Покорившая небеса (СИ)
Глава 30.
Мы снова приближались к порту. Дороги стали шире и оживлённее, и не такие разбитые. Всё чаще нам встречались спешащие нам на встречу такие же караваны, как и наш. Некоторые притормаживали. Так случалось, когда во главе встречного каравана был кто-то знакомый нашему ведущему или и вовсе караван принадлежал конторе семейства трактирщика Клауса.
В этот раз мы отправлялись в Дальний док. Мы забрали заранее собранные в большие дорожные мешки вещи, попрощались и с погонщиком, и с нашим караванщиком, постояли на обочине, размахивая руками вслед уже ставшему родным фургону, и направились к управляющему доком.
- Конечно-конечно, как только прибыл императорский гонец, так мы и ждём. - Заверил нас мужчина с уставшим взглядом. - Ближайшее отправление через полтора часа на "Вепре". Корабль надёжный, команда опытная, путь проложен в обход грозовых фронтов. Пойдёмте, я вас провожу и предупрежу капитана. Места на имя Винарда Аркейнского зарезервированы, каюты в закрытом крыле.
- Императорский гонец? - спросила я шёпотом у Винарда, когда мы шли в сторону причалов.
- Ага. Должна же быть хоть какая-то польза от моего происхождения? Пусть даже мизерная? - ответил мне на ухо Винард, немного приобнимая за талию.
Вепрем назывался здоровенный такой корабль с просто огромной кормой. Если встреченная нами "Герцогиня" была острогрудой, то здесь, наоборот, корабль словно раздался вширь.
Подниматься по трапам пришлось достаточно долго. Только небольших круглых окон было три ряда. А под ними располагался ряд странных оперëнных вëсел. Здесь не было резьбы и каких-либо украшений, но этот корабль внушал чувство надёжности и уверенности в себе.
Путешествовали многие целыми семьями или компаниями. И если не было желания общаться с другими пассажирами или не хотелось терпеть чужое любопытство, то для таких случаев были предусмотрены так называемые закрытые крылья. По факту общий коридор, заканчивающийся отхожим местом и те же несколько комнат-кают. Такие закрытые крылья располагались друг над другом, что позволяло использовать принцип общих коммуникаций. Как будто я очутилась в таком летающем многоквартирном общежитии.
Мы делили комнату с Фартом и Даной. Мой крыс бегал по узкому подоконнику и возбуждëнно попискивал, время от времени поднимаясь на задних лапках и облокачиваясь на толстую полированную пластину местного стекла. Фарт не мог найти себе места от возбуждения, а на меня наоборот, навалилась какая-то апатия. Не хотелось ничего. Ни есть, ни разговаривать... Даже вставать, или вообще шевелиться.
Рисунок на досках, которыми был подбит потолок каюты быстро стал привычен, взгляд устал скользить по разводам рисунка на дереве, веки всё чаще опускались под тяжестью ресниц. Скрип дерева где-то над головой превратился в тихие шорохи, а едва доносившийся из-за стекла свист ветра вдруг наполнил собой мой сон.
Солнце полыхало на облаках золотым пламенем. Ветер наполнял силой мои крылья и вызывал пьянящий восторг в душе. Непонятно откуда рядом оказался принц Валлиард. Такой, каким я его видела в нашу единственную встречу.
- Ты не можешь летать. Ты боишься высоты, помнишь? - и я сразу вспомнила о своём страхе.
Крылья заполошно затрепыхали, мгновенно ослабли и потянули меня вниз, где окровавленными клыками торчали каменные клинки гор. Я закричала, но никак не могла остановить собственное неминуемое падение.
- Тише, что ты? - я забилась, почувствовав крепкие объятия. - Тихо, тихо... Наконец-то проснулась, минут пять пытаюсь разбудить.
- Что? - я не сразу смогла прийти в себя и вспомнить, что никаких крыльев у меня нет, а значит, и летать я не могу, и падение на скалы мне не грозит.
- Мы за день хорошо повернули к югу. И в небе распогодилось. Я решил, что можно будет поужинать на улице, к тому же на палубе можно будет взять по горшочку с горячей похлëбкой. - Не меняя голоса и продолжая немного меня укачивать на своих коленях, объяснял Винард. - Но стоило нам с Тенью зайти, как ты начала кричать во сне и плакать. Фарт вон перенервничал, так оскалился, что я думал, он сейчас зарычит. Тень вышел, а я сгрëб тебя и сидим вот на пару с Фартом, пытаемся тебя успокоить.
- С Фартом? - и только тут я ощутила тёплый комок у себя на груди.
Мой крыс залез в горловину рубашки и согревал меня своим тельцем. Почесала пальчиком за бархатным ушком, и улыбнулась, видя, как Фарт вытягивает мордочку, чтобы получить ещё немного ласки.
- Да, умный он у тебя. - Присоединился Винард к почесыванию за ушами.
Фарт сначала резко раскрыл глаза, но видимо не почувствовав ничего тревожащего тонкое крысиное чутьё, благодушно позволил бастарду присоединиться к таинству почесывания.
- Так мы есть наверху будем или всех сюда звать? - поинтересовалась Дана. - А то я скоро бурчанием живота корабельные команды заглушать начну!
- Так чего же ты терпела? У нас и мясо с собой, и хлеб, и сыр... - удивилась я.
- А ты? Мы все тебя ждали. А то проснёшься, и кушай одна. - Пожала плечами Дана.
- Это... Это так неправильно! Совершенно! Если хочется кушать, то нужно кушать. - Ответила я, чувствуя, как растягиваются губы в улыбке. - Но так приятно.
- Вот, представляешь? Мы все голодные! А ты вроде же как повар... Нет, что ты на меня смотришь? Тебя твоя поварская совесть не мучает? - смешливо хмурился Винард. - Идём?
- Конечно! Ведь моя поварская совесть не даст мне спокойно жить, зная, что столько хороших людей ходят из-за меня голодными. - Пережитый во сне ужас растворялся без следа.
А вот ощущение полёта и того необъяснимого чувства, что бурлило в груди, почему-то так лëгко покидать меня не хотело. На палубе было очень многолюдно. Особенно около нескольких печей, в которых стояли рядами небольшие горшочки. Именно туда нас уверенно вёл Винард.
- Рёбрышки, крылышки или коровьи жилки? - наработанной скороговоркой спросил молоденький поварёнок.
- А чего сам посоветуешь? Чтоб не только для брюха, но и для души? - облокотился на толстую столешницу-прилавок Винард.
- Чтоб потом петь хотелось, - добавил Лир.
- А петь по-тихому или прям на широкую? - ухмыльнулся в ответ поварёнок.
- Конечно на широкую, по-тихому это не песня, это так, вой от тоски. - Подмигнула ему Дана.
- Тогда сейчас... Возьмите жилок, они у нас двойной передержки, и с благородным листом. И хлеб к горшочку обязательно, только чёрный берите, со злым корнем. - Достал деревянный поднос, на который начал небольшим приспособлением, напоминающим хорошо известный по сказкам ухват, ставить горшки из одной из печек парень. - А вот запивку берите ягодную. Горячая и кисленькая. После жирной похлёбки самое оно. Вкусно, и брюхо на душу не давит, петь не мешает.
Коровьими жилками оказалось настолько долго томлëнное в печи мясо, что если смотреть сквозь кусочек на свет, то жилки, светились жёлтым. А во рту растекались густым горячим и вязким студнем. Наваристый и сытный бульон прокатывался внутри горячей волной. И действительно наступало такое особое, согревающее чувство насыщения, когда даже усталость от долгой дороги отступала. А островатая булочка чёрного хлеба, натëртая чесноком, добавляла некой пикантности всему блюду. Простому, но сейчас, на свежем воздухе, кажущимся просто обалденно вкусным.
Некоторое время в нашей компании слышно было только как стучат ложки по бокам горшочков, черпая густой бульон с кусочками жилистой говядины. После того, как горшочки опустели, и мы вернули их молодому повару, он за каждый горшочек передал нам по паре монеток.
- Не поняла, - удивилась я.
- Так мы цену спрашиваем за еду и тару. Если горшочек не разбили, то мы забираем его назад и часть цены возвращаем. - Пояснил мне поварёнок особенности местного ценообразования, пожав плечами.
Лир потянул меня в широкую часть палубы, откуда уже доносились звуки волынок и дудок. Наше появление с инструментами в руках встретили дружными аплодисментами.