Попасться на крючок (ЛП)
Ф (9:35): Это всегда возможно.
Ф (9:36): Но это день рождения моей мамы. Может, просто принесу ей цветы и передам привет.
Х (9:38): Ты хороший сын. Она когда-нибудь навещала тебя в Вестпорте?
Ф (9:45): Нет. Не приезжает.
Ф (9:46): Спасибо за рекомендации по музыке, Веснушка. Напишу тебе позже.
14 февраля
ХАННА (18:03): С Днём Святого Валентина! Делаешь что-нибудь особенное?
ФОКС (18:05): Боже, нет. Я лучше сожгу себя
Ф (18:09): А ты? Делаешь что-то особенное?
Х (18:11): Да, сэр. У меня свидание.
Ф (18:11): С кем???
Х (18:15): С самой собой. Очень обаятельная. Возможно, это та самая.
Ф (18:16): Запри эту девушку. Она из тех, кого ты приводишь домой к маме.
Ф (18:20): Ты хочешь пойти на свидание? С кем-то кроме себя?
Х (18:23): Не знаю. Это не было бы отстойно? К сожалению, мой тип, вероятно, определил бы весь этот праздник как коммерческую уловку. Или он купил бы мне мёртвые розы, чтобы представить зло потребительства.
Ф (18:26): Это довольно специфический тип. Мы говорим о твоей влюблённости в режиссёра? Сергей, верно?
Х (18:28): Да. Моя сестра любит дразнить меня, что я тоскую по голодающим художникам.
Ф (18:29): Тебе нравятся мрачные и драматичные, да?
Х (18:30): Осторожно! Ты доведёшь меня до оргазма.
Ф (18:30): Если бы это был план, детка, у тебя бы уже было два.
Ф (18:33): Черт, Ханна. Прости. Мне не следовало туда идти.
Х (18:34): Нет, я пошла туда первой. Виной тому единственный бокал вина, который я выпила. #легковес
Ф (18:40): Помимо мрачности и драматизма… что делает мужчину твоим типом? Что в конечном итоге сделает мужчину тем самым единственным?
Х (18:43): Я думаю… если они смогут найти причину посмеяться со мной в самый тяжёлый день.
Ф (18:44): Это звучит как противоположность твоему типу.
Х (18:45): Так и есть, не так ли? Наверное, из-за вина.
Х (18:48): Конечно, ему понадобится шкаф, полный пластинок и что-то, на чем их можно поставить.
Ф (18:51): Ну, конечно.
28 февраля
ФОКС (19:15): Как прошёл твой день?
ХАННА (19:17): Он был похож на «Fast Car» Трейси Чепмен.
Ф (19:18): Типа… ностальгии?
Х (19:20): Да. Немного подавлена. Кажется, я скучаю по Вестпорту?
Ф (19:20): Приезжай.
Ф (19:23): Если хочешь.
Х (19:25): Я бы хотела! Но мы только что начали кастинг на новый фильм. Не самое лучшее время.
Ф (19:27): Ты выполнила свою цель? Больше рисковать на работе?
Х (19:28): Пока нет. Но я работаю над этим.
Х (19:29): Серьёзно. С минуты на минуту. (сверчки)
Ф (19:32): Здесь я напоминаю тебе, что в первый раз, когда мы встретились, ты столкнулась с капитаном лодки вдвое больше тебя, готовая оторвать ему конечности за то, что он кричал на твою сестру. Ты крута.
Х (19:35): Спасибо за напоминание. Я доберусь туда. Это просто… синдром самозванца, я думаю. Например, с чего я взяла, что у меня есть право делать саундтреки к фильмам?
Ф (19:37): У меня синдром самозванца.
Х (19:37): Правда?
Ф (19:38): Если бы ты только слышала, как я смеюсь.
Х (19:39): Я… хотела бы я. Слышать твой смех.
Ф (19:40): Да. Я бы тоже не отказался услышать твой смех.
Х (19:45): Как прошёл твой день, Павлин?
Ф (19:47): Работал на лодке с Сандерсом, так что хренова тонна Спрингстина.
Х (19:49): Синие воротнички. Делают деньги! Потеют в джинсах! Банданы в карманах!
Ф (19:50): Как будто ты была прямо там, с нами.
8 марта
ХАННА (8:45): Эй. Мне кажется, ты на лодке.
Х (8:46): Надеюсь, ты в безопасности.
Х (9:02): Когда ты на воде и не можешь ответить на сообщение, я действительно это замечаю.
Х (9:03): Отсутствие тебя.
Х (9:10): Так что я рада, что мы друзья. Это всё, что я неловко пытаюсь сказать.
Х (9:18): Если я приснюсь тебе в этот раз, попробуй представить, что я могу летать или становиться невидимой. Или что моя лучшая подруга — Шер. Это гораздо круче, чем спущенное колесо.
Х (9:19): Не то чтобы я предполагала, что я регулярно тебе снилась.
Х (9:26): Конечно, ты снишься мне не так часто. Так что.
Х (9:39): В любом случае. Ответь скорее!
Глава 1
Ханна Беллинджер всегда была скорее актрисой второго плана, чем главной героиней. Девушкой для шумихи. Если бы она жила в Англии в эпоху Регентства, она была бы секундантом на каждой дуэли, но никогда не владела бы пистолетом. Это различие никогда не было так очевидно, как сейчас, когда она сидела в темной комнате для прослушивания и наблюдала, как девушка с чистыми задатками главной героини играет так, будто от этого зависит её жизнь.
Руки Ханны скрылись в рукавах её толстовки, как черепахи-близнецы, ныряющие в свой панцирь, а спрятанные пальцы обхватили лежащий на коленях планшет. Вот он и настал. Большой финал. На другом конце производственной студии «Storm Born» ведущий актёр прогонял сцену с последней актрисой, подающей надежды в этот день. С восьми утра студия была вращающейся дверью широкоглазых девчонок, и разве не ясно, что ни одна из них не подойдёт Кристиану, пока Ханна не умрёт от голода, а во рту у неё будет привкус несвежего кофе?
Такова жизнь помощника режиссёра.
— Ты забыл довериться мне, — сокрушённо прошептала рыжеволосая, и слёзы тушью прочертили дорожки по её щекам. Черт, эта девушка была огнём. Даже Сергей, сценарист и режиссёр проекта, держался на редкость трепетно, кончик его очков был вставлен между полными, мечтательными губами, лодыжка перекинута через противоположное колено, покачиваясь, покачиваясь. Это была его поза "я впечатлён". После двух лет работы ассистентом на производстве и долгой неразделённой влюблённости в этого мужчину Ханна знала все его повадки. И эта рыжая могла всё поставить на карту, что её возьмут на роль в «Блеск Славы».
Сергей повернулся к Ханне, прижавшейся в углу замершего конференц-зала, и поднял взволнованную чёрную бровь. Разделённый момент триумфа был настолько неожиданным, что планшет соскользнул с её коленей и упал на пол. Взволнованная, она потянулась за ним, но не хотела терять момент общения с режиссёром, поэтому она перевернулась и протянула Сергею большой палец вверх. И только потом вспомнила, что её большой палец застрял в рукаве толстовки, создав странный, похожий на морскую звезду жест, который он всё равно пропустил, потому что отвернулся.
Ну ты и репа.
Ханна положила планшет на колени и притворилась, что пишет очень важные заметки. Слава Богу, в задней части студии было темно. Никто не мог видеть приливную волну, томатного цвета, поднимающуюся по её шее.
— Конец сцены! — воскликнул Сергей, вставая из-за стола продюсеров, который стоял напротив зоны прослушивания, и медленно хлопая в ладоши. — Экстраординарно. Просто необыкновенно.
Рыжая Максин сияла, одновременно пытаясь вытереть стекающую тушь подолом чёрной футболки. — О, вау. Спасибо.
