С первого взгляда (ЛП)

Я наблюдаю за людьми, которые проходят мимо меня, и вижу в каждом из них ложь, которая так просто срывается с их уст. Меня тошнит от каждой лживой фразы, что извергают их скользкие сладкие улыбки. Если я собираюсь убить кого-то, у меня хватит совести хотя бы сказать об этом в открытую.
Ворот моего идеально пошитого смокинга ощущается, словно затягивающаяся на шее петля.
— Нахмурься еще сильнее, и люди бросятся к оружию, — говорит мягкий женский голос. Моя пятая сегодня в красном атласе с таким глубоким декольте, что еще дюйм, и я увижу ее пупок. Другим оружием моих солдат является их красота.
— Андреа. — Я прочесываю взглядом толпу. — Где твой близнец?
Она оборачивается, ее черные волосы скользят по обнаженному изгибу плеча.
— Где-то здесь. Наверняка ввязывается в очередные неприятности.
— Не должна ли ты присоединиться к нему? — говорю я, не отрывая взгляда от медленно огибающих меня людей. Мне почти хочется, чтобы кто-нибудь устроил бардак и дал мне возможность убраться отсюда к чертовой матери.
— Скоро так и поступлю. Видишь кого-нибудь, за кем мне следует приглядеть?
Ее взгляд возвращается к толпе.
Я качаю головой.
— Пока нет. Дам знать, если что-то увижу. Повеселись и будь умницей.
Она ленивой походкой возвращается обратно, и я хватаю проплывающий мимо бокал шампанского. Обычно я не пью, потому что чувствую, что теряю контроль, когда выпью слишком много. И никому не позволено видеть меня в таком состоянии. Но Андреа права. Если я продолжу хмуриться в темном углу банкетного зала, это не поможет найти мне будущую жену.
Но я не единственный в этой комнате, кто отсчитывает секунды до момента, когда будет приемлемо убраться отсюда. Молодая женщина в черном платье с буйными локонами в виде прически стоит возле столика с еще одной незнакомкой. Что само по себе невозможно, ибо я знаю каждого в нашем маленьком извращенном кругу.
Затем я вижу, как Сэл пробирается сквозь толпу и явно не утруждает себя попытками скрыть взгляд, которым он пожирает женщин, мимо которых проходит.
Девушка в черном напрягается, когда он подходит к их столику, и отстраняется от него, но затем позволяет гребаному кретину притянуть себя за руку. Хотя в его действии нет ничего нежного. Я в трех секундах от того, чтобы схватить Сэла за грудки потрепанного смокинга и позволить Андреа выпроводить его. В ее жизни нет большей радости, чем показывать таким мужчинам, что она о них думает.
Что ж, похоже, ему удалось купить себе фамилию. И судя по размеру камня на кольце Рейчел, нет, Роял... не могу вспомнить ее имя, папочка сам купил ей это кольцо, чтобы ее жених смог сделать ей предложение. Сэл и ее отец Виктор давно ведут совместный бизнес. Когда пошли слухи о его помолвке с дочерью Новака, я подумал, что они снимают пробу с собственного продукта. Теперь, видя, как он обращается с ней, словно она его собственность, я начинаю в это верить.
И я хочу прикончить Сэла за то, как он прикасается к ней.
За грусть, которую не может скрыть ее яркая улыбка.
Мои внутренности сворачиваются узлом, и я отворачиваюсь от них, пока не натворил глупостей. Она не моя, и если я вмешаюсь, это приведет лишь к проблемам. Но ее взгляд — взгляд, который я когда-то видел на лице своей матери, — выводит меня из равновесия, чего не случалось уже очень давно.
Моя мать была единственной хорошей женщиной, которую я когда-либо знал. Даже Андреа — одна из моих ближайших друзей — в хорошем настроении бывает сукой.
Я ловлю себя на том, что снова пялюсь на ту девушку. Она выглядит юной, платье кажется немного свободным на ее миниатюрной фигуре. Она так чертовски юна, что у нее следовало проверить документы на входе. Слишком юна, чтобы в ее взгляде отражался такой груз одиночества.
Мне хочется узнать цвет ее глаз, и я медленно бреду по банкетному залу, умело избегая тех, кто пытается привлечь мое внимание. Когда я подбираю нужный ракурс, мне мешает освещение — слишком темно, но, когда Сэл пытается положить свою руку ей на задницу, я отчетливо вижу, как сильно она его ненавидит.
 
Что ж, загадка. Зачем избалованной принцессе выходить замуж за делового партнера отца, если он ей не нравится? У нее, как и у меня, должен быть список претендентов. Ее прическа, представляющая собой массу натуральных локонов, собранных на макушке, — настоящее произведение искусства. Я представляю, как будет выглядеть этот черный шелк на моих белых простынях, и это распаляет во мне желание, которое я не могу унять.
Нет. Она мне не принадлежит. Я пытаюсь стряхнуть желание и страсть, что начали прокладывать себе путь меж моих ребер и забираться глубоко внутрь. Не проходит это, когда она изящно поднимает свой бокал, и я смотрю, как ее прелестные розовые губы касаются стеклянного ободка.
В этот же миг я вижу ее на коленях, платье облегает ее тонкую талию, локоны девушки запутались между моих пальцев, когда она принимает мой член в свое горло. Грязные мысли, особенно с учетом того, что она выглядит так, словно ее никогда толком и не целовали. Вполне вероятный сценарий, если вспомнить, кто ее жених.
Блять. Я не могу всю ночь проторчать здесь, глазея на нее. Кто-нибудь заметит, и это превратит ее в мишень.  
Я отворачиваюсь и ныряю в толпу, желая увеличить расстояние между нами. Если бы она только приблизилась ко мне, и я услышал ее тонкий аромат, я бы слетел с катушек и начал войну, которую еще не готов выиграть. Когда дело дойдёт до битв, никто не останется в стороне из-за меня и моей пятёрки. Эта девушка стала бы сопутствующим ущербом. Виктор посчитал бы этот ущерб незначительным, если ему было почти плевать на нее, когда он отдавал ее этому засранцу.
С балкона меня окликают по имени. Там никого нет, но я замечаю Ивана, моего второго лейтенанта, устроившегося по другую сторону дверей. После часового пребывания в переполненном зале уединение кажется прямо облегчением. Отсюда едва ли можно услышать шум автомобилей, достигают своей цели лишь холодные порывы ветра, за что я благодарен после невыносимой духоты.
Мгновение я размышляю о том, кто бы осмелился последовать за мной сюда и мог бы попытаться сбросить меня с балкона, если бы за мной не присматривал Иван. У моего отца было много врагов, и я унаследовал их всех. Едва знакомые мне люди ненавидят меня за поступки моего отца. Если бы они только удосужились узнать, каково иметь меня в качестве врага.
Но это торжество по случаю открытия сезона, и каждый, кто здесь сегодня, следующие три месяца будет держаться настороже. Открытие сезона знаменует собой перемены, оплаченные кровью, криминалом и старыми-добрыми убийствами. Так все и будет продолжаться до заключительной вечеринки сезона. За ней следуют императивные девять месяцев мира, позволяющие устроить дележку новых границ. Человек, нарушивший императив, встречает правосудие от имени каждой правящей семьи. Никому еще не удавалось выжить в этой схватке.
Взять хотя бы моего отца. Благо, как только его лишили жизни, его грехи были омыты кровью. Всем было плевать, что он был слишком стар, чтобы осознавать собственные действия, к нему не проявили снисхождения. И вскоре они узнают, на что похоже мое милосердие.
Почти машинально я оборачиваюсь к дверям и выглядываю из-за плеча Ивана. Она все еще рядом с Сэлом, который с каждой минутой все пьянее. Во взгляде второй девушки застывает страх, когда она смотрит на Сэла и его невесту. Не знаю, почему, но этот страх разъедает что-то внутри и взращивает мои собственные опасения за невинную девушку.
Я открываю двери и возвращаюсь внутрь, в последний раз позволяя ночному воздуху охладить мою спину, прежде чем снова закрыть дверь.
 
Я вновь наблюдаю за ней, пока Иван исчезает в толпе. Как звучит ее голос? Какого цвета ее глаза? Мне хочется знать, что за слова слетают с ее губ, когда она умоляет.
Но больше всего мне хочется увидеть, как кровь Сэла растекается по бетону, чтобы он больше никогда не смог к ней прикоснуться.
Я миную нескольких гостей, намереваясь подойти к их столику, чтобы представиться, но кто-то хватает меня за руку. Выругавшись, я оборачиваюсь и вижу перед собой Мэделин Цорни, наследницу крупнейшей в стране нарко-империи. Ее шатает из стороны в сторону в туфлях за две тысячи долларов, и что-то мне подсказывает, что она успела снять пробу с собственного продукта.