Няня для дочки миллионера (СИ)

— Можете дальше жалеть себя и распивать крепкие напитки — мне плевать. Но Ксюша не должна увидеть вас таким. Мой отец злоупотребляет, я знаю, о чём говорю, — заканчиваю я дрогнувшим голосом.
Я порываюсь уйти, но Владимир неожиданно спрашивает:
— Что мне делать?
Смахиваю упавшую на лоб прядь волос, возвращаюсь к столу и внимательно смотрю на Громова. Я не хочу его ранить, задеть случайной фразой или взглядом, но порой сдерживаться так сложно. Он в уязвимом состоянии, но вместо того, чтобы признать это, Владимир срывается на других. Так нельзя.
— Ничего. Ксюша — ваша дочь, и ничто этого не изменит. А Каролина понимает, что правда не на её стороне, вот и пользуется грязными методами. Не поддавайтесь ей.
— Со стороны легко судить, — хмыкает Владимир. Откидывается на спинку кресла, весь в своих мыслях находится. — Иди. Я хочу побыть один.
Захожу в свою комнату, падаю на кровать и подушку крепко обнимаю. Меня трясёт от переполняющих эмоций. Жаль, что человеческие души невозможно излечить добрым словом или искренним объятием. Я не могу помочь Владимиру. И моя поддержка ничего не изменит. Он должен сам до всего дойти.
Когда я просыпаюсь и захожу на кухню, то вижу только Елену Леонидовну. Она делает мне кофе, шёпотом сообщает, что Владимир Романович уехал на работу ещё полчаса назад. А до этого он здоровался с Ксюшей по утрам и желал ей хорошего дня.
— А почему папа с нами не завтракает? — вздыхает малышка.
— Бизнес не ждёт, — развожу я руками. Даже не знаю, чем оправдать Владимира.
— Папа обещал, что отвезёт меня в студию живописи.
— Значит, он сдержит своё слово.
Вот только я в этом не слишком-то уверена. Бог знает, что творится в голове Владимира. Но я очень надеюсь на его здравомыслие.
— Он заберёт меня после школы? — Ксюша продолжает закидывать меня вопросами.
— Не знаю. Если он уладит все рабочие вопросы, то приедет к тебе. Давай завтракать, Ксюш.
Малышка ковыряет вилкой сырники, мне тоже кусок в горло не лезет. В школу мы приезжаем за несколько минут до звонка. Я натянуто улыбаюсь Ксюше, она машет мне рукой и скрывается в классе. Набираю Владимира, однако он на мои звонки не отвечает.
Чтобы скоротать время, я еду к Ларе на работу. Она сразу замечает, что я не в настроении.
— Сейчас я вон тех ребят отпущу — и поговорим, — указывает она на столик в дальнем углу. Там сидят молодые парни, наверное, студенты, и громко обсуждают сериал про супергероев.
Ни одного пропущенного звонка или сообщения. Верчу в руках телефон, заранее думаю, что сказать Ксюше, если Владимир забыл о первом занятии в художественной студии. Хотя как он мог? Для малышки это важное событие, она призналась мне, что хочет стать художницей. И несколько рисунков показала. Я в искусстве не разбираюсь, но, кажется, у малышки настоящий талант. Уж слишком хорошо она рисует для восьми лет.
— Что стряслось? — наконец освобождается Лара.
Я вкратце описываю ей ситуацию. Сестра с каждой минутой хмурится всё больше, в её глазах мелькает удивление.
— Ты втрескалась в своего начальника?
— Лар, я тебе о жизненной трагедии рассказываю! При чём тут мои чувства?
— Да какая жизненная трагедия? — закатывает глаза Лара. — Если Владимир любит Ксюшу, то никакой трагедии я не вижу. Сделает тест на отцовство, узнает, что она его дочь, и всё.
— Думаешь, Каролина соврала?
— Конечно! Женщины на любую хитрость пойдут, лишь бы своего добиться. Меня больше ты волнуешь, — Лара сжимает мою руку. — Вик, если в жизни твоего Громова столько проблем, то, может, тебе это не надо? Чужой ребёнок, неуравновешенная бывшая жена, да и сам Владимир, судя по твоим рассказам, не самый простой человек.
— Я не влюбилась. Ты ошибаешься, — мягко говорю. Я благодарна сестре за её заботу, но она не права. Меня тянет к Владимиру, однако сильных чувств к нему я не испытываю.
— Хорошо. Если что-то случится, обязательно звони.
После разговора с сестрой мне становится легче. Забираю Ксюшу со школы и везу домой, чтобы она могла пообедать и переодеться. Владимир упорно не отвечает на мои звонки, хотя времени почти не осталось.
 
— Я не хочу никуда идти, — всхлипывает Ксюша.
— Папа отвезёт тебя в следующий раз. Сегодня он не может, — я сама чуть не плачу. Малышка очень расстроена, для неё это чуть ли не конец света.
— Или не хочет, — возражает Ксюша. — Папа ведь обещал…
Я обнимаю малышку, она доверчиво прижимается ко мне, её тельце трясётся от сдерживаемых рыданий. Бросаю взгляд на часы: если мы сейчас не сядем в машину, то опоздаем.
Но случается чудо. В дом заходит Владимир.
— Папа, ты приехал! — вопит Ксюша и бежит к нему. Громов ведёт себя немного скованно, обнимает малышку, успокаивает её. Не проходит и пары минут, как она начинает улыбаться.
— Спасибо, — шепчу одними губами.
Они с Ксюшей уезжают на занятия, я же чувствую себя опустошённой. Пальцы дрожат, тело словно деревянное. Набираю ванну, нежусь в горячей пенной воде. Постепенно страхи и тревоги притупляются, а мир видится в светлых красках.
Владимир приехал, значит, всё будет хорошо. Он не бросил Ксюшу, сдержал данное ей обещание. И от него не разило алкоголем, что тоже воодушевляет.
Незаметно для себя я засыпаю. Видимо, даёт о себе знать предыдущая нервная ночь.
Когда открываю глаза, за окном уже темно. Выхожу из комнаты, слышу голоса в детской. Владимир разговаривает с Ксюшей. Улыбаюсь. Так тепло на душе становится, до слёз просто.
Двери в детской открыты, и я не могу удержаться от любопытства. Громов желает Ксюше спокойной ночи, однако уходить он не спешит. Будто почувствовав моё присутствие, он поворачивает голову и смотрит на меня. В его глазах — решимость и странный огонь. Я киваю, улыбка гаснет на моих губах.
Владимир берёт с прикроватной тумбочки бумажный конверт, разрывает его и достаёт что-то, напоминающее ватную палочку.
— А зачем это, пап? — спрашивает сонная Ксюша.
— Это нужно для того, чтобы проверить твоё здоровье, — отрывисто произносит Владимир. — Открой ротик.
Ксюша слушается. Я до боли кусаю губы. Дышать не могу. Разворачиваюсь, иду к лестнице, хватаюсь за перила, чтобы не упасть. Меня потряхивает. Горло скручивает мучительным спазмом. Я выбегаю из дома, иду по какой-то улице, ничего вокруг не замечаю.
Владимир решил сделать тест ДНК. Я от него такого не ожидала. Едкое разочарование растекается по венам. Мне хотелось верить, что Громов будет выше всего этого. Примет Ксюшу любой. А ему важно кровное родство.
  
Глава 18
 
Утром я впервые за полторы недели работы няней не хочу вставать с постели. Надо притворяться весёлой и непринуждённой, когда на душе кошки скребут.
Владимир решил сделать тест на отцовство. Окей, он имеет на это полное право. Но что будет, если Ксюша действительно окажется не его дочерью? Он станет её меньше любить? Резко прекратит быть её отцом? Отдаст малышку психически неуравновешенной Каролине? Если нет — то в чём смысл этого теста? Если же ответ на все мои вопросы положительный, тогда я считала Громова лучше, чем он есть на самом деле.
Владимир в любом случае отец Ксюши. Родитель — это ведь не тот, кто в зачатии участвовал, а тот, кто любил, воспитывал и заботился о ребёнке. Меня удивляют истории, в которых большое внимание уделяется кровному родству. Не так давно на эту тему высказывалась моя мама. Она считает, что приёмных детей невозможно любить. Мне было тяжело это слышать. Из-за своего бесплодия я всё чаще задумываюсь об усыновлении.
Конечно, прямо сейчас в детский дом я бежать не намерена. Для начала нужно пройти ещё одно полное обследование, возможно, в нескольких клиниках, чтобы подтвердить диагноз. Затем устроиться на хорошую работу, встретить человека, которого я смогу полюбить и который примет меня со всеми недостатками. И лишь потом думать о приёмном ребёнке.
У Владимира есть дочь, которая его обожает, а он ей врёт, чтобы взять образец ДНК. Бр-р-р, не хочу даже вспоминать об этом!