Звёзды в наследство

В первом отделе, куда они заглянули, изучались образцы кожи и других тканей. Вводя вещества, которые, согласно гипотезе, испарились из них за несколько веков, образцы восстанавливались до состояния, близкого к первоначальному – во всяком случае, как надеялись сами ученые. В целом результаты их изысканий всего лишь подтвердили, что с точки зрения химии Чарли был таким же человеком, как и в плане внутреннего строения. Анализ, впрочем, обнаружил ряд ранее неизвестных ферментов. Динамическое моделирование на компьютере указывало на то, что эти ферменты были предназначены для расщепления белков, совершенно не похожих на те, что встречались в пище современного человека. Данчеккер был готов отмахнуться от этой нестыковки с весьма туманным комментарием «Времена меняются», чем, по-видимому, обескуражил Ханта.
Следующая лаборатория занималась изучением скафандра, а также различных приспособлений и инструментов, обнаруженных как на самом теле, так и поблизости от него. Первым из представленных экспонатов был шлем. Его задняя и верхняя часть были сделаны из металла, покрытого слоем матовой черной краски, и загибались вперед, где соединялась с прозрачным лицевым щитком, идущим от уха до уха. Данчеккер взял шлем, чтобы продемонстрировать его остальным, после чего просунул руку через отверстие в области шеи. Сквозь щиток были хорошо видны пальцы его резиновой перчатки.
– Взгляните, – сказал он, взяв с верстака мощный ксеноновый фонарь. Профессор направил луч на лицевой щиток, и на его поверхности тут же появился черный круг. Сквозь поверхность вокруг пятна было видно, что уровень освещенности внутри самого шлема практически не изменился. Он начал двигать фонарик, и темный круг следовал за ним, будто тень.
– Встроенный антиблик, – заметил Грей.
– Щиток сделан из самополяризующегося кристалла, – сообщил Данчеккер. – Он линейно реагирует на падающий свет, причем эта зависимость сохраняется даже при высокой интенсивности луча. Помимо прочего этот материал служит эффективной защитой от гамма-излучения.
Хант взял шлем в руки, чтобы внимательнее изучить. Сопряжение кривых, составлявших его внешний контур, не представляло особого интереса, но немного покрутив шлем и осмотрев его внутреннюю сторону, Хант заметил, что панель в верхней части был снята, и за ней открывалась ниша – пустая, если не считать крошечных проводков и нескольких фиксирующих зажимов.
– В этом углублении находилась полноценная станция связи в миниатюре, – подсказал Данчеккер, заметив его интерес. – За боковыми решетками были спрятаны динамики, а в верхнюю часть, над самым лбом, встроен микрофон. – Он просунул руку внутрь полости и извлек из верхней секции шлема небольшой выдвижной бинокулярный перископ, который тут же со щелчком зафиксировался напротив глаз потенциального носителя. – Встроенный монитор здесь тоже есть, – пояснил он. – Управлялся при помощи нагрудной панели. В небольшом отверстии спереди находилась видеокамера. – Хант продолжал вертеть трофей в руках, изучая его со всех углов в задумчивом молчании. Две недели тому назад он сидел за столом в Метадайне, занимаясь рутинной работой. Даже в своих самых безумных фантазиях он не мог и помыслить, что однажды в его руках окажется одно из самых захватывающих открытий века, если не за всю историю человечества. Даже его живому уму было непросто со всем этим совладать.
– Мы можем взглянуть на его электронную начинку? – наконец, спросил он.
– Не сегодня, – ответил Колдуэлл. – Электронные компоненты шлема изучаются в другом месте – как и большая часть содержимого ранца. Пока что ограничимся тем, что эти ребята явно знали толк в молекулярных схемах.
– Ранец – настоящий шедевр прецизионного машиностроения в миниатюре, – продолжил Данчеккер, ведя их в другую часть лаборатории. Нам удалось идентифицировать основной источник энергии, на котором работало все остальное оборудование и система теплоснабжения – как выяснилось, он имеет ядерную природу. Помимо этого, мы обнаружили целый комплекс оборотного водоснабжения, систему жизнеобеспечения, резервный источник питания с системой связи и минизавод по получению сжиженного кислорода – и все это уместилось здесь! – Он продемонстрировал остальным выпотрошенный кожух ранца, после чего бросил его обратно на верстак. – Внутри ранца были и другие устройства, но их назначение пока что остается неясным. Позади вы можете видеть кое-что из личных вещей погибшего.
 
Развернувшись, профессор указал на набор предметов, cнятых с тела Чарли и теперь аккуратно разложенных на еще одном верстаке, будто экспонаты музея.
– Ручка для письма – не так уж сильно отличающаяся от знакомого нам шарикового аналога; поворотом верхней части можно менять цвет. – Он взял в руки набор металлических пластин, который выдвигались из футляра на манер лезвий швейцарского ножа. – Мы думаем, что это своего рода ключи, поскольку на их поверхности записаны магнитные коды.
Сбоку располагалась коллекция объектов, напоминавших смятые листки бумаги; на некоторых из них местами виднелись группы едва различимых символов. Рядом лежали две книги карманного размера, каждая толщиной чуть больше сантиметра.
– Здесь самые разные предметы, – сказал Данчеккер, охватывая взглядом верстак. – Документы сделаны из некоего пластифицированного волокна. Местами видны фрагменты печатного и рукописного текста – но разобрать их, по понятным причинам, почти невозможно. Материал сильно деградировал и имеет склонность рассыпаться в пыль при малейшем касании. – Он кивнул Ханту. – Это еще одна сфера, в которой мы надеемся получить как можно больше информации при помощи Тримагнископа, прежде чем переходить к более рискованным альтернативам. – Он указал на оставшиеся предметы и просто перечислил их, не вдаваясь в подробности. – Факел размером с ручку для письма; нечто вроде карманного огнемета, как нам кажется; нож; карманная электродрель, тоже не больше шариковой ручки, с комплектом сверл в рукоятке; контейнеры для еды и напитков – при помощи клапанов они соединяются с трубками в нижней части шлема; карманный скоросшиватель наподобие бумажника – слишком ветхий, чтобы его открывать; перемена нижнего белья; предметы личной гигиены; странные фрагменты металла неопределенного назначения. В карманах также было обнаружено несколько электронных устройств; их отправили для изучения в другую лабораторию вместе с остальной техникой.
По пути к выходу группа задержалась у алого скафандра, который был надет на полноразмерный манекен, занимавший небольшой постамент. На первый взгляд, пропорции фигуры едва заметно отличались от таковых у среднестатистического человека: телосложение было ближе к коренастому, а конечности чуть короче, чем можно было ожидать при росте в сто шестьдесят восемь сантиметров. Впрочем, скафандр не был вплотную подогнан к телу, так что было сложно сказать наверняка. Хант обратил внимание на необычно толстые подошвы.
– Встроенная амортизация, – подсказал Данчеккер, следуя за его взглядом.
– Что это?
– Весьма неординарное изобретение. Механические свойства подошвы меняются в зависимости от приложенного давления. При обычной ходьбе они сохраняют умеренную гибкость. Однако при ударе – например, от прыжка, подошвы приобретают характеристики жесткой пружины. Это идеальное приспособление для кенгуриных прыжков в условиях лунной гравитации, которое одновременно использует преимущества сниженного веса и нормальной инерции.
– А теперь, джентльмены, – сказал Колдуэлл, который с явным удовлетворением наблюдал за происходящим, – настал момент, которого вы, как я полагаю, ждали больше всего – давайте взглянем на самого Чарли.
Лифт доставил их на подземные уровни института. Они оказались в мрачноватом коридоре с белыми лампами и выложенными белой плиткой стенами, после чего проследовали к большой металлической двери. Данчеккер приложил большой палец к встроенной в стену стеклянной панели, и дверь, распознав его отпечаток, бесшумно отодвинулась в сторону. В ту же секунду расположенную за ней комнату наполнило белое сияние – яркое, но в то же время рассеянное.