Миднайт Хилл

– Откуда вы, мистер Гаст?
– Из Нью-Дарши.
– Как у нас оказались?
– По работе.
– Кем работаете?
– Я врач. Психиатр.
– Кого приехали лечить?
Тем временем Каришма осматривала зал из-за высоких распахнутых в холл дверей.
– Откуда такая загорелая? – наконец спросили служанки, которые последние полчаса шептались между собой о ней.
– Из ада. Там сильно печет, – отрезала она.
Каришма сорвалась с места прямо к знатным гостям. Она сжала рукоятку клинка под плащом и ворчала ругательства на родном языке. Низкий, покрытый капюшоном человек, стремительно пересекающий танцевальный зал и шепчущий под нос заклятия, невольно привлекал внимание всех гостей на своем пути, поэтому, когда Каришма остановилась около Альфреда и силой дернула его за рукав, чтобы тот нагнулся, окружающие брезгливо взметнули брови.
– Полгаст танцует с нашим врагом, – сквозь зубы выпалила она. – Сделай с ним что-нибудь.
Альфред нашел его в толпе. Под легкую скрипичную мелодию Пол кружился с девушкой в вуали. Они безотрывно смотрели в глаза друг другу и разговаривали.
– Кто это? – спросил Альфред.
– Я не знаю.
– Тогда почему с врагом?
Каришма злобно рыкнула и взглянула на Альфреда исподлобья.
– Ты собираешься что-то делать или нет?
– Она же не навредит ему во время танца. Закончат, тогда…
Но Каришма твердыми шагами направилась прямо в толпу. Своим присутствием она порождала шепоты, пары переставали танцевать. До ее ушей доносились замечания о цвете кожи, воспитании и внешнем виде.
«Кого еще мэр притащил с собой? Ты слышал, как она с ним говорила?»
«Может, он действительно сошел с ума? Подобрал с улицы дикарку и привел ее сюда».
Каришма не обращала внимания. Девушки чуть не отпрыгивали с ее дороги, словно она была толстой крысой, топающей по паркету. Каришма вцепилась в рукав Пола и чуть ли не оторвала его от партнерши по танцу.
Его голова загудела, потерянный взгляд уставился в зелено-желтые глаза. Наемница держала его за рукав и отчаянно дергала, но широко распахнутые глаза были направлены на женщину в красном платье.
– Ты что творишь? – прошептал он ей в лицо. – Ты что устроила?
Лицо под вуалью не выражало удивления. Багровые губы все также ухмылялись, глядя на девочку, похожую на мангуста. Каришма тяжело дышала. Наконец, она дернула Пола так резко, что послышался треск рвущейся ткани, зато он наконец-то последовал за ней. В полусогнутом виде он засеменил за Каришмой и обернулся, но высокий силуэт девушки быстро затерялся в толпе.
Все внутри сжималось и ломило от стыда, алкоголя и вдруг нахлынувшего страха. Ему показалось, что сердце вот-вот остановится. Пол схватил Каришму за запястье, повернул к себе и зашептал:
– Что ты вытворяешь?
– Много успел разболтать, Полгаст? – хищно прошипела Каришма, приблизившись к его лицу.
Она поволокла его дальше. Слуги, роем облепившие двери в бальный зал, расступились перед ними. Голова Пола трещала. Он понял, что рассказал незнакомке все – зачем он прибыл в город, как хотел обманом вылечить Альфреда, как в доме завелась маленькая ведьма. От ужаса подкосились ноги. Дыхание сбилось. Какой же он невыносимый кретин. Ему категорически больше нельзя пить. Никогда в жизни. Ни капли.
– Мысль правильная, но дело не в алкоголе, – ответила Каришма, подтолкнув Пола к выходу.
– Ты и мысли читаешь? – совсем потерявший рассудок Пол в шоке воззрился на девочку.
– Ты это вслух сказал, – огрызнулась она. – Это был дурман. Эта женщина – очень древнее существо. У меня от нее мурашки. Нужно как можно скорее отсюда убираться. Она… – Каришма приостановилась, чтобы взглянуть Полу в глаза. Их заволокли слезы, ноздри широко раздувались. Она сжала губы и старалась успокоить дребезжащее сердце. – Я одна с ней не справлюсь.
Глава 14 
Мелисса стояла дома перед заляпанным зеркалом. Бессонница мучила ее уже который день. К тому же теперь вставать нужно почти на час раньше, чтобы мама довозила до школы. Миссис Санлайт не решалась оставлять дочь утром одну напротив особняка Хантеров. Глубокие мешки под глазами, осунувшееся лицо и эта отвратительная форма. К гольфам Мелисса уже успела проникнуться симпатией, но рубашка, все время норовившая вылезти из юбки, ее порядком раздражала. Как и галстук, из-за которого она теперь боялась задохнуться. Мелисса расстегнула пару верхних пуговиц, ослабив узел, и вытащила рубашку из юбки. Так ее образ казался целостнее.
 
Почему-то этот понедельник был очень похож на первый день в школе. Мелисса снова чувствовала себя одиноко, ее снова сопровождали взгляды всех встречных учеников и их заговорщический шепот. В раздевалке ей даже почудился запах тухлятины, тут же отославший воспоминания в день, который стал переломным моментом и привел ее туда, где она стоит.
В классе сидели только трое. Джули-Лу смотрела в окно, подперев ладонью лицо. Она обернулась на шум открытой двери. Мелисса сначала подумала, что у старосты весьма болезненный вид, но потом догадалась, что та просто была без ежедневного макияжа. Ее карие глаза не выражали никаких эмоций и вновь отвернулись к окну.
Мелисса упала за свою парту, положила на нее руки и зарылась в них лицом. Волосы прикрыли сверху. Безумно хотелось спать. Мелисса закрыла глаза, сосредоточившись на пении птиц за окном. До июня оставалась всего неделя, и дожди шли реже. Из-за холодного ветра наступление лета совсем не ощущалось. Хотя бы сейчас солнечные лучи немного убаюкали тревогу Мелиссы.
Двери класса открывались все чаще, но она не реагировала. Мелисса подняла взгляд, только когда ее руки осторожно коснулись, и увидела Ламмерта. Хьюго стоял возле него. С ними было все в порядке. Почему их не было на отчетном? Обида так захлестнула Мелиссу, что она, сжав губы, просто легла на парту и не двигалась до самого звонка.
Мистер Спарктон напоминал, что будет на итоговом экзамене на следующей неделе. Дверь класса осторожно приоткрылась. Там стояла Бетт.
– Извините за опоздание, – сказала она, – мою сменную обувь испортили.
Бетт стояла в уличных сапожках.
– Как это испортили? – уточнил Спарктон, насупившись и наклонившись ближе к ней.
Она сжала губы и еле слышно ответила:
– Залили их бензином и тухлой рыбой.
– Вот как, Миллер, – на лице учителя растянулась ехидная улыбка. – Все-таки есть что-то там на небе, да? В сапогах нельзя, милочка.
– У меня нет другой обуви.
– Значит, будете ходить босиком. А то дежурные стараются, убирают, – Спарктон встал из-за стола и поправил пиджак. – А кто-то приходит и гадит в кабинете биологии и химии.
Бетт стала разуваться. На гольфах была небольшая дырочка, которую она постаралась отодвинуть вниз, под стопу. Казалось, сейчас был идеальный момент, чтобы глумиться и наслаждаться тем, что Бетт получает по заслугам, но Мелисса почувствовала только жалость. Редкие смешки в классе поощряли издевательские интонации Спарктона. Все внимательно смотрели, как Бетт дошла до своей парты босиком, оставив уличную обувь у дверей.
– Справедливость! – проскандировал кто-то сзади на манер Мелиссы, но она только сжалась, спрятав лицо в ладонях.
Спарктону этого было мало. Когда урок закончился, он проконтролировал, чтобы Бетт шла до следующего класса без обуви. Остальные вышли в коридор вслед за ней и наблюдали. Бетт исступленно смотрела на Джули-Лу. Ждала помощи. Но староста была в общей толпе, сопровождающей ее взглядом. Она смотрела на босые ноги подруги и молчала. Клэр стояла рядом, распахнув жалостливые глаза, но тоже держалась с Джули-Лу, не осмелившись прервать издевательства. Дети начали смеяться. Все шептались и тыкали в босую Бетт пальцем. Она шла все дальше и дальше по коридору, держа в руках сапоги, а Мелисса осталась стоять.
– Что произошло в субботу? – послышался голос Ламмерта за плечом.
Мелисса не обернулась на него.
– План сработал. Джули-Лу призналась, что это была Бетт.