Курьер Огненных Псов (СИ)

Вспомнилось, как она в меня пулялась блестящими шариками, а тут какой-то урод её насилует. В этот раз никто ножа к её горлу не подставлял.
— Я же сказала, мы с одного источника пробуждались. — Убрала она тыльной стороной ладони мокрый локон, прилипший ко лбу. До этого девушка пару раз дёргала головой, пытаясь его смахнуть, но не получалось. — Мы с ним, получается, родственники по источнику. Дух не причиняет вред, а впитывается. — Так. Раз я пробудился там же, то подо мной лежит мой родственник. Как говорит мой батя про кого-то из двоюродных братьев: «Боже, не надо врагов, мне уже родственников достаточно». — Тебе он тоже не смог ничего сделать, ведь ты тоже у нас пробудился. — Добавила Елизавета, подтверждая мои мысли. — Иначе он бы сразу тебя ударил жемчужной нитью и вырвался.
— Эй, родственничек! — Слегка пихнул я вдруг затихшего урода. — Мы же можем договориться по-родственному, правда? — Убрал пистолет в кобуру, (всё равно стрелять в аристократа нельзя, себе дороже), взял насильника за волосы, развернул лицом вверх. — Ну-ка, моргни два раза, если согласен договориться. Вот, умница. — Повернулся к Елизавете. — Видишь, мы с ним договорились. Мне нужен твой пояс от платья.
— Зачем? — Расширила она глаза.
— У него штаны падают. — Показал я глазами на лежащего под моим коленом. Руки мои были заняты, одной я держал руки, другой волосы насильника. Вот и приходилось указывать глазами.
— Где?
— Сейчас упадут. — Заявил я твёрдо. Как раз вспомнил способ связывания, который в школе называли «милицейским». Почему такое название, хотя у нас давно полиция, не знаю. Но этот узел из ремня знали все пацаны школы.
Связав ремнём уроду руки спереди, снова поднял его на ноги. После, подвязав штаны поясом Елизаветы, погрузился в раздумья, не забывая держать одной рукой пальцы пленника. 
Урод, явно сделав выводы о том, что я тоже пробуждённый, практически не сопротивлялся. Но я всё равно держал его пальцы в своём кулаке, пару раз хорошенько так зажал, покатав костяшки друг об друга. На всякий случай. 
Пусть помнит, что шалить не стоит. Запулит жемчужный шарик, как в своё время девочка, в окно, и у нас появятся нежелательные свидетели. Нет уж, мы тут сами как-нибудь разберёмся. По-родственному.
— Слушай, а отсюда можно как-то выйти так, чтобы никто не видел? Ну, как у вас в особняке, что-то вроде подземного хода или телепорта.
— Нет, порталы только наш источник делать может, да и то, все остальные точки давно уничтожены. — Уверенно заявила девушка. — У Вергилевых источник на управление водой, думаю, у них секретный выход затоплен, чтобы пройти могли только члены семьи. Да и не знаю я, как в него попасть.
— Ага. Концы, значит, в воду. — Снова начал я думать. 
Похоже, не обойтись без импровизации. И помощи друга.
— Слушай. — Несильно ткнул я кулаком затихшего насильника. — У меня к тебе деловое предложение. Ты же понимаешь, что остаться на этом празднике не можешь? Ты моргай, моргай, а то я как с трупом разговариваю. Или ты так стремишься им стать? Во-от так, можешь же, если хочешь. Мы с тобой вдвоём покинем этот праздник. Ты должен девушке крупную сумму. Не смотри так удивлённо, за потраченные нервы должен! Она должна получить компенсацию. У тебя же есть деньги? Смотри, Елизавета, как интенсивно заморгал. Сколько возьмёшь с него за моральный ущёрб?
— Может, лучше яйца отрезать? — С большо-ой надеждой в голосе, переспросила она.
— Ты что! — Внешне искренне возмутился я, едва сдерживая дёрнувшегося насильника. — Для мужчины нет ничего страшнее, чем потерять свои бубенцы. Уж лучше смерть, правда ж, парень? Вот, видишь, он тоже согласен. И согласен выкупить свою жизнь. Так сколько ты с него возьмёшь?
— Миллион! — Выдала она гордо. — Я даже дороже стою, но сделаю скидку.
— Ну ты сказанула. — Увидел я, как чуть не подавился трусами наш пленник. — Назови реальную цифру, которую он сможет выплатить.
— После смерти его отца, у них почти нет денег. — Пожала она плечами. — Максимум тысяч десять смогут найти. Да и то, вряд ли.
 
— Понятно. — Кивнул я удовлетворённо. — Слышь, герой-любовник, найдёшь десять тысяч? А сегодня? Не надо косить глазами, нужно постараться и собрать деньги. Вот это правильная реакция. Елизавета!
— Да?
— Застегни платье и выйди, проверь чёрный выход. — Она действительно до сих пор щеголяла расстёгнутым платьем, иногда соблазнительно мелькая белым пятном обнажённой кожи. Это отвлекало, честно говоря. — Надо узнать, если ли там охрана.
— Я тебе сразу скажу, что есть. — Начала она застёгивать пуговицы. — Там их даже больше, чем у главного входа должно быть.
— Ага. Придётся что-то придумать. О! Ковёр! Будешь у нас Кавказской пленницей. — Шлёпнул я пленника по плечу ладонью. — Хотя, нет, остановят за то, что раскрадываем хозяйскую собственность. Может, его переодеть? Я не видел, как он заходил в дом вслед за тобой, значит, зашёл через чёрный вход, там его могут узнать.
— Тут только платья. — Покачала головой Елизавета. — Мужские гостевые с левой стороны дома. Пойдём туда?
— Сможем до туда дойти незамеченными?
— Нет, центр лестницы виден из комнаты управляющей.
— Плохо. — Задумался, решая, что можно сделать. — Платья, говоришь. Точно, будет у нас Керенским! — Обрадовал я пленника. Поднял голову, чтобы глянуть на Лизу. — А ну-ка покажи, что тут за гардероб.
Платьев в шкафу, стоявшем в этой же комнате, нашлось немного, но парочка оказалась вполне подходящего размера. Выбрал что-то вроде длинного балахона, на пухловатую фигуру как раз.
Руки решил не развязывать, в рукава запихал парочку свёрнутых трубочкой полотенец. Заодно нашёл несколько платков, которыми обвязал уроду пальцы, а то уже устал их сжимать. Из одного платка сделал что-то вроде чадры или хиджаба, как он там у мусульман называется, я не знаю. По мне так, это не мусульманская одежда, а платок ниндзя. Вот его и сварганил, оставив на виду только глаза. Пусть сам смотрит, куда идёт.
— Гюльчатай! Спрячь личико. — Внимательно смотрел маскарад. Лажа, конечно, но в полутьме ночи, думаю, прокатит. Ну, или нет, попадёмся, так попадёмся. Убью его позже. Но убью точно. — Всё, можно выдвигаться.
— А куда? — Подскочила Елизавета. Она принимала самое активное участие в одевании пленника. Даже хотела сделать ему накладную грудь из двух платков, но я решил оставить нашу «наложницу» без сисек.
— Мы сейчас скатаемся к нему домой за деньгами. Возьмём твою машину, Андрей нас отвезёт. Там этот тип отдаст мне деньги, я вернусь с деньгами и без него. — Краем глаза я следил, как реагирует на мои слова пленник. — Таким, как он, доверять нельзя. — Сделал я серьёзным голос. — Пусть сразу отдаёт, что обещал.
— Да, этот обманет легко. — Согласилась она. — Пошли.
Охрану на выходе чёрного хода из дома миновали вообще без вопросов. А вот на дальних воротах нас остановили.
— Куда?
— Какое вам дело, куда я повела служанку и охранника? — Включила аристократку Елизавета. — Я хочу отправить их домой. Не вам указывать, что мне делать со своими слугами.
— Обратно без пропуска не пустим. — Тут же пошёл на попятный охранник, зачем-то решил оставить за собой последнее слово.
Второй так вообще к нам не подходил, а этот оказался чересчур любопытным.
— Я зайду через другие ворота, там меня знают в лицо. — Фыркнула дочь барона.
Еще минут десять мы добирались до стоянки автомобилей, обходя территорию вдоль забора. Вышли мы через ближайшие от чёрного входа ворота, идти почти через всю территорию усадьбы до главных ворот я не рискнул. В пути маскарад могли спалить, взрослые гости уже начали прибывать, народу шлялось немало.
Я с «наложницей» на стоянку не пошёл, договорился, что Елизавета прикажет Андрею выехать со стоянки и остановиться в метрах стах. Там мы и сядем в машину.
Урод вёл себя на удивление покладисто, видимо, близость свободы его расслабила. Вот он, наверное, удивился, когда перед тем, как усадить в машину на заднее сиденье, я с полной силой ударил его по затылку рукояткой пистолета.