Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

– Храни тебя Единый, да встретит Он тебя на путях своих и убережёт от тлена даэдра, да смилуется над тобой Он и защитит от зла, – прошептал Азариэль, надеясь, что его молитва Богу из прошлого Ордена спасёт заблудшие души.
Но дело ещё не окончено. Азариэль поворачивается и видит безумство храма, его ненормальное устроение и совершенное чёрное предназначение. Он направляется к нему и начинает подниматься по невысокой лестнице, обратив внимание на бледные надписи, которые со временем едкий пепел выедет.
«Нам была послана свобода, дабы мы чтили её, уважали. Род людской и меров должен в свободе обрести возвышение и славу. Но они стали рабами поганой тирании, а посему великие лорды шлют слугу, дабы он смог принести царство освобождения и силы. И он сокрушит любого, кто посмеет встать у него на пути, а его преступления станут благостью в этом мире. Убить ради свободы – не преступление».
Азариэль тихо прорычал, когда его глаза пробежались по чёрным надписям. Враг пытается оправдать преступление благородными мотивами, стремиться выставить себя в ярком свете добрых намерений. Но преступление есть преступление, а убийство одно из худших.
За порогом простирается недлинный слабоосвещённый коридор, усеянный немногочисленными факелами. Минуя коридор, Азариэль прошёл в просторную залу, на чёрно-грубых стенах которой неумело выбиты очертания высокого мужчины, чьё лицо скрыто под золотистой круглой маской. Под каждой фигурой фраза на данмерисе – «Мутсера Дагот Ур – Гахмердон Морровинд».
В противоположных сторонах расставлены столы, образующие две параллельные линии за которыми разожгли огромные чреды костров. Тут огонь намного ярче, он лихо отбрасывает темень от столов, давая разглядеть, что там расставлены большие кувшины на пару с тарелками.
Впереди виднеется фигура и по лысому затылку и остроконечным золотистым ушам можно сказать, что это альтмер. Его лицо обращено к одной из фигур на стене и повёрнуто затылком к входу.
– Вот ты и пришёл, – раздался сухой голос.
– Встань! – гаркнул Азариэль, сжимая меч.
После недолго молчания пришёл ответ:
– Я так не думал, что кто-то явится.
Эльф в чёрных рясах, облачаясь в сумрак поднялся и развернулся к Азариэлю, окинув его взглядом тёмных зениц, в которых будто бы отразилась сама бездна.
– Как вы о нас узнали?
– Неважно, – отстранённо ответил Азариэль, вспоминая, что это именно Клинки навели Ордена на странную активность у дорог Малог Амура. – Я пришёл, чтобы положить конец попытке создания культа.
– Откуда вы знаете про культы? Неужто смогли добраться до Андерсона?
Азариэль ничего не ответил на вопрос. Он лишь вспомнил важность миссии – уничтожение культа, предотвращение попытки его создания в Морровинде позволит Ордену избавить Тамриэль от тлетворного влияния Люция. А поэтому он здесь и пойдёт до конца, чтобы исполнить миссию. Но всё же есть вопрос, который его волнует и Азариэль позволяет себе его озвучит:
– Скажи, а зачем якшаться с Дагот Уром?
– Он разделяет наши мысли и идеи. Он собирается освободить свою страну от тирании Императора и дать ей свободу! – торжественно ответил бывший чародей Ордена, покосив лицо в зловещей радости. – Союз с ним – залог спасения Морровинда, да и кто нам ещё поможет в священной войне против Империи и твоего убогого Ордена?
– Можешь забыть про это, – отчеканил Азариэль.
– Дагот Ура ты не убьёшь, – покачивая головой, заговорил маг. – Его невозможно убить. Ни тебе, никому-либо из Ордена не хватит силёнок.
– Я за этим и не приходил. Но в своё время появится тот, кто это сделает, пусть его в кандалах и привезут в эту провинцию, – Азариэль приготовился к броску. – Я пришёл за тобой, Риндил.
Азариэль рванул вперёд и ему навстречу полетел целый сноп искр, но он прошёл мимо, когда юноша отпрыгнул к столам. Яркая огненная лента, некогда свиток, прощаясь с ладонью рассекла воздух и на бешеной скорости понеслась к магу. Риндил выставил перед собой невидимый щит и чары развеялись снопом искр, а затем маг усилил напор и его разум ввоза к глубинам чародейского искусства. Ревущий поток пламени должен был окатить Азариэля, оставляя на полу следы копоти и сажи, но юноша отпрыгнул, высчитывая, что между ним и врагом два метра.
 
– За свободу!
Азариэль попытался заткнуть мага и отправил в полёт фалькату, чтобы выиграть время. Отступник сконцентрировал магию на ней, и массив холода заставил оружие с лязгом удариться об стену, не дав покалечить тела. Но Азариэль оказался быстрее, явив себя в прыжке прямо перед противником. Прямой нордский кинжал, сверкнув в свете кострищ, рассёк полотно ткани и врезался в грудь, жадно пробиваясь дальше. Ещё удар и острие клинка разворошило сердце. Тело мага потеряло силы и поспешило завалиться на спину.
Азариэль отошёл назад, утирая кров с лица. Его дело ещё не закончено, хоть он и нанёс ощутимый урон в маленькой войне. Он аккуратно касается пары двемерских механизмов, на подобии которых он использовал ранее. Никто не должен знать, что он тут был и что это место вообще существует…
  
Глава 24. Укрепление позиций
 
Цитадель ордена. Спустя пять дней. Утро.
На лазурном небосводе во всю силу, постепенно восходя в зенит, светит лучезарное солнце, поливая нагнетающим жарынью весь остров. Но всё палево прекрасно умерялась прохладным лёгким ветерком, игриво дувшим с востока и обвивавшим донжоны воздушной и лёгкой дланью, рождая порой еле слышимый свист.
Два эльфа обратили взгляд к небу, находя там отражение прикрас небесного могущества – и восток, и запада утонули в прекрасной голубизне, предвещая чудесный тёплый день.
– Выстроили же вы тут целый город, – с лёгким непониманием пронеслась фраза от девушки, на которой слегка развиваются длинные шёлковые одежды изумрудной расцветки, исходящие из-под нагрудных легко-серебристых пластин; по камню Цитадели шаркают её длинные кожаные сапоги, а за поясницей покоится изогнутый эльфийский ятаган.
– Лучше помолись, чтобы все эти укрепления выдержали, – донёсся строго-сдержанный ответ от второго эльфа, закованного в пластины тяжёлого мифрила, игриво сверкающего на солнце образом цельного рыцарского доспеха, лишённого шлема.
– Да ладно тебе, Азариэль. Не думаю, что этот спесивый пёс Люций, со своими человеческими умениями, смог собрать большое войско.
Азариэль стоит на крепостной стене Великой Цитадели Ордена и наблюдает за тем, как идёт процесс укрепления внутреннего двора, вместе с этим выслушивая эльфийку, которая прибилась к имперским магам, примкнувшим к обороне.
– Гэ’эль, я честно признаться удивлён, что ты решила сюда прийти, – Азариэль перевёл взгляд с внутреннего двора на обрамлённый рыжим волосом лик девушки. – К чему такое благородство?
– Ты хотел сказать – альтмерский эгоизм? – губы девушки украсила краткая улыбка. – Я не желаю, чтобы какой-то сектант от рода людского претендовал на хоть кроху власти в этом мире. Уж лучше пусть император Септимов, нежели какой-то безумец.
– Гэ’эль, твои стремления похвальны, но оставь свою ненависть к людям. Как-никак, но ты сегодня встанешь плечом к плечу с ними.
– Оу нет, – отмахнулась девушка. – Я не питаю ненависти, и даже неприязни. Просто считаю, что их мотивы и деяния глупы и наивны, а души запятнаны властолюбием и алчностью.
– Ладно, оставим это. Как ты вообще узнала про грядущую битву?
– Вон видишь, – рука девушки вытянулась и устремлением нашла во внутреннем дворе высокую фигуру в светло-синем одеянии. – Это чародей, работавший с вашим Регентом когда-то. Он меня и позвал помочь вам… в этом военном лагере, ей богу.
– Эх, видела бы ты этот остров до его… «преображения», – скомкано завершил фразу Азариэль. – Ты бы не назвала его «лагерем».
– Да, мне рассказывали, что остров сильно изменился.
Азариэль тяжко вздохнул, поскольку весь остров на самом деле претерпел такие изменения, что его уже нельзя было назвать райским местом, каким он был ранее, что больно отражается на его эстетическом облике. Уже не играют птицы небесные трели, услащая слух, а запах цветков не наполняет лёгкие юноши, порождая благоговейное состояние мира. Всё это сменилось на звучание кузнечных и плотских молотков, вкупе с ароматами расплавленного металла, свежей древесины и едких масел, что своими запахами до рези в горле и кашля забивают лёгкие, повиснув едким облаком над всем островом.