Спасение (ЛП)

Сказанное заставило девушку задуматься. Я понял это по смене позы, ставшему серьёзным лицу, напряжению мышц.
— Какие действия они могут предпринять против нас? — спросила она. — Если предположить, что они враждебны.
— Точных данных нет, а гадать я не хочу.
— Серьёзно? — Улыбка вернулась на её лицо. — Мы сейчас обсуждаем противодействие предполагаемому вторжению инопланетян. Сама постановка вопроса выглядит глупо. Что, по мнению Эйнсли Зангари, они собираются предпринять? Похитить наше золото и обесчестить наших женщин?
— Или обесчестить наше золото и похитить наших женщин. Я же говорю, что не знаю. Данных нет.
— Нет? А Оликс? С этими чужаками всё кончилось миром. И вовсе не потому, что они безобидны. У них имеется большой запас антиматерии на борту «Спасения Жизни». Другого источника энергии, достаточно мощного, чтобы разогнать судно до приличной доли скорости света, в природе не существует.
— С Оликс нам просто повезло, — осторожно сказал я. — Их религия содержит совершенно другой набор приоритетов для взаимодействия с чужаками. Всё, что им нужно, — путешествовать в космосе своей группкой до конца времён, до момента, в котором, согласно их верованиям, их Бог явит себя. Им не нужно захватывать новые звёздные системы и расселяться на пригодных для жизни планетах, чтобы продолжить свой род.
Непривычная, неожиданная для нас модель поведения. Я полагаю, что никто даже представить себе не мог подобных инопланетян, до того момента, когда они прибыли в нашу солнечную систему.
Но, Кандара, ты действительно хочешь построить стратегию выживания нашего вида на предположении, что все встреченные нами инопланетяне будут так же добры, как Оликс? Да, прошло шестьдесят лет с момента их прибытия, и оба наших вида получают выгоду от торговли. Отлично, но мы обязаны учитывать, что в какой-то момент столкнёмся с не столь благожелательными чужаками.
— Межзвёздные войны — это просто детские сказки. В подобных конфликтах нет никакого смысла. Война не оправдывает себя ни экономически, ни с точки зрения получения ресурсов, ни для захвата территории… Звёздные войны — полная бессмыслица. Даже Гонконг перестал использовать этот сюжет для своих интерактивных фильмов.
— Тем не менее, мы обязаны учитывать эту возможность, пусть она и маловероятна. В моём отделе разработаны сценарии неудачных контактов, которые мы никогда не публикуем, — признался я. — И некоторые из них… пугают.
— Я была бы удивлена, если бы их не было. Насочинять можно много, если потакать своей паранойе.
— Может быть, ты права. Тем не менее, ты обязана предпринять действия по протоколу Комитета обороны Земли в случае, если чужаки окажутся опасными. Ты готова принять эту ответственность? Я бы хотел быть уверенным, что могу положиться на тебя, если окажусь выведенным из строя.
— Ты думаешь, что до этого может дойти? — Кандара глубоко вдохнула, когда наконец поняла, о чём я спрашиваю.
Я включил её в состав группы именно на этом основании — благодаря своей молодости, своему идеализму и своей решимости она достаточно бесстрашна, чтобы в случае опасности для человечества запустить систему самоуничтожения. Потребность в сотруднике с такими качествами можно было без труда объяснить Юрию. Он никогда не сомневался в моём подборе кадров.
— Хорошо, — ответила она. — В случае необходимости я готова нажать большую красную кнопку.
— Спасибо, — кивнул я. — И вот что ещё: не думаю, что твою решимость в этом вопросе оценят другие члены команды.
— Значит, я не буду рассказывать им об этом, только и всего.
— Хорошо. Пойдём встретимся с ними.
Отдел безопасности Сопряжения Светил занимал семь идущих один за другим этажей. Ведомственный конференц-зал находился на семьдесят шестом этаже. Мы с Кандарой спустились по большой винтовой лестнице в центре башни. Конференц-зал, естественно, располагался на углу башни, обеспечивая обзор через две стеклянные стены. Овальный стол из тикового дерева, находящийся в центре комнаты, вероятно, стоил больше моей зарплаты за год.
 
Вокруг были расставлены пятнадцать стульев. Ещё несколько стульев для менее важных посетителей выстроились вдоль не стеклянных стен. Чистая психология, подчёркивающая важность тех, кто приглашён сидеть за одним столом со старшими.
В зале нас ждали семь человек, и никто из них не сел на пристенный стул. Хотя, насколько мне известно, только трое из присутствующих обладали реальной властью: Юрий Альстер, Каллум Хепбёрн и Алик Понедельник.
Юрий сидел за дальним концом стола, рядом со своим исполнительным помощником и техническим консультантом Луи. В нашей компании он один из настоящих старожилов, родившийся в Санкт-Петербурге в 2030 году; вечно унылый и угрюмый, каким может быть только покинувший матушку Россию россиянин. Учитывая его возраст, я сомневаюсь: а способен ли он улыбаться вообще?
Луи прошёл через свою первую операцию по продлению теломер около столетия назад, а затем перешёл к клеточной регенерации, чтобы поддержать дальнейшую жизнь. Если это вообще можно назвать жизнью. Большинство людей называет подобные методы увеличения возраста отсрочкой смерти. Я видел людей, неспособных собрать средства на операцию до восьмидесяти лет, и только потом накопивших на денег на терапию. Они больше не умирают. Но выглядят ужасно. Все эти бесчисленные процедуры привели к тому, что внешний вид Юрия был заморожен где-то на уровне пятидесятилетнего дедка, с круглым лицом, украшенным следами подтяжек кожи, и тонкими песчаными волосами, кажущимися светлее из-за пронизывающих их седых прядей, успешно сопротивляющихся терапии. Глубоко посаженные серо-зелёные глаза-буравчики дополняли образ человека, который с подозрением относился ко всей вселенной.
Впрочем, для Юрия его вечные пятьдесят не особо страшны. Помимо бросающихся в глаза подтяжек лица, у него должны быть и заменённые внутренние органы — просто потому, что ни одна оригинальная печень не сможет пережить погружение в такое количество водки. Все его запасные части были распечатанными на биопринтере клонами высокого класса.
Юрий слишком большой ксенофоб, или слишком сноб, чтобы пользоваться кселлом. Эта инопланетная биотехнология была основным предметом торговли между Оликсом и людьми — клетки с биохимией, совместимой с человеческим организмом, которые могли быть собраны в органы и мышцы по значительно более низкой цене, чем воссозданные из ваших генов и распечатанные стволовые клетки.
Про кселл говорили, что их услуги немного уступают человеческим медицинским технологиям. На мой взгляд, необоснованно. Именно кселл сделал возможным предоставление расширенного медицинского обслуживания миллионам людей, которые были слишком бедны, чтобы получать его раньше. И именно кселл стал крупнейшим благом, изменившим жизни людей так же сильно, как Корпорация Сопряжения, начавшая оказывать услуги по перемещению через свою сеть портальных узлов.
Я почтительно кивнул Юрию. В конце концов, он был моим боссом и инициатором этой экспедиции. Я видел в ней потрясающую возможность для себя. Ещё бы знать какую.
Как обычно, около Юрия тёрся его помощник Луи, в своём нелепо дорогом костюме, выглядевший среди нас словно перепутавший офисы волк с Уолл-стрит. Это не так далеко от истины, если учитывать, что он один из множества правнуков Эйнсли. Двадцативосьмилетний, Луи вечно горел желанием рассказывать всем о своей блестящей новой учёной степени по квантовой физике в Гарварде, при этом не купленной, а честно заслуженной, как следует из его слов. Прямо сейчас он испытывал себя, карабкаясь вверх по карьерной лестнице Корпорации Сопряжения, без всякой посторонней помощи — тоже с его слов, естественно.
 
И мы ему верим, конечно: любой обычный парень с улицы может без труда получить престижную и высокооплачиваемую работу консультанта при начальнике отдела, просто послав нам своё резюме. Да-да, Луи обычный парень, точно такой, как все: после работы может выпить с коллегами и пошутить про руководство.