Кровавый Гарри (СИ)

— Потише, парень, потише, — упрекал Иван, оказавшийся зрителем всех его подвигов, — это ведь не может длиться вечно! Надо и головушкой иногда думать?
— А? Что? — Отзывался Максим, счастливо улыбаясь, после того как разорвал или спалил очередного "противника". Эйфория не желала покидать его. Да, где-то в глубине сознания бурчало что-то про "остановиться и подумать", но он полностью отдался прекрасности мгновения, и не желал портить его сам себе.
— Бесполезно, Иван, — ухмылялся Самуил. — Пока не наиграется, все попусту. Можно и понять, это ведь как быть инвалидом безруким и безногим, и вдруг обрести вновь возможность ходить. Пускай набегается…
— Когда слоны уже будут? — Спросил Максим, жадно заправляясь едой за обедом. Здесь тоже перемены не обошли стороной. Появились овощи и фрукты, мясо стало бывать не непременно вареным, но и жареным, а в предложенном как-то раз напитке Максим признал пусть плохонький, но чай. — Что там надо сделать с ними, я забыл? За бивни или за хоботы?
— Да что они тебе сделали? — Возмутился Иван. — Милейшие создания. Вы бы, господин маг, наслали на него что-нибудь посуровее, а то наш пострел что-то поверил в себя уж совершенно через край. Берегов не видит.
— Всему свое время, — отозвался Самуил, — но Иван прав, вы, мой юный друг, действительно заигрываетесь. Сила это хорошо, что магические способности постепенно возвращаются — тоже. Но без развития всегда будет тупик. Вы же совсем не развиваетесь. Хуже того — и не пытаетесь. Нет, я все понимаю, на вашем месте я бы тоже, пожалуй, не избежал подобного, но хотя бы изображал интерес к развитию. Для вида. Вы же и изобразить не утруждаетесь.
— Я не развиваюсь? — Удивился Максим.
— Вы. Не развиваетесь.
— Но дайте мне себя самого недельной давности, и я разорву "его" играючи. Как же это — не развиваюсь?
А так. Вы так увлеклись, что даже не поинтересовались что именно с вами происходит. Значит у вас есть объяснение, считаемое вами достаточным. Подозреваю, что оно как-то связано с вашим воплем "Кач!!!", с которым вы спешите в очередную переделку, чтобы скорее одолеть очередную иллюзию. Рискну все-таки вам заметить, что вы неверно трактуете происходящее, и да, не развиваетесь.
Максим с минуту смотрел на Самуила в упор. Взгляд его был полон неверия и упрека, даже враждебен, но, в итоге, он все же вздохнул и попросил объяснений.
— Конфету у ребенка отнимаете. Злые вы. — пояснил Макс наставникам.
— Дело в том, мой юный друг, — начал Самуил, — что вы не развиваетесь потому, что не узнаете ничего нового. Вы вспоминаете. Пока понятно?
— Не очень. — Признался Максим. — Для меня все новое. Магия прекрасна. Волшебство. Я волшебник. Нашлите на меня пару барашков — спалю в шашлык. Это ли не прекрасно?
— Каждый раз когда я атакую вас, юноша, я наношу смертельный удар.
— В смысле?!
— В прямом. Убиваю вас. А вы не умираете. Забавно, не правда ли?
— Эээ….
— Блокировку памяти снять без последствий, или почти без последствий, может лишь тот, кто ее поставил. Это был не я.
— И? Продолжайте.
— Продолжу. При попытке блокировку снять кому-то еще, тот на ком она стоит должен погибнуть. У каждого мага, вам, как магу, это следует знать, свой почерк. Подделать невозможно, поскольку возможно обмануть человека, но невозможно обвести вокруг пальца саму магию. Почерк у каждого свой. Как отпечаток пальца.
— Уже непонятно, но вы говорили что-то о попытках меня прикончить.
— Да, верно. Когда я услышал сумбурный рассказ Ивана о "малохольном", в котором пробудились силы магические, я не поверил. Решил, что наставник ваш сделал неверные выводы, так как не смог понять увиденное. Посмотрел на вас сам. Ничего не складывалось. Отбросив все нелогичное, я невольно пришел к самому нелогичному выводу в своей жизни. Он был таков: в момент смертельной опасности, часть блокировки слетела, освободив часть вашей магии, то есть возможность ее использовать.
— И?
— Как я уже говорил, хотя вы и привычно прослушали, использование магии напрямую завязано на знаниях носителя. Вы можете обладать сколь угодно большим потенциалом, но без знаний не сумеете даже превратить спичку в иголку. И заблокированные знания не дают возможность использовать их, то есть использовать магию. Вы же смогли использовать. И остались живы. Вывод — снятие части блокировки не смогло вас убить, хотя иначе быть не могло. Как так?
 
— Как? — Максиму направление, которое принимал разговор, нравилось все меньше.
— А так, — засмеялся Самуил, — не смогло и все тут. Но может все-таки это ошибка? Я наблюдал.
— И что увидели?
— О, немало. Вы смогли достать Ивана своей палкой, когда он ползал по площадке от смеха. А вы не должны были его достать ни в каком случае, даже будь он связан. Иван не просто обученный боец, — пояснил он, видя очередное непонимание на лице Максима, — у него еще и артефакт настроенный специально на эти дубины. Его нельзя коснуться ими иначе как он сам возьмет их в руки. Это сделано специально, для того, чтобы все время казалось, что еще чуть-чуть и получится. И всегда этого чуть-чуть недоставало. Чтобы испытуемый раздражался, бесился, заставлял себя лезть из кожи, но стукнуть наставника. Развитие ловкости, ничего более. А пределов у ловкости нет и быть не должно, потому — артефакт, не позволяющий сделать это.
— Но я сделал.
— Верно. И это навело на новые мысли. Например на то, что часть блокировки слетела, а вы не умерли. Так быть не должно, но факт упрям. Вы ходите, дышите, и все повреждения, нанесенные псами, зажили прямо на вас, что возможно лишь при резком вбросе маны. А тогда — может возможно посмотреть что скрыто за блокировкой, если ее больше частично нет? Я предложил вам эксперимент, и вы прошли его в своем неподражаемом стиле.
— То есть? — Макс набычился, одидая очередного подвоха.
— О, это было даже мило. На следующий день вас было попросту не узнать. Отрешенный взгляд убийцы, пара десятков лет жизни сверх предыдущего в глазах, осанка уверенного головореза, наглость, высокомерие, явственное желание подраться. Тогда я вас попросту убил.
— Что?
— Ну да, а чего вы ожидали? Ах да, вы ведь совершенно не слушаете что вам говорят. Вы опасны. Нет ничего хуже, чем оказаться втянутым в какие-то внутренние выяснения отношений аристократии, а когда вы озвучили фамилию, я, признаюсь вам, поверил сразу. Очень уж вы необычны. Знать всегда наблюдает за своими, и ситуация мне сильно не понравилась. Словно кто-то хочет вас уничтожить. Одновременно выходит, что кто-то очень не хочет, чтобы вас уничтожили. И, как показывает практика, во имя этих хочет- не хочет в исполнении аристократии, гибнут все, или почти все имеющие несчастье оказаться близко. Поразмыслив, я пришел к выводу, что лучше не затягивать, а те кто хотят вашего уничтожения все-таки в большей силе, нежели другие, иначе вы не оказались бы здесь. Формальное объяснение идеально — теперь я мог доказать, хоть и не без тонких мест, что вы маг, ваша магия блокирована, и блокировка с прорехами, то есть вы ходячая опасность для окружающих. Более того, для себя тоже. Раз магия пробилась один раз, значит пробъется и другой. Последствия непредсказуемы, но несут явную угрозу для всех. Все логично.
— Но я жив, если вы не заметили.
— Еще как заметил, уверяю вас! Получив смертельный удар, вы почти сразу вскочили с поевосходном настроении! И несложно было понять, из вас мана просто плескалась! Вы схватили свою палку и почти смогли достать Ивана!
— Кстати, простите что перебиваю, но вы не объяснили каким же образом мне удалось достать его тогда?
— Так он ведь сам вам сказал, что ничего не почувствовал? Ах, да. Понимаете, артефакт настроен так, что Иван видит заранее все ваши действия и ощущает ваши мысли направленные против него как свои, только быстрее. Кроме того, сами дубины почти незаметно отталкиваются от него в нескольких миллиметрах от тела. Вы совершили дважды невозможное. Во-первых, он не смог увидеть вашу мысль об атаке, что он и подразумевал говоря что "ничего не почувствовал", во-вторых вы силой продавили палку до его тела. Я сказал "невозможное"? Это фигура речи, в магии возможно все, абсолютно все. Вопрос лишь кому, что, и откосительно кого/чего. Сделанное возможно для представителя аристократии, но, так как здесь им делать нечего, то я и сказал "невозможное", применительно к месту. Ну а потом вы озвучили фамилию.