Нечаянный тамплиер (СИ)

Два раза сарацин провел атаку, рубанув саблей Грегора по голове. Но, его новый шлем взял эти удары на себя без ущерба для черепа Родимцева. В ответ по щиту бить было бесполезно, но одна уловка пришла на ум Григорию неожиданно. Парировав очередной удар сабли, он зашел сбоку и провел удар по ноге противника возле колена, там, куда кольчуга не доставала. Меч прорубил ногу ниже кольчуги, но выше латного сапога. Противник рухнул, а Мансур, который уже разобрался с тем, кто нападал на него самого, добил и этого сильным ударом своей булавы.
Наконец-то вокруг враги поредели. Бертран, дон Карлос и его выжившие в стычке испанцы покосили многих. А оставшиеся враги не выдержали и начали отступать обратно к воротам. Но, христиане преследовали их лишь до тех пор, пока они не покинули двор и не исчезли на другой стороне предвратной площадки за кустами олеандра. Христиане не стали гнать их до самого сарацинского лагеря, потому что там можно было легко напороться на засаду копейщиков и лучников, а сил уже и без того у защитников манора осталось довольно мало.
Многие получили раны, а с десяток людей дона Карлоса сарацины в стычке убили. Хотя сами потеряли в три раза больше убитыми. Но, если их изначально подошло больше двух сотен, то что для них гибель тридцати бойцов? А значит, в любой момент сарацины могли собраться с силами и повторить атаку. И в маноре это все понимали.
Все, кто уцелел в этом бою, с надеждой взирали на своего командира. Но, что он мог сделать? Половина воинов дона Карлоса пали в этой маленькой, но жестокой схватке. Кто-то оказался ранен так сильно, что не мог подняться, и женщины, выбравшиеся из дома, как только сарацины ушли, оказывали пострадавшим помощь вместе с монахом Иннокентием.
Седой испанец снял шлем, устало опираясь на свой длинный меч, обагренный кровью врагов, и безрадостно взирал на поле битвы, оказавшееся во дворе его собственного дома. Родимцев вспомнил слова барона Монфора: «Война не спрашивает людей, хотят ли они воевать, она приходит к людям сама». И теперь война пришла и в этот уединенный манор, чтобы разорить его.
По всему двору лежали мертвые. И их было слишком много. Скорбь, боль и холодная ярость — все это чувствовалось во взгляде пожилого испанского рыцаря. Наконец, он проговорил:
— Многие пали, но мы уцелели, друзья. Вот что важно. Значит, мы все сделали правильно, и наше время умирать еще не пришло. И вы все славно бились за правое дело! А за тех, кто погиб, враги заплатили своей кровью.
Все выжившие молча кивнули. Они понимали, что опасность еще не миновала.
Глава 21 
После боя монах Иннокентий помогал раненым и молился за убитых, которых хоронили тут же, под деревьями небольшого фруктового сада. Потом он опять прочитал несколько странных молитв и сказал в конце громко:
— Помощь Божью чувствую я. Она придет ко сроку. Не раньше и не позже, а только тогда, когда мы сделаем все возможное для этих бедных людей, которые надеются на нас. Помощь Божия никогда не опережает события, но никогда и не опаздывает. Помощь Господь пришлет сегодня.
Григорию было некогда участвовать в ритуалах и слушать молитвы, он помогал людям дона Карлоса строить баррикаду на месте ворот, потому что ворота, вышибленные тараном врагами, быстро восстановить не представлялось возможным. На стены и башни снова влезли арбалетчики, готовые дать залп, как только неприятель предпримет следующую попытку штурма. Дон Карлос позаботился о том, чтобы всех бойцов накормили. Крестьяне разделали одну из самых больших свиней, которую убили сарацины между делом, в тот момент, когда они ворвались во двор манора. Свинью освежевали и сварили мясной суп на всех. Горячее варево крестьянки приносили воинам в глиняных пиалах прямо на боевые посты.
Здесь не было лишних людей. Даже дети собирали в корзинки сарацинские стрелы, залетевшие во двор манора в ходе сражения, чтобы очистить их и отнести лучникам дона Карлоса. После боя лучников и арбалетчиков оставалось немного, по шесть человек и тех и других. Уцелели пятеро испанских рыцарей и пара десятков ополченцев из крестьян, вооруженных копьями. Кроме самого хозяина манора, Бертрана, Мансура, да самого Григория, это, пожалуй, был весь боеспособный личный состав. Кроме убитых, еще два рыцаря, несколько копейщиков и три арбалетчика получили серьезные раны и не могли сражаться дальше.
 
Григорий подумал, что, если бы у защитников манора имелось огнестрельное оружие, то штурм они точно бы отразили. Довольно узкое ущелье со стороны манора можно было держать двумя или тремя самыми примитивными пушками. «Черт, пора уже начинать делать порох», — подумал Родимцев. Он вспомнил, что читал про первые примитивные пушки. Например, в манускрипте Уолтера из Милимета, созданном между 1326-м и 1330-м годами для английского монарха Эдуарда III, описывалась первая пушка, которая напоминала кувшин из бронзы, положенный вместо лафета на нечто вроде стола. В дуло засыпался порох, забивался заряд, к запальному отверстию подносился фитиль. Ничего сложного. То есть, вот такая самая примитивная пушка будет изготовлена европейцами не раньше, чем через полвека, не говоря уже о ручном огнестрельном оружии, которое начнет появляться еще позже. Но, в то же время, китайцы довольно давно применяют пушки из бамбука. У них эту технологию позаимствовали и монголы, которые в 1258 году, значит, совсем недавно, использовали подобные «пушки» при осаде Багдада. От них знание о порохе проникнет вскоре к арабам и туркам. Потому, контрмеры принимать нужно немедленно.
Родимцев не видел причин, почему бы не сделать огнестрельное оружие прямо сейчас ради спасения христиан Леванта от сарацин? Кузницы тут имелись, сверлить металл умели, а секрет изготовления пороха он знал. Так что нужен был только спонсор, который смог бы поверить никому неизвестному тамплиеру и выдать ему кузницу со всем необходимым и какую-нибудь алхимическую лабораторию для налаживания производства пороха. И, если такого спонсора найти и заинтересовать, то и этот человек, и сам Родимцев, создав огнестрельное оружие на полвека раньше, могли бы не просто обогатиться, а сделаться влиятельнейшими людьми в этом мире.
Ведь в производстве, по сути, нет ничего сложного. В том же Китае, например, для производства взрывчатого вещества к своим бамбуковым пушкам применяли смесь из селитры, серы и древесного угля. Получался дымчатый порох. Не слишком качественный, но дешевый в производстве. Китайцы делали его очень примитивно и просто. Готовили самые примитивные ингредиенты: коровий и конский навоз, солому, хворост, растительные очистки, упавшие с деревьев листья и кости животных. Все это смешивали с толченным известняком в большой яме. Потом закрывали слоем почвы и давали перегнить. Затем промывали, выщелачивали, выпаривали, сушили и добавляли древесную золу с серой.
Можно, конечно, использовать и природную калиевую селитру, так называемый нитер. Только Григорий не помнил, где находятся на Святой земле залежи этого минерала. Он, вроде бы, очень распространен в Индии и Чили, но туда не добраться. Не беда, применить китайский метод ничего не помешает. Только нужны рабочие, место, время и деньги.
Процесс, конечно, не был быстрым, скорее, длительным, но он стоил того. Родимцев знал, что из одного кубометра компостной массы за пару лет образуется, примерно, пять килограммов селитры. Не слишком быстрый и эффективный процесс. Ведь, по сути, калиевая селитра получается в обычной компостной яме. Ее выщелачивают водой, и она кристаллизуется. Этот способ, в сущности, биологический. Белесый нитер создают бактерии. А левантийская жара будет только способствовать быстрейшему протеканию процесса гниения. Можно не закрывать яму, а поливать навозной жижей или конской мочой для интенсификации. Вот вонища-то будет! Но, ничего не поделаешь, тем более, что тут и без того все вокруг воняет. Вонючее средневековье на дворе, что же делать? Если только прогрессорствовать. А почему бы и нет? «Вот с оружия и начну! Хватит уже сарацинам христиан убивать,» — решил Григорий.