Мой чужой ребёнок (СИ)
— Ты спал с Алисой, когда мы с тобой были вместе? Ты сказал, что больше никаких тайн! Ты спал с ней? — собственный голос пугал меня.
— Да… — опустил голову Стас.
Меня захлестнула новая волна боли. Всхлипнув, от горечи, что в мгновение нахлынула, затмевая рассудок, я сморгнула горькие слёзы.
— Уходи! — выдавила из себя, чувствуя, что вот-вот сорвусь в истерическом рыдании.
— Оля! — Стас начал вставать.
— Убирайся! — закричала я. — И не возвращайся в мою жизнь! Уходи к ней!
Я захлопнула перед ним дверь и на пару мгновений прислонилась к ней плечом, чтобы не упасть. В ногах появилась слабость, распространяющаяся по всему телу, наливающая его свинцом.
Я могла простить многое, это я и делала последние годы, но измену… Измену никогда… Невозможно простить предательство… Предавший один раз, сделает это снова… и снова…
Цветы я бросила на пуфике в прихожей, потому что не было сил поставить их в воду. Дошла до кровати и упала на неё, захлёбываясь собственными рыданиями. Осознание доходило постепенно, неприятными картинками вырисовываясь в моём воображении.
Он спал с ней… а потом со мной…
Со мной… а потом с ней…
Глава 9. Василёнок
Мы больше не разговаривали с Галей, пока ехали к роддому. Мне чертовски хотелось разнести её в пух и прах, но я не собирался портить настроение из-за неё, ведь мне предстояла ответственная задача — забрать дочь домой.
Мысли о малышке удерживали меня, заставляли дышать ровнее и проще относиться ко всему. Припарковавшись поближе к входу, я краем глаза заметил журналистов. Наверняка кто-то из клиники сообщил им, что миллионер сегодня забирает ребёнка. За моей личной жизнью давно следили и писали о том, что я всё никак не могу обзавестись наследником, а значит, пока не уверен в жене, а теперь вот решили видимо снять репортаж о том, что я таки стал папой. Я сделал вид, что не заметил их и прошёл в здание.
— Добрый день! — улыбнулась администратор Елена, а я проигнорировал её обращение.
Принимать участие в их спектакле, выстроенном на лжи, я не собирался. Пусть говорят что угодно и делают, заберу ребёнка, а потом уж покажу им, где раки зимуют. Кстати, мне всегда было интересно узнать самому, где же они зимуют, поэтому я взял на заметку поискать информацию в энциклопедии.
— Максим Викторович, ваша девочка! — вышел доктор вместе с медсестрой, которая протянула мне крохотулю в белых пелёнках с розовым бантиком.
Я осторожно взял её, опасаясь как-то навредить неловким движением, хоть прочитал немало литературы и посмотрел кучу видео, как это делается. Моя маленькая радость спала, негромко посапывая носиком.
— Василёнок, — сказал я потихонечку, чтобы не напугать её.
В душе такое счастье разливалось в эту секунду, что я даже не знал, как его можно описать. Меня распирало, хотелось кричать на весь мир, что я папа, а это моя маленькая принцесса.
— Я написал, какие смеси она принимает и парочку рекомендаций от педиатра, — постарался выслужиться доктор.
— Благодарю, но моя дочь будет питаться грудным молоком женщины, которая вынашивала её, — ответил я и развернулся к двери.
Галя в это время стояла около зеркала и наводила марафет, поправляя причёску. Она, вообще, хотя бы посмотрела на ребёнка?! Я ничего не понимал… Зачем? Ну зачем она так настаивала на ребёнке, если теперь даже не интересовалась им? Зато исказившееся лицо доктора я заметить успел. Он знал, что я так просто не оставлю эту ложь, и наверняка придумывал план «Б» для оправдания.
Мы вышли на улицу, Галя хотя бы догадалась придержать двери, и тут же подскочил журналист, подсовывая ко мне микрофон.
— Максим Викторович, мы поздравляем вас с рождением… — он посмотрел на бантик, — девочки! Скажите, у вас есть пара слов в благодарность своей жене?
Я понял, что это не специалисты клиники сообщили ему о нашей выписке, а Галя… Хотела горяченький репортаж? Впрочем, мне было что сказать! Ей и другим леди из её стайки мамаш-миллионерш.
— Да. Несомненно, мне есть что сказать жене, но я приберегу ласковые слова для неё до дома, — я посмотрел на Галю, которая искрилась счастьем и выгибалась в разных позах, улыбаясь на камеру. — Но сейчас я хотел бы поблагодарить женщину, которая выносила этого ребёнка, суррогатную мать.
Галя резко изменилась в лице, она посмотрела на меня с такой ненавистью, что если бы не камеры, её не остановил и ребёнок, кинулась бы на меня словно разъярённая тигрица.
— О! Какие подробности! Получается, вы обращались сюда не просто для планирования и ведения беременности, но и для того, чтобы воспользоваться услугами суррогатного материнства? — спросил журналист.
— Вы задаёте неудобные вопросы! Мой муж перенервничал и сейчас не совсем адекватно мыслит! — начала оправдываться Галя.
— Ну почему же? Всё в порядке. Да. Мы воспользовались услугами суррогатной матери. В этом нет ничего постыдного, а теперь простите, но солнце припекает, а ребёнок ещё совсем маленький…
Я направился к машине, уложил Василёну в люльку, которую переставил на переднее сиденье, потому что не доверял жене. Мне хотелось самому следить за дочерью и оберегать её. Я не удержался от того, чтобы сфотографировать малышку, а снимок сразу же отправил Оле.
Хотя бы вот так она впервые могла увидеть малышку… А потом они непременно встретятся… И я не знаю, насколько правильным это будет, но я чертовски хотел отыскать на жену что-то такое, что позволило бы мне развестись с ней, а Олю нанять няней Василисы. Она стала бы самой лучшей няней, которую только можно пожелать. Я был уверен в этом, особенно теперь, когда понял, что нас водили вокруг носа и обманывали.
— Почему моё место занято? — фыркнула Галя, подойдя к машине.
Я осторожно закрыл дверцу, а потом посмотрел на неё, глаза в глаза. Она была зла из-за моего ответа, но это ничего не меняло. Я не собирался извиняться или опровергать свои слова.
— Потому что я хочу сам следить за ребёнком… А ты и не планировала этого делать, раз хотела сесть вперёд, — ответил я, стараясь говорить нормально, хоть очень хотелось закричать.
— Ты меня подставил! Ты это понимаешь? Своими откровениями о суррогатной матери! Я что зря с животом щеголяла, по-твоему, везде?
Я не хотел оправдываться. Если Галя сама не понимала своей вины, то растолковать вряд ли получилось бы. Я помотал головой из стороны в сторону, а затем ответил:
— Не следовало приглашать их сюда…
Я направился к машине и занял водительское место. Пока Галя показывала обиду и несколько секунд стояла, не садясь в салон, я проверил сообщения. Оля ещё не посмотрела фото, и мне стало неспокойно. Хотелось как можно быстрее встретиться с ней и поговорить.
* * *Долгое время я не могла прийти в себя. Надо было ехать к родителям, забирать сына, а у меня не получалось избавиться от эмоций, которые захлёстывали после визита Стаса. Я готовилась к тому, что он изменял, но не была готова.
Снова.
Наверное, я никогда не пойму людей, которые снова сходятся после измен… Это просто нереально выбросить из головы… Разве можно так сильно любить, чтобы смириться с тем, что о тебя просто вытерли ноги? Я точно не смогу… Даже если бы год назад узнала о его изменах, когда ощущала всепоглощающее чувство любви и прощала проигрыши в казино, которые таковыми на самом деле не были.
Заставив себя успокоиться, я всё же поднялась на ноги, оделась и вышла из квартиры. Телефон забыла дома, но мне всё равно никто не звонил, кроме мамы или Стаса, а его слышать я не желала. Жалость была, но следовало и о себе подумать. О сыне…
Я ехала медленно, потому что пока эмоции не успокоились, они тревожили меня неприятными толчками, будоражили сознание. Оставив машину у родного двора, я вышла и вдохнула свежий воздух с примесью горьковатого запаха костра. Наверное, кто-то сжигал мусор, или просто решили посидеть у огня. Я и сама любила наблюдать за язычками пламени, переплетающимися в таком трепетном, интимном танце.