Мой чужой ребёнок (СИ)

— Тебе надо повязку сменить! Чтобы заражения не было.
Максим разомкнул руки. Борясь с сердцем, которое сжималось в камень и твердило мне, что зря я это сделала, я зажмурилась, а затем осмелилась поднять взгляд. Максим выглядел разочарованным, но он просто сам пока не понимал, что так будет лучше. Когда он сам определится, какими должны быть его отношения с Галей, тогда будет гораздо проще, а сейчас… Сейчас нам следовало держаться друг от друга подальше и не усложнять и без того непростые отношения.
— Иди на кухню. Я сейчас руки помою и скажу Вите, что складывать в сумку…
Максим сделал несколько шагов в сторону кухни, а я решила сбежать, скрыться в ванной, но он резко развернулся, сократил расстояние, разделявшее нас, притянул меня к себе и впился в мои губы своими, обдавая жаром дыхания, топя меня в столь сладостном томительном мгновении. Чуть изогнувшись в спине и всё-таки поднявшись на носочки, я обвила руки вокруг его шеи. Негромкий всхлип сорвался с губ, когда я пыталась захватить ртом немного воздуха, не желая разрывать поцелуй. Пальцы запутались в волосах Максима, а его руки крепко сцепились в кольцо вокруг моей талии. Он целовал так, словно был голодающим, словно мечтал об этом так же долго, как и я…
И я поняла, что пропала…
Меня никто и никогда не целовал так жарко. Я не испытывала раньше такого огня, что стягивал тугой узел внизу живота, заставляя льнуть к мужчине всем своим телом, бесстыдно требуя его всего.
Наши языки сплелись, разжигая внутри ещё большее пламя, и только два фактора не позволяли мне совершить ещё большую глупость: за стеной сын, и я недавно родила…
Я разорвала поцелуй первой, хоть было невыносимо больно делать это. Его вкус тягучим мёдом остался на губах. По сердцу словно кошка прошлась острыми когтями, заставляя его начать кровоточить.
Что если это был наш первый и последний поцелуй?
Вдруг, теперь всё будет ещё сложнее, и Максим решит, что мы не подходим друг другу, что я не гожусь на роль няни для его дочери?
Мне стало страшно. Я уткнулась лицом в его грудь, чтобы не встретиться взглядом и не прочитать в нём, что он сожалеет о том, что сделал. Руки скользнули вниз, очерчивая контуры крепких мужских плеч, спускаясь к локтям…
— Я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не пожалею об этом поцелуе! Это самое лучшее, что было у меня в последнее время, если не считать знакомство с тобой и Витей и рождение Василисы… — прошептал мне в макушку Максим и заботливо поцеловал.
И я растаяла в этом мгновении, словно была пломбиром, оставленным на солнцепёке. Я боялась сделать лишний вздох. Боялась открыть глаза, оглядеться и вдруг понять, что всё это мираж. Но хуже было бы, чтобы Витя увидел нас. Сейчас нельзя. Не следовало давать сыну фальшивые надежды на то, что мы с Максимом можем быть вместе… Он пока ещё не отошёл от встречи с отцом. Осторожно отстранившись от Максима, я всё же заглянула в его глаза. Они искрились счастьем, и мне снова стало тепло, хорошо и уютно на душе.
— И что теперь будет? — несмело спросила я, когда он выпустил меня из объятий.
— Я говорил… Ничего не изменится. Вы с Витей сегодня переезжаете ко мне… А дальше… Дальше война план покажет, — улыбнулся Максим.
Вроде бы он не сказал ничего такого, но мне стало почему-то неприятно от услышанных слов. Чёрт знает почему. Я виновато улыбнулась и всё-таки поспешила в ванную мыть руки.
* * *
Губы зудели от этого крышесносного поцелуя. Я сам от себя не ожидал, что сделаю это… Давно хотел, но останавливал себя, постоянно твердил, что так нельзя, а теперь так жалел, что столько упустил… Если бы я отважился раньше, наплевав на советы отца, которые ровным счётом ничего не значили…
Нехорошо бросать жену, если она останется в инвалидном кресле, да я и не смогу сделать этого, но Оля… Её я тоже не желаю оставлять. Я чувствовал, как она отвечает на движения моих губ, как льнёт к моему телу. Она напомнила мне страждущего странника, таким же был и я сам. Я уже сейчас, сидя на кухне, понимал, что это какая-то тупиковая неизбежность… Неизвестно, как разрешить сложившуюся ситуацию.
 
Оля пришла на кухню. Она так и не убрала аптечку со стола. Присела рядом и принялась обрабатывать мне руку. Я загляделся на её милые черты лица, волосы, падающие на глаза, а мои губы изогнулись в улыбке умиления. Только сейчас я понял, что всё познаётся в сравнении. Не знаю, как, вообще, раньше жил с Галей. Она ведь всегда была вот такой… Грубой… Эгоистичной… Что я находил в её близости? Почему чувствовал себя счастливым рядом с ней? Моя прошлая жизнь была иллюзией счастья… И вот теперь я мог лишиться настоящего.
Оля подняла на меня несмелый взгляд и облизнула губы, эротично прикусывая нижнюю. Кровь резко начала отходить от головы в нижнюю часть тела, и мне пришлось сразу же задуматься о Гале… И о том, письме, которое мне ещё утром прислал детектив. Надо было прочесть его на работе, по крайней мере, я знал бы сейчас, чего ожидать и как вести себя дальше.
— Максим, ты слышишь меня? — спросила Оля, видимо, уже не в первый раз.
— Да? — я посмотрел на неё, виновато улыбнувшись.
— Я доделала перевязку. Пойду вещи собирать. Я быстро.
Я кивнул. Оля встала на ноги и поспешила уйти, а я смотрел ей вслед, вновь и вновь вспоминая её губы на своих губах и понимая, что прохладный душ мне бы сейчас точно не помешал, чтобы прийти в себя…
Очередной звонок телефона заставил меня напряжённо посмотреть на экран. Снова из больницы. Внутри всё обомлело. В голове сразу мелькнула мысль: «неужели умерла?». Мне стало дурно от неё. Как я смогу жить дальше, зная, что мать моей дочери погибла в тот же день, когда я прогнал её? Да разве с таким живут, вообще? Я поднёс телефон к уху и ответил.
— Максим, это снова доктор. Ваша супруга пришла в себя, но ей поставили успокоительное. Вот только после дополнительного осмотра могу вас огорчить — ребёнка она потеряла…
Глаза широко распахнулись. Какого ребёнка? Чёрт подери! Галя была беременна? Она сама-то знала? А потом я подумал о том, что близость между нами была последний раз месяца четыре назад, если даже не больше, и поспешил уточнить.
— Простите… Вы сказали про ребёнка… Какой срок был?
— Недели четыре. Вы явно и не знали правды…
Не знал. И о том, что она изменяет мне, я тоже не знал. Детективы ведь ничего не нарыли о её изменах… Или просто решили обвести меня вокруг пальца? Тяжело вздохнув, я поблагодарил врача и отключил телефон.
Знала ли сама Галя, что беременна? Вряд ли… Разве стала бы она тогда пить и вести себя так, как вела сегодня вечером?
Я снова погрузился в размышления и не сразу заметил, что Оля с Витей уже собрались. Следовало сосредоточиться на происходящем и взять себя в руки. В конце концов, мне за руль сейчас садиться. И я буду нести ответственность не только за свою жизнь.
Я постарался убедить себя, что всё хорошо, но в голове пульсировало: «Ребёнка она потеряла». Не моего, чужого ребёнка… А значит, у меня был ещё один повод отказаться от отношений, которые были не нужны мне.
В голове из кусочков пазла потихонечку начал складываться план: я заставлю Галю подписать отказ от ребёнка и обеспечу её жизнью без нужды в комфортных условиях. Найму самых лучших сиделок, если она не сможет встать на ноги… Найду врачей, которые проведут операцию… Подарю ей второй шанс начать жизнь, но без меня и Василисы.
Если только она согласится на мои условия…
«А если нет?» — застыл в голове немой вопрос, когда мы вышли из квартиры Оли и стали усаживаться в машину.
   
Глава 16. Расследование
 
Вернувшись домой, я отнёс сумки Оли в их с сыном комнату и поспешил в кабинет. Мама предлагала сначала попить чай и поужинать, но я и без того слишком долго тянул и больше не мог скрываться от правды, которая могла существенно облегчить мне жизнь. Или же, напротив, сделать её ещё сложнее, хотя о последнем я как-то долго не думал.