Танец соблазна

– Пожалуйста, сэр, я уверена, Джонни не намеревался присвоить ваши часы...
– Меня не интересуют его намерения, мадам! Вы мать парнишки?
Несмотря на едва уловимый акцент, незнакомец не был иностранцем, но не мог быть и англичанином, что не исключало его принадлежности к судебным чиновникам.
Клара примирительно улыбнулась:
– Я в некотором роде его попечительница.
– Моя матушка померла, – сказал Джонни. – Это леди Клара.
– Леди Клара? – Вместо того чтобы приподнять шляпу или извиниться, мужчина пробурчал французское проклятие. После чего внимательно осмотрел ее с головы до ног – с бесцеремонной и беспристрастной скрупулезностью. – Что благородная дама делает в Спитлфилдзе?
– Я заведую станборнским приютом по перевоспитанию малолетних карманников. Это кирпичное здание на углу. Джонни один из его обитателей.
Тонкая ироничная улыбка тронула губы мужчины.
– Вижу, насколько успешно продвигается его перевоспитание.
Клара слегка покраснела.
– Сэр, весьма сожалею, но иногда они оступаются. А теперь, если вы будете так добры и отпустите Джонни, мы сможем обсудить... э-э... ситуацию в более подходящей обстановке.
Джонни в страхе переводил взгляд с Клары на незнакомца. Мужчина рассматривал ее достаточно долго, чтобы она могла не заметить природный ум и подозрительность в его, казалось, бездонных глазах. Наконец он пожал плечами, отпустил Джонни и, осмотрев часы, сунул их в карман сюртука.
– Благодарю вас, мистер... мистер...
– Прайс. – Затем, помолчав, добавил: – Капитан Морган Прайс.
О Боже, капитан! Но какой? Поскольку больше он ничего не добавил, она посмотрела на него внимательнее. Залатанный фланелевый сюртук, обтрепанный шарф, поношенные сапоги. Вьющиеся черные волосы прикрывали воротник рубашки. Но что-то в его внешности обнаруживало в нем джентльмена. Шарф был повязан с несомненной тщательностью, ногти были чистыми и ухоженными.
– Вы служите в речной полиции? Или в полицейском участке на Ламбет-стрит?
Джонни фыркнул, и джентльмен бросил на него уничтожающий взгляд:
– Я капитан военно-морского флота Великобритании.
– В Спитлфилдзе? – выпалила она.
Легкое удивление отразилось на его красивом лице.
– Не знаю, известно ли вам, что Англия сейчас не ведет никаких войн, поэтому многие моряки не у дел. Мы все получаем половинное жалованье.
Выслушав его объяснения, Клара все же никак не могла понять, что этот джентльмен делает в Спитлфилдзе.
– Пусть вам платят половину жалованья, все равно вы могли бы найти для своей семьи лучшее место, чем Спитлфилдз.
– У меня нет семьи. А в этой части города я открыл дело. – Он мотнул головой в сторону ветхого строения с полуоткрытой дверью справа от нее: – Это боковой вход в мою лавку. Я торгую товарами для моряков.
– Но почему здесь, а не в другом месте?
– Почему бы и нет? В этой части Лондона живет много моряков. Мне что, следовало бы открыть бизнес на Стрэнде, среди модисток и портных? Тогда бы я преуспел, продавая компасы молодым леди?
В ответ на его сарказм она вскинула бровь:
– Нет, конечно. Но есть другие кварталы города, где меньше шансов, что магазин обворуют.
– Весьма здравая мысль. – Он бросил многозначительный взгляд на Джонни.
Пусть капитан Прайс и не полицейский, но некоторые моряки могут повести себя весьма сурово, если их ограбят на улице.
– Надеюсь, сэр, вы понимаете, что нет смысла вести Джонни к магистрату?
Джонни метнул на капитана Прайса панический взгляд:
– Я должен буду идти к магистрату?
– Нет, – произнес капитан Прайс. – Разумеется, нет. Ей стало легче, но нельзя было допустить, чтобы он изменил свое решение.
– Ты сию же минуту возвращаешься обратно в приют. – Она сжала плечо мальчика: – Ступай.
– Но вы разрешили мне сегодня навестить Люси...
– Чем ты и воспользовался, поэтому разрешение отменяется. – Люси была сестрой Джонни. Клара подумала, что позднее сама отведет его к Люси. – Иди скажи миссис Картер, что я велела дать тебе работу на кухне. Пока будешь чистить картофель, поразмыслишь над своим поступком.
 
– Может, я лучше вытру пыль в гостиной? – предложил Джонни.
– А еще лучше займись мытьем ночных горшков, чтобы искупить свой грех.
– О нет, миледи! – ужаснулся Джонни. – Я буду чистить картофель. Тогда у меня будет много времени, чтобы подумать.
– Хороший выбор. – Она подтолкнула его в направлении приюта: – Ступай. Я скоро приду.
Бросив напоследок хитрый взгляд на капитана Прайса, Джонни заспешил прочь. Она затаила дыхание, пока мальчик не проскользнул мимо Сэмюела и не повернул за угол, а затем с облегчением вздохнула. Еще одна беда предотвращена.
Ну, не совсем. Еще надо объясниться с недоверчивым капитаном. Но когда Клара повернулась к нему, в его глазах она увидела скорее интерес, чем недоверие.
На этот раз в них не было ни жестокости, ни бессердечия. В долгом взгляде появилось что-то теплое – это был взгляд мужчины, рассматривающего привлекательную женщину. К ее неудовольствию, внутри у нее что-то затрепетало. А когда его взгляд переместился на ее губы, трепет превратился в настоящую бурю.
Как глупо. Он был соседом, и только. Привлекательной внешности, несомненно, и, безусловно, более интересным, чем любой другой мужчина, которого она когда-либо видела в Спитлфилдзе, но все же только соседом.
Она старалась вернуть себе хладнокровие.
– Благодарю вас за снисходительность к Джонни, сэр, – сказала Клара. Голос ее дрогнул. – Я понимаю, что из-за него вы получили неверное представление о моих детях, но уверяю вас, они не все такие.
Мужчина поднял на нее глаза, в них снова были холод и недоверие.
– Хотите сказать, что они не так глупы, чтобы попасться? Этот капитан, может быть, и красив, но манеры у него, как у Чудовища из ее любимой сказки мадам Лепренс де Бомон «Красавица и Чудовище».
– Хочу сказать, что они стараются не делать ничего дурного.
Он удивленно вскинул брови.
– Они всего лишь дети. И им свойственно ошибаться.
– Пусть занимаются чем хотят, только не приближаются к моей лавке.
Клара рассердилась:
– Если вы опасаетесь, что они вас обворуют...
– Опасаюсь, что в этом случае им несдобровать.
– Они не будут. – Клара выдавила из себя улыбку, настроившись на дружелюбный лад. – Уверена, что жители Спитлфилдза найдут в нас добрых соседей.
Хмурясь, он смотрел в конец переулка, где стоял Сэмюел, носовым платком начищавший латунные пуговицы своей черно-желтой ливреи.
– Скажите, мадам, вы часто бываете в этом месте?
– Каждый день.
– Ваш отец или муж, или другой мужчина, который несет за вас ответственность, не возражает?
Она разозлилась:
– Прошу прощения, но я сама в состоянии позаботиться о себе, мне не нужен мужчина, который бы «нес за меня ответственность».
– В самом деле? – Он кивнул в конец переулка. – Почему тогда тот беспомощный олух торчит там на страже?
Слава Богу, Сэмюел стоял слишком далеко, чтобы расслышать оскорбительные слова.
– Сэмюел – мой лакей. Он повсюду сопровождает меня из соображений приличия. И он не беспомощный олух.
– Именно олух, если думает, что сможет что-то сделать, находясь в нескольких ярдах от вас.
– Я приказала ему стоять там. Поскольку у меня нет никаких причин для опасений.
Он шагнул ближе, его взгляд скользнул по ее губам, задержался на груди, затем их глаза встретились.
– Тогда вы не умнее его.
Клара покраснела. Плотное шерстяное платье закрывало ее от шеи до щиколоток, но, казалось, взглядом он раздел ее. Вдруг ей представилось, как этот большой, сильный мужчина срывает с нее одежду, и тревожное возбуждение охватило ее.
Она изо всех сил старалась не дать ему взять верх над собой.
– Вы всегда такой грубый?
– А вы всегда так легкомысленно относитесь к собственной безопасности?
– Есть вещи более важные, чем безопасность.