Избранными не становятся… (СИ)
— Если я скажу, что картина впечатляет, то упущу, пожалуй, самые сочные эпитеты в твой адрес. Ежик, ты б помылся! — Эрик лишь усмехнулся, стараясь удержать порядком перепугавшихся лошадей, принявших появившегося пред ними за нечисть. Мужчина гордо вскинул голову, рукой заправляя волосы назад.
Впрочем, грязные пряди тут же вернулись на место.
— Так зачем ты пытался меня убить? Эрик вынул меч из ножен, сделав уверенный вид, что делает это не впервые.
— Мне приказали, — косясь на заостренное лезвие, сглотнул незнакомец, крепче сжимая грязные пальцы на посохе.
— И конечно, ты мне не можешь сказать, кто это сделал?
— Меня убьют.
— Значит, выбор у тебя не велик. Не скажешь — нанизаю на меч. А скажешь — отпущу, и беги куда хочешь. Мыслительный процесс мужчины длился не долго, полностью отражаясь на его лице. Наконец, словно приняв для себя самое важное в жизни решение, он тяжело вздохнул и, припав на одно колено, положил посох на землю, склонив голову.
— Сорэн Аглофус. Не убить. Ранить, обездвижить, да хоть в предсмертном состоянии принести твое тело к нему. Ты нужен ему живым. Зачем — не знаю, не спрашивай. В голову к нему никто лезть не посмеет, как и уточнять для чего ему что-то нужно. Жить-то всем хочется. Эрик опустил меч, опираясь на рукоять.
— А девушка? Со мной была девушка. Это тоже твоих рук дело?
— Какая еще девушка? Не знаю ни про кого. Сказано привезти тебя, про девушку ни слова, — на лице незнакомца читалось полное недоумение. Поводов усомниться в ответе не было.
— Что ж, как и обещал. Иди на все четыре стороны. Я спешу. Эрик уже почти залез в седло, когда снова оказался на земле.
Рядом сидел грязный мужчина, держа его за штанину.
— Позволь мне поехать с тобой, храбрый рыцарь! — мужчина уткнулся лицом в землю, изображая глубокий поклон.
— Вот еще. Пшел вон. Молодой человек дернул ногой, пытаясь стряхнуть с себя чумазую руку, но незнакомец держал крепко.
— За то, что сохранил мне жизнь, — от слов его, вокруг разлеталась пыль. — Я буду служить тебе, пока однажды не спасу жизнь.
— Боже, и угораздило же нарваться на такое… Эрик согласился взять с собой непутевого наемника, отправив его на речку умываться и предусмотрительно конфисковав посох. Мужчина долго отказывался от водных процедур, называя их необязательной роскошью, но испуганные глаза животных, не согласных подпустить его на расстояние шага, подтверждали обратное. Пока понурый мужчина отправился на поиски места, где он мог бы привести себя в порядок, Эрик привязал лошадей и присел у большого валуна, прислонившись к нему спиной и подставив лицо солнцу. Теплый ветер тут же растрепал волосы, принося с собой звук плещущейся воды. Молодой человек успел задремать, когда кто-то требовательно затряс его за плечо. Перед ним в небольшой луже, натекшей с мокрой одежды и волос, присел на корточки молодой человек, чуть младше самого Эрика, со светло-каштановыми волосами и румяным лицом. Не сразу распознав в молодом человеке неудавшегося наемника, Эрик слегка встрепенулся. Что стоило уже приведшему себя в порядок убийце завершить начатое дело? Совесть и честь, или быть может посох, что мертвым грузом покоился между валуном и его спиной?
— Отис. Отис Аденс, — представился молодой человек, подавая Эрику руку.
— Эрик Крокланд.
— О, это и так всем известно. Ну, наемникам, в смысле, — Отис принял из рук Эрика поводья Салли и легко забрался в седло. — Так что у вас за дела с Аглофусом? Эрик смерил молодого человека подозрительным взглядом. Уж больно любопытным и разговорчивым он стал.
— Он девушку похитил. Возможно двух, — вспоминая следы зверя на земле, Эрик все время ловил себя на мысли, что зверем мог оказаться Дохи.
–..ая?
— Что? — погрузившись в себя, Эрик пропустил все, что с таким упорством выпытывал у него Отис.
— Симпатичная, спрашиваю, деваха?
— Какая?
— Да хоть какая. Их же две было, говоришь, — мечтательно облизнул губы Отис.
— Симпатичная.
— Какая?
— Обе. Заткнись, Отис. Больше на вопросы нового провожатого Эрик не отвечал. Дорога обещала быть долгой.
* * *Безвольно трясясь, словно мешок с картошкой, на жутко неудобном плече Бервиля, я продумывала скорый план побега. Все мысли неизбежно возвращали меня к телу Хазарда, неподвижно лежащему на берегу ручья.
Уж лучше бы Бервиль сделал так, чтобы я потеряла сознание, чем оставлять наедине с творившимся у меня в голове беспорядком.
Хотелось кричать и бить ногами, но способность говорить и двигаться была нагло отнята. Как — загадка, как и все в этом странном мире. Когда корни и сучки под ногами Бервиля превратились в протоптанную сапогами дорогу, я поняла, что мы уже близко. По пути нам встречались и другие обладатели пыльных сапог и длинных ряс, которые, не говоря ни слова, проходили мимо, словно не замечая лишнего груза на плече у соратника. Неужели это у них привычное дело? Может они как древние люди, дубинкой по голове и в пещеру? Бервиль ступил за каменный пол. За спиной хлопнула дверь. Пройдя по коридору с бесконечной чередой поворотов и дойдя до заветной двери, мужчина трижды постучал и, не дожидаясь ответа, зашел в помещение, бесформенной кучей стряхивая меня на пол.
— Хазарда не было с ней. Но один из наших видел их вместе.
— Что ты не договариваешь, Овертук Бервиль? Услышав скрипучий голос, меня передернуло. Я лежала у ног Аглофуса. Что для него значит Хазард? Почему все только и твердят, что он его любимчик? Что он сделает, если узнает где он сейчас и в каком состоянии? Послышался хлопок, поднявший пыль у моего лица, заставив беззвучно закашляться. Мои усиленные мысли дали результат? Хазарду теперь ничего не грозит? Или возможно уже поздно и ему светят разве что пышные похороны? Видимо дальнейших инструкций у Бервиля не было, так как он остался стоять на месте, тупо созерцая место, где только что стоял его Учитель. В коридоре послышался шум и звук быстрых шагов. Бервиль махнул на меня рукой и вышел за дверь. Не знаю, зависело ли это от расстояния, на которое отошел от двери мой пленитель, или же он просто забыл поддерживать заклинание, сковывающее меня, но я начинала чувствовать кончики пальцев, а постепенно чувствительность расползлась по всему телу.
— Как же хорошо говорить! — снова обретая способность ходить и говорить, я была просто счастлива. Кабинет Аглофуса не представлял абсолютно ничего необычного.
Массивный дубовый стол, окруженный высокими книжными шкафами, заставленными порядком запыленными и местами обросшими паутиной книгами, и два стула с обеих сторон от стола. Я ожидала от великого мага чего-то большего. Слегка порывшись на столе, в бумагах, исписанных неизвестными мне символами, кучах перьев и случайно опрокинув на этот беспорядок пухлую чернильницу, я отошла в сторону, смотря, как темные капли капают на пол, стекая с края стола и образуя довольно живописную кляксу. Мысленно извинившись, я подошла к ящикам. Из трех ящиков открыт был только один, в котором лежала еще тонна исписанной бумаги.
Остальные два пришлось открывать, упершись ногами в стол, руками тяня на себя ручку, того и гляди готовую оторваться. Но, как ни странно, ручка почти выдержала, вырвавшись из ящика с порядочным куском древесины, предоставляя мне почти полный обзор содержимого. В одном из ящиков лежали какие-то бумаги. Во втором одиноко покоился небольшой, размером с теннисный мяч, мутно-белый шарик.
Посчитав это чем-то нужным, я забрала его себе. Все бумаги были вытряхнуты из ящиков и перемешаны на полу заботливым носком кроссовка. Удовлетворенно осмотрев результат своих трудов, и, убедившись, что из-за двери больше не доносится никаких звуков, сжимая в руке шарик, я вышла из кабинета.
Глава 7
— Путешествие с тобой оказалось более скучным, чем я представлял себе, — в который раз завывал Отис, откидываясь на лошадиную спину.
Салли недовольно всхрапнула. Дорога действительно не представляла собой ничего интересного.