Миднайт Хилл

Ноябрь, 1899, год спустя
– Я попрошу вас зайти ко мне, господин О’Коннелл, – произнес Альфред, убирая часы в нагрудный карман.
Остальные работники мэрии уже расходились, но Оскар засиделся в своем кабинете. Он с прищуром поднял взгляд на Альфреда. Ранний ноябрьский закат уже алел за окнами. Пыль летала в его свете, как искры в пламени. Оскар видел, как неуверенно ходят желваки Альфреда, и не мог отказать себе в удовольствии вступить в его игру.
Год назад на очередном собрании в ратуше Альфред объявил: «Если я погибну или пропаду в ближайшее время, прошу винить Оскара О’Коннелла». Газеты разнесли это заявление как очередное доказательство паранойи мэра. Кроме этого, место строительства университета на одной из центральных улиц города было обнесено высоким забором, а проектировщики приезжали из-за рубежа. Альфред почти перестал появляться на публике, жена, даже после рождения ребенка, не покидала территории поместья. Те, кто общался с ним в мэрии, уверяли, что Альфред с опаской смотрит во все темные переулки, а однажды он вовсе убежал от скулящих в подворотне собак.
Часть горожан искренне поддерживала Альфреда во всех его решениях и паранормальных высказываниях. Это были те, кто потерял скот, знакомых и родственников из-за нечисти. Другие же хотели сместить Альфреда с поста за его суеверность. Нельзя было сказать наверняка, кто был в большинстве и сможет ли он переизбраться. Второй срок был ему не нужен. Главное, что подземные туннели и холлы уже строились.
Оскар думал, что первым делом Альфред выгонит его из ратуши, но мэр зачем-то держал его рядом. Они делали вид, что гнезда с мертвечиной в поместье О’Коннеллов не существует, но одного короткого взгляда всегда хватало, чтобы понять обратное.
Звуки их шагов эхом разносились по пустынному коридору. Оскар скрестил руки за спиной и шел расслабленно, в то время как Альфред суетливо семенил впереди. Они оказались в переговорном зале, который освещался лишь закатным солнцем. Оскар молча привычно сел на одно из мест напротив мэрского кресла. Он скрестил пальцы и хмыкнул:
– Чем обязан, господин мэр?
Альфред сел на край кресла. Он то и дело бросал взгляды на окна и двери.
– Боюсь, вам придется задержаться здесь надолго, так что, может быть, хотите чай или кофе? – сказал он.
Оскар улыбнулся и откинулся в кресле.
– Кофе.
Он с любопытством наблюдал, как Альфред передал его просьбу куда-то в коридор и вернулся на свое место.
– Вы давненько не оставались с кем-то один на один, верно, Альфред?
Несмотря на явную попытку уколоть, глаза за стеклами очков уверенно блеснули.
– Я и не остался.
Дверь распахнулась. В нее стремительно зашли люди в капюшонах и быстро заполнили пространство. В их главе вошла Каришма с чашкой кофе. Она небрежно поставила ее перед Оскаром и запрыгнула на стол. Клинок оказался прямо у золотистых усов, под которыми в улыбке расплылись губы.
Все произошло так быстро, что Оскар не успел заметить, как заперли дверь и зашторили окна.
– Я все ждал, когда ты начнешь что-то предпринимать, – сказал он, подняв глаза на решительно настроенную девочку. – Как же я буду пить с мечом у лица?
Каришма фыркнула и отвела клинок к плечу. Она четко представляла движение, которым отсечет голову в случае опасности, хоть ей и категорически запрещено было это делать.
– И что же дальше? – Оскар поднес кофе ко рту. – Убивать меня, видимо, не собираетесь.
Резким движением клинка Каришма остановила руку Оскара у стола, из-за чего кофе расплескался по пальцам. Она уткнула прямоугольный наконечник ему в запястье.
– Всего лишь отправим посылку твоей жене.
Она сымитировала, что сейчас с силой надавит, и Оскар с ужасом выдернул руку. Острое лезвие содрало верхний слой кожи. На тыльной стороне ладони начала проступать кровь. С лица Оскара исчезла вся фамильярность. Глаза исподлобья взглянули на Альфреда. Тот тяжело дышал, наблюдая за происходящим.
– Она не придет, – серьезно произнес Оскар. – Тут ваш план и провалился. Она не придет за мной.
 
Каришма присела на корточки и резко дернула его за ворот. Шея была усеяна красными точками, как сыпью.
– Не придет за своим главным деликатесом?
– В масштабах ее жизни, – Оскар печально ухмыльнулся, запрокинув голову к потолку, – мы знакомы пять минут. Ей это все безразлично. Боюсь, вы неспособны это постичь. Ей никто не нужен и ничто ее не пленяет. Именно поэтому она так великолепна. Она может просто уйти, понимаете? Оставить всех и вся. Так она живет свою жизнь.
Оглушительный звон стекла прервал его патетическую речь. Темные фигуры выпрыгнули из-за штор. Красные глаза блеснули в суматохе и беготне. Каришма заслонила собой Альфреда, пока остальные охотники обнажали оружие. Метание, сопровождаемое топотом, шипением и лязгом железа, прекратилось слишком быстро. Оскар, сползший под стол, не успел ничего разобрать, когда Каришма выдернула его за шкирку обратно.
На полу лежало пять тел. Три из них были обезглавлены, а лица двух других скрывали капюшоны. Охотники держали отрубленные головы на весу. Черная вязкая кровь слишком громко капала на пол.
Оскар сжал губы, подбородок дрожал. От вида мертвых тел его мутило, как и Альфреда, отвернувшегося к стене.
– Несите всех в Дом, – скомандовала Каришма, с жалостью бросив взгляд на так быстро погибших товарищей. – Не подносите головы к телам.
Охотники взвалили на себя трупы. Поникшая мрачная процессия выходила из кабинета дольше, чем шла битва. Альфред и Оскар переглянулись. Казалось, они оба на самом деле были не готовы к бойне.
– А такие подарки твоя жена оценит? Может, с этими ребятами она была знакома, – Каришма наигранно постучала пальцем по подбородку, – пару часов?
Оскар хрипло усмехнулся, пока ему связывали руки за спиной.
– Ты так и не поняла, дикарка? Если бы ее можно было так легко выманить, она бы не прожила так долго.
Каришма только повела бровью. Она предполагала, что все может так обернуться, но все же толкала Оскара впереди себя. Если не хозяйка ляжет костьми для их убежища, то это сделают ее вампирские дети.
У здания уже начали строить первый этаж. По каплям крови можно было без труда проследить, куда охотники несли тела. Оскар зачем-то старался давить эти кровожадные хлебные крошки. На небе ярко горела луна, словно большой прожектор освещал территорию стройки. Бетонные плиты уходили под землю.
Оскар знал, что его защищают. Он ждал появления своих телохранителей. Но то, как быстро и профессионально с ними расправились, все же удивило. Кажется, кучка людей с серебряными клинками и пулями все же основательно подготовилась.
Она за ним не придет. Он погружался все глубже под землю, в сырость и мерзлоту подвалов с высокими сводчатыми потолками, представляя, что никогда больше не выберется наружу. Повезло, что он в новых ботинках и свежевыбрит.
Среди колонн шныряли тени в плащах. Оскару было интересно, сколько отчаянных головорезов Альфред смог собрать под своим крылом. И был ли среди них Пол Гаст, который исчез после покушения на кладбище. Была ли ошибка Оскара в том, что он пытался решить вопросы мягче, чем его жена, ломающая кости всем неугодным без разговоров и последствий на протяжении веков?
Оскара посадили на стул в длинном зале, по которому эхом разносились шаги из чернеющей темноты за колоннами. Несколько лунных лучей разрезали вязкое пространство. Рядом стояла только Каришма. Она закрыла глаза, чтобы лучше слышать посторонние шорохи.
– Долго будете держать меня, прежде чем убьете? – Оскар привычно ухмылялся, отгоняя липкий страх.
– Утром отпустим, – язвительно ответила Каришма, сверкнув золотыми глазами.
– Сюда же придут строители. Завтра в мэрии меня хватятся.
– Не волнуйся, Альфред объявит о твоем исчезновении.
Если бы не девочка, которую можно было рассматривать, как экспонат в этническом музее, Оскар наверняка быстрее бы впал в отчаяние в холодном помещении, чьи края пожирала темнота. От неутешительных мыслей его отвлекла внезапная свирель. Он поднял взгляд в поисках птицы. Каришма даже не шелохнулась.