Мой чужой ребёнок (СИ)

Мысли стали скручиваться в морской узел. Я вспомнил о том, что детектив, которого мне советовал товарищ, написал на почту, что вернулся и готов приступить к копанию в прошлом Гали, «если ещё не стало поздно». Следовало связаться с ним. Я хотел узнать о жене всё, что позволит мне вывести её на чистую воду и при разводе оставить дочь у себя.
Звонок телефона выбил меня из размышлений. Я сначала подумал, что это Оля, потом мысль вернулась в реальность, где должен был позвонить доктор, но это был мой заместитель.
— Добрый день, Антон! У меня дочь родилась, я сегодня ну никак не смогу на совещание приехать. Там у вас что-то решилось с рекламой?
— Немного. Макс, заказчик уже по горло достал, он опять требует менять цветовую схему… Мы уже зашиваемся.
— Да что за издевательство?! Шлите к чёрту! Если не устраивает новый макет, пусть идёт к конкурентам. И скажите, что скидок больше не будет!
— Понял. Поздравляю с рождением дочки. Мы уже тут в инстаграме видели Галины фотки. Молодцы! Принцесса вся в папочку.
— Спасибо! Давай! Удачи с заказчиком!
Я сбросил вызов и впервые решил посмотреть, чем живёт супруга, посетив её инстаграм. Последние добавленные фото с дочерью у люльки… На губах застыла улыбка. Она и впрямь была похожа на меня — моя принцесса. Я протянул телефон маме.
— Твоя внучка!
— Какая прелесть! Так похожа на тебя маленького! Ты посмотри-ка! Вот только Галю не пойму… Ну не рожала ты, зачем выделываться-то?!
— Кто её знает, мам… Послушай, доктор не звонит что-то… Возможно, Оля до сих пор недоступна… Я поеду всё-таки к ней. Ты права. Нам многое нужно обсудить.
— Вот и правильно! — одобрительно улыбнулась мама. — Ты должен сказать девочке правду.
Мама вернула телефон, а я встал на ноги и направился к двери. Вот только в груди трепыхалось дурное предчувствие, словно этот визит принесёт что-то плохое мне… или нам…
  
Глава 5. На пути к откровению
 
Я хотела позвонить Максиму и уже почти нажала на кнопку вызова, почти переступила через себя, но входящий звонок заставил меня передумать. Это был Стас. Я закатила глаза и негромко простонала. Он всегда вторгался в мою жизнь в самый неподходящий момент. От решимости теперь уже не осталось и следа. Я нажала кнопку ответа, решив раз и навсегда покончить с этими звонками…
— Стас, послушай! — начала я.
— Оля-а-а-а! — его голос звучал раздавлено, словно он плакал. — Я понимаю, что тебе плохо… Оль, мама умерла, я не знаю, что делать. Врач сказал, что надо решить всё с гробом и похоронами, я ни черта не соображаю… Помоги! Прошу тебя.
На кончике языка крутилось ехидное: «Обратись к Алисе», — но я не могла поступить так бесчеловечно. Всё-таки нас связывали чувства, пусть они и перегорели, как фитиль расплавленной свечи.
— Конечно! Ты рядом? — спросила я, думая, не скажется ли негативно это на моём здоровье, ведь скакать, как лань на вторые сутки после родов крайне нежелательно, уж тем более садиться за руль.
Впрочем, чувствовала я себя хорошо, поэтому могла вести машину. В конце концов, я бы хоть немного отвлеклась от негативных мыслей, царапающих душу.
— Я еду… Ещё три остановки. Оль, если тебе тяжело или вредно, ты откажись тогда, я просто не знаю, как оно у вас, женщин… Ты после Витьки же лежала столько дней.
— Всё в порядке. Я сейчас заведу машину. Сразу к ней подходи.
Я отключила телефон и принялась собираться. На улице уже вечерело, было прохладно, и мне очень сильно не хотелось простудиться. Я надела бюстгальтер и поморщилась от боли, что сдавливала грудь. Следовало купить таблетки для прекращения лактации, чтобы не выделялось молоко и не причиняло столько физической и моральной боли. Быстренько натянув джинсы и бежевый свитер, я собрала волосы в хвост и вышла из квартиры.
На лестничной клетке я столкнулась с Алиской. Она ничего не подозревала, скорее всего, о том, что Стас признался в их прошлой связи. Сразу же расплылась в улыбке и двинулась мне навстречу.
 
— Оля! Как я рада тебя видеть! Где же ты пропадала?
Я сверкнула на неё гневным взглядом. Наверняка Стас рассказал ей, что я согласилась на суррогатное материнство, по её «советам». А она вела себя так, словно ничего не знает на самом деле. Мерзко стало от такого поведения.
— Я тороплюсь! — сказала я, закрыв дверь и вытащив ключ из замочной скважины.
Хотелось сказать, что её месть и попытки вернуть того, кто бросил, выглядят жалко, но я не стала этого делать. К чёрту всё. Не хотелось тратить эмоции и нервы на недостойного человека.
— Ну ладно! Поговорим потом, — ответила она, пожимая плечами.
— Вряд ли, — бросила я, выходя на улицу.
Свежий воздух немного разворошил мысли. Я приблизилась к машине и завела её. Пока ждала Стаса, вспоминала, как мы проводили время с Максимом… Чуть было не поцеловались. На глаза навернулись слёзы. Даже с ним отношения были фальшивыми. Возможно, он старался для того, чтобы ребёнок родился здоровым, чтобы суррогатная мамочка испытывала только положительные эмоции… Но лучше бы не делал столько всего, лучше бы не уделял нам с Витей столько внимания.
Стас сел в машину. Его красные заплаканные глаза разбередили душу. Я поджала губы и как-то неосознанно положила ладонь поверх его руки, чуть сжав пальцы.
— Стас, я знаю, что никакие слова не помогут…
— Не надо, Оль! Ничего не говори! Самое главное, что ты рядом. Ты поддерживаешь очень сильно своим присутствием.
Я кивнула. Всё равно я не умела говорить красиво, тем более сейчас, когда своя боль превратила душу в пепел, а весь словарный запас растерялся, превратившись в простой набор букв.
* * *
На половине пути к Ольге позвонил доктор. Я ответил на его вызов и съехал на обочину, потому что обычно не отвлекался от дороги, а разговор с врачом предстоял непростой, как мне почему-то показалось.
— Максим Викторович, спешу вас обрадовать: Бьянка начала кушать смесь…
— Она не Бьянка, — оборвал его я.
— Что, простите?
— Дочь… Моя девочка — Василиса, — ответил я, спокойно выдохнув, что теперь моя принцесса не голодная.
— Такое бывает, когда в первые сутки дети отказываются от всего.
— А что насчёт Ольги? — спросил я с нервной дрожью, что вибрациями прошлась по голосовым связкам.
— Ольга отказалась стать кормилицей малышки. Мне очень жаль. — Голос доктора вдруг резко стал каким-то виноватым, словно это он сказал «нет».
Душа перевернулась и принялась скулить, как побитый пёс, загнанный в конуру. Мне хотелось отмотать время назад, только бы не слышать сейчас эти слова.
— Она объяснила, почему не хочет? — сглотнув клубок, сдавливающий горло, спросил я.
— Ольга руководствовалась договором, согласно которому мы обязаны оставить её в покое и перестать преследовать. Максим Викторович… Лучше не звоните ей, потому что она может подать в суд. К сожалению, такой пункт есть в договоре. Вы не должны искать встреч с ней и созваниваться.
— Я понял. Спасибо, — ответил я, понимая, что говорю не своим, каким-то чужим, убитым голосом.
— Скорее всего, завтра днём вы сможете забрать дочь домой…
— Отлично! Спасибо большое! Я проведу ночь рядом с ней. Можно?
— Конечно, если хотите…
Я хотел… Теперь ещё сильнее. Я не понимал, почему Оля так поступила. Просто руководствовалась обидой?! Или Галя что-то успела наболтать ей?! Галя! Могла ведь! В голове столько вопросов закрутилось. Мне стало всё равно, даже если Оля прогонит меня или позвонит в полицию, мне хотелось увидеть её. Я решил, что посмотрю ей в глаза и пойму, правда ли она меня ненавидит, и всё ли потеряно. Она искренняя, её взгляд не умеет врать.
 
Выехав на дорогу, я прибавил скорость, чтобы как можно быстрее решить вопрос, который тревожил душу.
Припарковав машину около её подъезда, я вышел и принялся звонить в домофон, но никто не реагировал. Видимо, Алиса заметила меня в окно, потому что вышла из квартиры и прислонилась к панельной стене дома, заклеенной рекламными объявлениями, глядя мне прямо в глаза: