабелла уже не на шутку тревожилась. Она вдруг поняла, что подобное поведение Нейман не обусловливается даже временным помешательством, её сестра говорила совершенно серьёзно и отдавала отчёт своим словам. Что-то пока ещё неведомое Изабелле должно было выплыть сейчас на свет.
Нейман встала и прошлась без всякой цели несколько раз по площадке. Она не решалась сказать всего Изабелле, но та уже поняла, что сестра чего-то недоговаривает. Наконец Нейман остановилась, посмотрела на горизонт и глубоко вздохнула.
«Хуже уже не будет», — подумала терианка.
— У меня голубая кровь, — произнесла Нейман, не смея поглядеть в глаза Изабелле, боясь увидеть в них презрение и возмущение.
«Узнав, что я ей не сестра и что её здесь уже ничего не держит, Изабелле легче будет покинуть Теру и меня», — пронеслось в голове у Нейман.
Когда же она повернулась к Изабелле, то увидела её растерянное, недоумевающее и изумлённое лицо. Казалось, смысл слов не дошёл до неё в полной мере.
— У меня голубая кровь! — повторила громче Нейман. — Я не твоя сестра, я — терианка, но мы выросли вместе, и ты единственный близкий мне человек во всей Вселенной. Кроме тебя, у меня никого не осталось, и я не хочу тебя потерять.
Нейман села в кресло и заплакала. Это признание далось ей нелегко.
Совершенно ошеломленная Изабелла подошла к Нейман и погладила её по голове.
— Не плачь, Нейман, — сказала она, — я всегда буду считать тебя своей сестрой, даже если твоя кровь станет зелёной.
— Изабелла, но ведь ты почти королева, а я подкидыш без роду и племени.
— Это не имеет значения.
— Ты не понимаешь, что это значит!
— Я всё понимаю, Нейман. Для меня это большой удар, но я не отвернусь от тебя.
— Ты ведь не знаешь всего… — простонала Нейман, вспомнив, что говорила Райтиса о том, как тут появились она и Ноэми.
— Я человек и не такая, как большинство аулентцев. Ведь ты, Нейман, тоже единственный мой близкий человек, так как моя родня на Альдерусе даже никогда меня не видела.
— Тогда, Изабелла, покинь эту планету. Беги отсюда, пока не поздно.
— Ты хочешь, чтобы я оставила тебя одну, после того, как мы столько вместе пережили? Нет, этого не будет. Ты поедешь со мной. Я тоже не хочу, чтобы тебя убили!
— Я должна остаться. Здесь моё место. На этой планете жили люди моей расы, и я тоже останусь здесь. Быть может, моя настоящая мама ещё жива, и я смогу найти её или она сама придёт ко мне. Пойми, я не могу пойти с тобой.
— Не строй иллюзий, Нейман. Твои мечты останутся всего лишь мечтами. Люди с голубой кровью уже все погибли. По последним данным их осталось не больше двадцати и все они рабы, за которыми пристально следят. Надеяться на то, что среди них твоя мать, это безумие!
— Но в Ауленте, возможно, живут такие же люди, как и я. Они скрывают цвет своей крови, но всё же они есть. Ведь не могла же во времена террора уцелеть я одна. Я и Ноэми. Таких, как мы, часто подкидывали в те времена. Так если смогли выжить беспомощные младенцы, то и взрослые териане тоже могли уцелеть, тем более что эта планета им знакома лучше, чем землянам. Во всяком случае, если мои надежды не оправдаются, то я умру на Тере, но не буду спасаться бегством. Я так решила.
— А я?
— Ты покинешь Теру. О том, чтобы ты здесь осталась, не может быть и речи.
— Нейман, за что на нас свалились все эти беды? — уже не сдерживая слёзы, рыдала Изабелла. — Неужели мы так мешали людям на этой планете, что нас теперь уничтожают, как людей с голубой кровью? Неужели этому кошмару не будет конца?
— Не плачь, Изабелла, — Нейман вдруг стала пугающе спокойной. — Ты будущая королева, а королевы нее плачут. Покинь Теру и улетай на Альдерус. Я уверена, что ты станешь самой доброй и справедливой королевой, какой ещё ни разу не существовало во Вселенной. Перенеся все беды здесь, на Тере, ты будешь помнить о них на Альдерусе и никогда не допустишь войн, расовых дискриминаций и убийств невиновных. Прошу тебя, будь суровой, но справедливой, не теряй достоинства, но помни о милосердии. Не забывай того, чему учила нас наша мама. Улетай, принцесса Изабелла, и помни, что здесь на Тере, у тебя есть верная Нейман, которая будет предана тебе до конца жизни. Я пойду за тобой в огонь и в воду, я сделаю всё, чтобы уберечь тебя, ибо такова была последняя воля графини Ронды де Эриндо. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, то позови меня, и я приду по первому твоему зову, даже с другого конца Вселенной, чтобы пройти вместе с тобой через все твои несчастья и беды, как прошли мы их здесь.
Изабелла рыдала, обняв Нейман, которая говорила тихо, успокаивающе и обречённо. Да, терианка чувствовала меч судьбы, занесённый над нею, но не хотела, чтобы под него попала и Изабелла. Обеим было тяжело, но Изабелле не хотелось покидать родной дом и сестру, последнюю, которая у неё осталась.
— Нейман, я не могу оставить тебя одну, — сквозь слёзы произнесла Изабелла. — Я чувствую, что стоит мне покинуть дом, как ты сорвёшься с тормозов благоразумия и начнёшь мстить всем подряд, как Лэс-Тера, и, в конце концов, погибнешь.
— Да, я буду мстить, но я буду осторожна, я узнаю, где тут собака зарыта. Ведь я всегда выходила победительницей из схватки с регетарками, даже когда они нападали стаями.
— Люди хуже регетарков. Они убьют тебя, Нейман! Умоляю тебя, лети со мной на Альдерус или я останусь здесь.
— Изабелла, своим присутствием ты связываешь мне руки, пойми это, наконец. Пока ты здесь, я ничего не могу сделать, так как буду бояться, что с тобой что-нибудь случится.
— Я не буду выходить из дворца, и со мной ничего не случится, — пообещала та, всё ещё надеясь уговорить Нейман изменить решение.
— Если наши враги захотят, то они доберутся до тебя и во дворце. Ведь Мария была не убита, но она умерла от того, что её сердце не выдержало. В её смерти косвенно, но виноваты Хауцы. Они очень хитры и не боятся закона. Я не знаю, почему они ведут себя так, но уверена, что за их ненавистью к нашей семье стоит теперь нечто большее, чем то, что я могу погубить карьеру Иларии и будущее её семьи. Я должна узнать, что именно, но для этого тебе надо удалиться отсюда. Потому что вести с ними борьбу и знать, что ты рядом, это всё равно, что фехтовать, держа в одной руке шпагу, а во второй хрустальную вазу, которая может в любую минуту разбиться, стоит лишь сделать неверное движение.
— Но, Нейман…
— Никаких «но»! Мама оставила меня главой семьи и мой долг спасти хотя бы тебя, раз я не уберегла остальных. Я остаюсь здесь, а ты завтра же улетаешь. Когда корабль тонет, капитан уходит последним или гибнет с кораблём. Я тоже останусь тут до конца, ведь я не только терианка, но хозяйка этого дворца и поместья. Если мы улетим вместе, то бросим на произвол судьбы не только дворец, где выросли, но и слуг, животных и сады. У нас больше десяти тысяч рабов, и ты представляешь, что с ними будет, если их покинуть на растерзание хищникам из Аулента? Нет, Изабелла, я останусь здесь. Я обязана защитить наших верных слуг и восстановить справедливость. Сейчас я отдам распоряжение, чтобы собрали все драгоценности, золото и одежду твою и твоей матери. У нас в сокровищнице и во дворце слишком много ценных вещей и потому тебе понадобится две тысячи коней, чтобы увезти всё отсюда.