Тирамису для одинокого детектива (СИ)
– Саша, нам нужно поговорить, – Марго коснулась пальцами ладони Александра и передала своего сына в руки Алексея.
– Лёша, идите во двор кондитерской, поиграйте. Нам с папой нужно поговорить.
Лёшка согласно кивнул и, прижав к себе Саньку, медленно направился на выход из кабинета.
– Ритка, что происходит? Что у вас за секреты?
Марго закрыла дверь кабинета и остановилась у стола, пристально всматриваясь в его глаза.
– Знаешь, Воропаев, я, конечно, всё понимаю, работа и прочее, но ты и твоя жена, просто отвратительные родители. Я не предъявляю претензии конкретно к тебе и заранее знаю, что ты мне сейчас скажешь, что он взрослый и самостоятельный. Но знаешь, если бы ты увидел его там, где я его обнаружила после твоего телефонного звонка, я думаю, ты бы предпочёл умереть на месте, чем увидеть своего сына в том положении, в котором он оказался по вашей вине.
– Я тебя не понимаю. В каком месте ты его обнаружила? Разве его не было дома, когда ты мне звонила? – он повысил голос.
– Не кричи! Я думаю, у тебя ещё будет такая возможность, сделать это, только не со мной, а с его матерью.
– Рита, ты говоришь загадками.
– Хорошо, я скажу прямо. Я увидела твоего сына абсолютно случайно три дня назад в магазине, который расположен на соседней улице с вашим домом и знаешь, что он пытался сделать? Украсть хлеб…
– Что ты сказала? Ты с ума сошла? – он схватил её за руку.
– Нет, это вы сошли с ума, оставив мальчишку дома одного и даже не осведомившись у него, взял ли он ключи от квартиры. Первые сутки он ночевал на вокзале, скитаясь по городу без еды и питья, и если бы не твой звонок мне с просьбой приехать к тебе домой и не моё спонтанное желание заехать в тот магазин, то я не знаю, чем бы в итоге всё это окончилось.
– Это какой-то бред! Прочему он спал на вокзале? Почему не было ключей, да и зачем ключи? Ведь Елена… – он не договорил и вопросительно посмотрел на Марго.
– Твоей Елены нет в городе уже три дня. Она уехала в Прагу в командировку и ни разу не позвонила, чтобы спросить у своего сына, где он находится и ел ли он вообще хоть что-нибудь.
– Какая Прага? Какая командировка? – Воропаев резко замер, словно осмысливая сказанное ею, и уже через минуту сорвался с места. – Я её убью!
– Ну, да, и сядешь в тюрьму. Остынь! – раздался за его спиной голос Марго. – Знаешь, Саша, я, конечно, не имею права тебе советовать, но мне кажется, тебе пора что-то решать с Еленой. И дело не только в том, чтобы уйти жить ко мне. Это ты должен сделать в последнюю очередь. Сейчас тебе нужно разобраться со своей прошлой жизнью и решить, будет ли и дальше твой старший сын расти беспризорником или у него, наконец, будет хотя бы отец. Извини, но я больше не могу разговаривать с тобой. Меня работа ждёт, – она распахнула двери и вышла в коридор.
Воропаев прислонился затылком к стене и прикрыл глаза. Груз и тяжесть работы, которая оказалась крайне сложной для него в Иркутске, сейчас казалось, бесследно улетучилась после всего того, что обрушилось на его голову после рассказа Риты. Пытался всё осмыслить и понять, а главное решить, как быть дальше. Хотелось сейчас разрубить к чертям весь этот узел, связывающий его с прошлым и наконец, вздохнуть свободно.
Он приоткрыл глаза, заметив перед собой фигуру сына.
Мальчишка остановился на пороге кабинета и робко посмотрел на него.
Воропаев опустился на колени перед ним и, обхватив рукой за шею, крепко прижал к себе.
– Почему ты не позвонил мне? Я бы сел сразу же на самолёт и вернулся в Питер.
– Я звонил тебе, но твой телефон был вне зоны доступа, а потом мой аппарат разрядился. Я поехал к тете Рите, но её не оказалось дома. У неё там оказывается ремонт. Добраться до Полонских и Томашевских у меня не хватило денег. Ведь те, что ты оставил, лежали дома. Мне даже кушать не на что было. Я подумал о тренере, но потом посчитал, что опять я буду, выносить сор из избы и потому обращаться к нему не стал. Я надеялся, что смогу как-нибудь прожить эти четыре дня, пока ты вернёшься.
– Это, правда, что мне Рита сказала про мать?
– Да. Я поехал в офис, о котором она говорила, пробыл там очень долго и только спустя какое-то время мне сообщили, что она улетела в Прагу. Поедем домой. Я обед приготовлю.
Воропаев улыбнулся и слегка взъерошил рукой волосы сына.
– Я заброшу тебя домой. Мне нужно ненадолго уехать, а ты приготовь что-нибудь не сложное, я продукты купил. Всё в холодильнике. Хорошо?
– Хорошо, – Лёшка обнял отца за шею
Когда они добрались до дома, Александр высадил сына у подъезда и, достав телефон, набрал Томашевского.
– Дар, привет! Да, уже приехал. Спасибо, хорошо. Скажи, ты мне говорил, что знаешь офис, куда устроилась Елена. Да, мне срочно нужен адрес. Я запомню, диктуй. Спасибо. Пока! До встречи!
Провернув ключ в замке зажигания, Воропаев стремительно сорвался с места, направляясь в деловой центр.
Громкие препирательства с охраной не дали ощутимого результата. Верные церберы не желали отвечать на его многочисленные вопросы, и лишь, когда на шум в вестибюле пришла администратор офиса, Александр узнал, что большой босс и его помощница ещё не вернулись из командировки, а сотрудники ожидают их приезда с минуты на минуту.
Он вышел из офиса и сев за руль своей машины, решил ещё немного подождать. Ожидание с минуты на минуту затянулось на полчаса. И когда, наконец, к ступеням офиса подъехал роскошный седан премиум-класса белоснежного цвета и из него вышел молодой смазливого вида тип с портфелем в руках, Воропаев сосредоточил всё своё внимание на его персоне.
Заметил, как из второй двери, упершись в руку своего начальника, появилась Елена в коротком платье небесно-голубого цвета и, остановившись у автомобиля, обняла мужчину обеими руками за спину.
Молодой человек медленно провёл пальцами по её ягодицам и, похлопав несколько раз ладонью по-хозяйски, отправил её к лестнице.
Воропаев не стал повторно искушать судьбу и врываться в офис. Ему больше были не нужны её объяснения, потому что того, что он только что увидел перед своими глазами, итак, было вполне достаточно. И теперь оставалось только поставить точку в этом душераздирающем водевиле с его участием в главной роли.
Позвонив знакомому нотариусу, он попросил оформить документ, который уже сегодня собирался представить на подпись своей бывшей жене. Повернув руль направо, и покинув парковку, он поехал домой.
Оказавшись в квартире, он сразу же направился в спальню, где жила Елена и, открыв одновременно створки всех шкафов, принялся хаотично сметать с полок её вещи и сбрасывать на кровать. Он хватал всё, что попадалось ему под руку. Разбросанные по полу журналы и домашние тапочки, халаты и белье. Всё в одну кучу, для того, чтобы потом за несколько минут упаковать это в чемоданы и большую сумку. В ванной комнате просто смахнув рукой, сбросил все её тюбики и флаконы в огромную сумку и, швырнув её к порогу прихожей, где уже стояли чемоданы, присел на диване в гостиной и склонил голову.
Не сразу почувствовал, как сын сел рядом. Словно погруженный в какой-то морок гнева и отчаяния, Воропаев сидел, не шевелясь, будто в одночасье оглох и онемел. Но как только его плеча коснулась тёплая ладонь Лёшки, он резко обернулся.
– Ты застал её с другим мужчиной? – раздался тихий голос мальчика.
– Что ты сказал? – Воропаев пристально посмотрел на сына.
– Я знаю, точно так было в доме Дэвида. Когда он застал мать на кухне с садовником, он также принялся собирать наши вещи и выставил нас на улицу.
– Ты что видел, как она изменяла Дэвиду? – Воропаев с ужасом смотрел на сына.
– Видел, они даже не пытались куда-нибудь скрыться. Я просто зашёл на кухню за водой и увидел… – он опустил голову. – Это было так отвратительно.
– Господи, Лёшка! – Воропаев прижал голову сына к своей груди. Он тяжело прикрыл глаза, пытаясь представить весь тот ужас помимо побоев, который пришлось пережить его сыну за то время, пока он жил с матерью. – Сынок, послушай меня! – он снова посмотрел на сына. – То, что ты видел, конечно, мерзко и гадко, потому что это не настоящая любовь. Физическая любовь к женщине, которую ты любишь совсем иная. Ты понимаешь, что она единственная на этом свете, и ты дорожишь ею и ни на кого и никогда не променяешь. Занятие любовью с любимым человеком ничего общего с тем, что ты видел, не имеет.