Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14 (СИ)

— Та-ак, — произнёс он. — Теперь, может быть, вы по-другому ответите на вопрос: где Булавкин?
— По-другому не могу. Не знаю я, где он. Встретил его в тот вечер. Он и велел передать вам, что не придёт, что мать больна. Ну, а мне заходить было неудобно. Вот я записку и написал.
— Больше он вам ничего не говорил?
— Не говорил.
— К гостинице на машине подъехали?
— Откуда она у меня, машина?
— А ведь её видели, Носов.
— Ну, кто видел, тот и пусть говорит. А я не видел.
«Ишь ты, — обеспокоенно подумал Игорь. — Прямо на глазах наглеет».
— Ну, ладно. Теперь объясните: зачем посылали анонимные письма и куда вы их посылали?
— Куда? — хмуро, но спокойно переспросил Носов. — В прокуратуру посылал, в газету. Чтоб знали.
— Клеветой занялись?
— Почему клеветой? — в голосе Носова неожиданно прозвучала насмешка. — Комиссия из Москвы все как есть подтвердила. Значит, никакой клеветы. Сигнал подал, и все.
— Мы ещё проверим выводы комиссии.
— А мне-то что? Проверяйте.
Игорь почувствовал, как начинает уходить из его рук инициатива допроса. Носов внезапно и умело повернул все дело. Тот самый Носов, который только вчера покорно следовал за всеми поворотами допроса, который под конец так растерялся. Черт возьми, что же с ним случилось? А решающее открытие, которое сделал Игорь, теперь повисло в воздухе и ничем, решительно ничем не может помочь разоблачить этого негодяя. Вот почему он так быстро и легко признался. Но только ли поэтому? Надо взять себя в руки и осторожно отступить.
— Что ж, тут вы правы, — задумчиво произнёс Игорь и с укором, почти добродушно, хотя это добродушие нелегко ему далось, заметил: — Но анонимки все-таки нехорошо посылать. Подписали бы и совсем другое дело было. А то вот видите, подозрение на себя навлекли и нам работы прибавили.
— Да-а, подпиши тут. Начальство как-никак. Если что, оно тебя как муравья, — усмехнулся Носов.
В голосе его уже не чувствовалось враждебности. Игорь потёр лоб и неожиданно попросил:
— Объясните мне, Василий Павлович, в чем все-таки конструктивная и технологическая особенность изобретения Лучинина? Никак я тут разобраться не могу.
— Бог её знает, — махнул рукой Носов. — Вы ужу кого другого спросите, поученей.
— В акте пишут, что он якобы из какой-то книги все взял…
— Сроду я этих книг не читал. Не моё это дело, я так скажу, — Носов самодовольно усмехнулся. — Не платят мне за это.
«Тут ты, милый, не подготовился, — подумал Игорь. — Или тебя не подготовили. Знать тебе это положено, если…» — и он скучным голосом сказал, словно выполняя пустую формальность:
— Давайте и это запишем. Не возражаете?
— Валяйте, — снисходительно ответил Носов.
Он уже окончательно успокоился и даже повеселел.
Допрос закончился.
На этот раз Носов без возражений, даже охотно, подписал свои показания.
Когда он уже собирался уходить, Игорь, внезапно меняя тон, сухо сказал:
— Завтра, Василий Павлович, вам все-таки придётся объяснить мне, что предлагал инженер Лучинин и что профессор Ельцов. Хотя бы так, как вы об этом писали в своих анонимных письмах.
И тут с Носовым произошла необъяснимая перемена. Выражение уверенности и самодовольства мгновенно исчезло с его мясистого лица, глаза растерянно забегали по сторонам, толстая шея стала медленно краснеть.
— Какого… ещё… Ельцова?.. — запинаясь, спросил он.
— Того самого, о котором вы писали, — насмешливо сказал Игорь и с угрозой добавил: — Только не вздумайте снова бежать к вашему консультанту. Его не будет ни на работе, ни дома.
На Носова в этот момент было жалко смотреть. Он затравленно озирался по сторонам, побледневшие щеки тряслись, и казалось, можно было слышать, как стучат его зубы.
— Ах так?.. — прохрипел он и вдруг злобно поглядел Игорю в глаза. — Выходит, дознались?.. Ну, все тогда… Своя рубашка ближе… Пиши! — крикнул он. — Все пиши! Мать его!.. — и он рванул ворот рубахи.
Беленькая пуговица, оторвавшись, покатилась по полу, описала дугу и скрылась под диваном.
Закончив писать, Игорь холодно, с ударением произнёс:
 
— Это надо ещё доказать.
— И докажу!
Игорь, подумав, неожиданно сказал:
— Вы плохо себя чувствуете. Поэтому три дня не будете выходить из дому. И никого не будете видеть. Тут мы вам поможем. Ясно? А сейчас вас проводят. Арестовывать я вас не буду.
И он снял трубку телефона.
Когда ушёл Носов, Игорь стал собирать со стола бумаги, чтобы спрятать их в сейф. И вдруг, застыв, какими-то новыми глазами оглядел знакомый кабинет. «Вот теперь сюда наконец войдёт настоящий убийца, — подумал он. — Но скорей всего я не смогу его даже арестовать».
Зазвонил телефон. Чей-то далёкий, взволнованный голос спросил:
— Капитан Откаленко?
— Да. Слушаю.
— Докладывает участковый инспектор Углов. Вы езжайте к нам, очень прошу. Старший лейтенант Лосев пропал. Все обыскали. Нету его!
  
ГЛАВА IIX
 
ВОШЁЛ УБИЙЦА…
 
Анашин вдруг остановился и прислушался, предостерегающе махнув Виталию рукой. Но, кроме шелеста листьев и весёлого пересвиста птиц, ничего слышно не было, ничего постороннего, настораживающего.
— Почудилось, — успокоенно объявил Анашин и снова двинулся вперёд, бормоча себе что-то под нос.
Виталий, догоняя его, ускорил шаг. Сухой валежник предательски затрещал под ногами.
— …Дурья твоя голова, — вслух сердито рассуждал сам с собой Анашин. — Дурья, говорю… Энто дело нешто возможное?.. За энто дело, знаешь, сколько отломится?.. А я тебя, зараза, упреждал… Цыц! Забейся, и нишкни! Жисть не ломай!..
Он торопливо петлял среди деревьев, иногда сходя с тропы и напрямик продираясь сквозь кусты, все больше нервничая и заметно трезвея.
Наконец вышли на просеку. Тут Анашин снова огляделся, но на этот раз озадаченно и с беспокойством сказал:
— И де ж она, окаянная? Выходит, не туда вышли.
Он снова отступил в лес и, держась просеки, двинулся в сторону шоссе, то и дело озираясь по сторонам и что-то, видимо, высматривая.
«Машину ищет», — догадался Виталий. Он уже неплохо ориентировался в этом лесу и знал, что сейчас они выйдут к нужному месту. Очевидно, понял это и Анашин. Он прибавил шагу и больше уже не оглядывался.
Скоро они подошли к покосившейся сосне, возле которой в кустах ещё вчера стоял «газик» Булавкина. Тут Анашин резко остановился, с испугом глядя на истоптанную траву вокруг.
— И де ж она, окаянная? — повторил он. — Куда делась-то?
— Потерял что? — спросил Виталий.
Анашин растерянно оглянулся на него.
— Вот тута стояла… — указал он на кусты. — И нету…
— Что стояло-то?
— Да она!.. Машина та проклятущая!.. — ответил Анашин. — И нету…
Виталий прикинулся озадаченным.
— Брось. Померещилось тебе спьяну-то. Откуда тут машина?
Анашин был настолько ошеломлён случившимся, что забыл об осторожности. Ему необходимо было выговориться, разделить с кем-то нагрянувшую беду, услышать чьё-то сочувствие.
— Откуда, откуда… Егорка… Заехал, понимаешь, и бросил. А мне теперь ищи!.. Счёты тут, понимаешь, свёл с одним…
— Какие такие счёты? — заставил себя удивиться Виталий. Впрочем, удивление его было искренним. Какие счёты могли быть у Анашина с Булавкиным? Следовало скрыть только волнение, охватившее его.
— А это меня не касаемо, — раздражённо ответил Анашин. — Все одно… нешто можно было убивство делать?
— Убийство?!
 
Анашин метнул на Виталия насторожённый взгляд.
— Ну чего пасть раскрыл? — грубо спросил он. — Под пьяную руку дело было. Егорка-то все равно как без памяти был. Вдарил и бросил. Опосля мы уже вдвоём пришли. Искали, искали впотьмах и не нашли. А сам он уйтить не мог. Вот и загадка. А теперича и машины нет.
— Нашли да угнали, дело какое, — пренебрежительно сказал Виталий. — Ребята или бабы по грибы пошли, вот и все.