Нечаянный тамплиер (СИ)

Когда Грегор и Бертран вошли внутрь, ведя под руки пленного Мансура, монах, сидя на рычаге, рассказывал девочке, сидящей на пустой бочке напротив, что-то из Библии:
—…И жили допотопные люди по девятьсот лет. Адам прожил девятьсот тридцать лет. Сиф прожил девятьсот двенадцать лет. А Мафусаил дожил до девятисот шестидесяти девяти…
Адельгейда внимательно слушала, но появление рыцарей с пленным прервало рассказ старика.
— А вот и монах, — проговорил Бертран, едва переступив порог маслодавильни.
— Это брат-францисканец Иннокентий, а со мной рыцарь Бертран де Луарк, — представил их друг другу Григорий. И добавил:
— Бертран ранен стрелой в бою.
— А что за девчонка со шрамом? Похоже, я ее уже видел на постоялом дворе вместе с тобой. Не так ли, Грегор? — произнес рыцарь.
— Это малолетняя баронесса Адельгейда фон Баренбергер, которую я охраняю. Ее мне приказано сопроводить в монастырь кармелиток, — честно сказал Григорий.
— А этот сарацин зачем здесь? — спросил Иннокентий.
— Это Мансур, он мой пленник, — объяснил тамплиер.
— Ладно. Давай, брат Грегор, расстели одеяла на пол, а ты, Адельгейда, набери воду в миску. Сейчас попробую их полечить, — проговорил монах, взглянув на прибывших мужчин.
Обоих уложили на каменный пол поверх одеял. Монах начал с Бертрана, оголив на нем место ранения, осторожно потрогав обломок древка и обмыв кожу вокруг.
— Резать придется. Грегор, дай твой кинжал, он хорошо для этого подойдет, — попросил францисканец.
И, получив оружие, Иннокентий сжал его в руке и прочитал молитву. А затем, сделав быстрый и глубокий надрез, ловко извлек наконечник стрелы из раны. Сразу хлынула кровь, но монах не стал зашивать края. Вместо этого он туго перетянул бедро рыцаря приготовленной тряпицей и, достав из-под рясы свой большой крест из белого металла, больше похожего на платину, чем на серебро, приложил его к ране и начал что-то очень быстро шептать. Во время болезненной процедуры Бертран стиснул зубы, но не проронил ни единого звука. И, странное дело, но через несколько минут кровь перестала вытекать. То ли с помощью своего креста, то ли с помощью странных молитв, но монах заговорил ее. Кровотечение остановилась, а края раны не просто сошлись, а выглядели даже слегка поджившими.
— Все. Теперь лежи и не шевелись, мессир Бертран. А лучше поспи, — порекомендовал старик и перешел ко второму страждущему.
Он посмотрел на ногу Мансура и сказал:
— Я вообще-то нехристей не лечу. Но, раз ты пленник брата-храмовника, то сделаю исключение.
Иннокентий разрезал кинжалом сапог сарацина, снял его, а потом резко двумя руками дернул его лодыжку на себя. Отчего несчастный заорал громче осла, но быстро затих, потому что боль его сразу уменьшилась. Монах просто вправил вывих.
— Тебе тоже надо полежать, — сказал монах сарацину.
— Пусть лежит, но мне нужно его допросить, — сказал Грегор, забрав свой кинжал у францисканца. И начал спрашивать:
— Чем закончилось сражение у замка Тарбурон?
Сарацин отвечал охотно. Видимо Мансур был доволен, что ему подлечили ногу. Кое-как складывая в цельную картину обрывки фраз, которые был способен выдавать пленник на старофранцузском, Григорий понял, что положение после сражения неоднозначно. По словам Мансура получалось, что тамплиеры атаковали из засад два раза и многих убили. Прорваться в долину сарацины так и не смогли.
И потому шейх Халед вынужденно отступил к водопою и разбил там лагерь. Он не собирался никуда уходить, потому что эту долину и замок ему пожаловал сам Бейбарс. Тем не менее, сарацины Халеда не могли войти в долину, потому что это грозило им слишком большими потерями. Но, и тамплиеры не могли из этой долины выйти. Потому что по единственной узкой дороге, перегороженной вражескими копейщиками, возможности вырваться не имелось. Отряд оказался запертым в долине. И, если бы в самой долине, или в замке Тарбурон имелись припасы, то тамплиеры могли бы там довольно долго продержаться. А так получалось, что отряд Рене Дюрфора попал в ловушку. И, в случае достаточно длительного пребывания сарацин у входа в долину, тамплиеры рисковали просто умереть с голоду.
 
Конечно, кое-какие припасы у них имелись. Но, вряд ли они привезли с собой в крепость провизии больше, чем на неделю. Если учитывать лошадей, которых им придется пускать под нож, когда кончится другая еда, то, в лучшем случае, смогут продержаться до месяца. Значит, Григорию нужно было торопиться не только доставить девочку на гору Кармель, но и как можно скорее добраться до командорства ордена, чтобы доложить о тяжелом положении отряда. И тогда, разумеется, орден вышлет на помощь войско, чтобы ударить по лагерю Халеда, разблокировать вход в долину и выпустить своих братьев из ловушки, куда они сами себя так неосторожно загнали. А еще получалось, что сам Гриша в эту ловушку не попал лишь чудом, благодаря вот этой самой немецкой девочке, которую так неожиданно командир отряда приказал ему отвезти в монастырь.
Еще Мансур рассказал, что время от времени Халед высылает небольшие разведывательные отряды, которые рыскают по окрестностям и контролируют территорию. И, конечно, то, что уже второй отряд, посланный в направлении постоялого двора, находящегося на перевале, не вернулся очень Халеда насторожит. И шейх в любой момент может приказать выслать в эту сторону большие силы, а не нескольких всадников-разведчиков. Значит, тем более, нужно было убираться отсюда как можно скорее.
А они, напротив, задерживались. Например, Бертран после лечения заснул и громко храпел посреди маслобойни, а монах с Адельгейдой сидели снаружи на деревянных колодах в жидкой тени оливковых деревьев. Старик продолжал рассказывать девочке библейские сказки про допотопные времена, а маленькая баронесса с удовольствием слушала. Между тем, судя по положению солнца на небе, время неумолимо двигалось в сторону обеда.
Григорий обратил внимание, что лошади у коновязи прядут ушами, к чему-то прислушиваясь. Он, конечно знал, что лошадиные уши редко бывают совершенно спокойными. Они постоянно сканируют пространство, вслушиваясь в каждый новый звук. Для лошадей жизненно важно вовремя угадать опасность. Ведь они способны побеждать хищников только быстрым бегом. Конечно, еще есть копыта, которыми можно врага ударить. Но, они на самый крайний случай, когда другого выхода уже не будет. А главный козырь лошади — это быстрый бег. Потому, если лошадь к чему-то внимательно прислушивается, то и всаднику стоит обратить на этот факт внимание.
Посещая конный клуб вместе со своей дочкой, Родимцев знал, что просто так лошадь не будет беспокоиться и поворачиваться в сторону источника звука, желая в него вслушаться. Но, сам он пока ничего не слышал. Хотя лошади навострили уши и недвусмысленно повернулись на запад, в сторону, противоположную перевалу. Они явно что-то оттуда слышали и пытались понять, представляет ли новый звук опасность. Даже ослик монаха повернулся в ту сторону. Что-то, определенно, приближалось с запада.
Глава 15 
Серьезно восприняв настороженность лошадей и ослика, рыцарь тоже напряженно всматривался в сторону запада. Оттуда по дороге в направлении оливковой рощи скакали какие-то всадники. И на этот раз приближался действительно большой отряд, причем, всадники держали в руках длинные копья. Против таких с одним мечом не повоюешь. Впереди тяжелых рыцарей ехали конные разъезды легких лучников.
Григорий уже собрался поднимать тревогу, когда заметил, что на каждом копье развевается какой-нибудь флажок. Эти длинные копья с флажками делали отряд хорошо заметным издалека. Поскольку Грегор Рокбюрн имел отличное зрение, кресты на вымпелах он разглядел довольно быстро. Едва начав нервничать, Родимцев сразу успокоился. По дороге приближались не враги, а христиане. И даже не отдельный отряд, а целое войско никак не меньше батальона. Гриша вернулся на маслобойню и сообщил новость своим нечаянным спутникам.
Вскоре к масличной роще подъехал авангард из конных лучников-наемников, набранных из местных жителей, и десятка рыцарей с копьями. На щитах у всех красовался посередине большой красный крест, по углам которого на белом фоне пристроились четыре маленьких крестика. Григорий сразу узнал герб Иерусалимского королевства. Хотя сам Иерусалим крестоносцы давно утратили, но официально христианское королевство Леванта все равно именовалось в честь священного города. Значит, войско послали не просто так. Власть все же еще не была окончательно дезорганизована и имела какие-то свои планы. Григорий надеялся, что рыцари едут, чтобы выступить против армии шейха Халеда и, конечно, помогут разблокировать замок Тарбурон, чтобы выпустить тамплиеров из ловушки.