Золотой дракон и воровка (СИ)

Ритм движений и звук втягивали всё больше и больше в эпичный танец, утаскивая в странный транс. В какой-то момент я почувствовала формирование неизвестной мне силы, свободно гуляющей между нами. Защита Хэмграта спала. Потоки воды хлынули на нас сверху, но ветер не коснулся нашего круга, продолжая гудеть и угрожать расправой рядом. Предчувствуя успех нашего предприятия, мы принялись бодрее приплясывать.
После десятиминутных танцев всё стало стихать. На очередном «Хэх» всё замерло и наступила долгожданная тишина. Засияло солнышко, ярко осветив нашу поляну. Все замерли в восторге, не зная, что и сказать по поводу происходящего.
— Я же говорил нужен правильный ритм, — порадовался Дэн.
Я же с подозрением посмотрела на свои отросшие до пояса волосы. Опять отрезать.
Рядом со сваленными бурей в кучу сломанными ветками прорычало протяжно животное. Все резко повернулись. Медведь смотрел на нас, как на идиотов. Он ещё раз грозно рыкнул, только что у виска не покрутил, и медленно отправился в сторону от нас, выражая всем своим видом глубокое презрение. Дина вопросительно тявкнула одной головой ему вслед. Но хищник не посчитал нужным отвечать на вопросы собаки, удаляясь от нас в лес.
— Вот что ему не понравилось?! — возмутился Дэн, когда медведь исчез с поля зрения.
— Ты плохо кричал «Хэх» и фальшивил правой ногой, — пошутил Хэмграт и они ударили друг друга по рукам.
39
Конец дня был приятным во всех смыслах. Маленьких горе путешественников вернули родителям. Сын Семёна не выдержал, и отвёл в сторону Хэмграта, чтобы узнать у того об отце. Судя по выражению лица двух мужчин, дракон рассказывал ему правду.
— Привет, — ко мне подкрался незаметно Елисей. — Я видел вас во сне, у вас был маленький золотой дракон, — он тепло мне улыбнулся. — И когда я стоял в яме, я просил прийти вас спасти нас.
— Я тоже тебя видела во сне, — удивилась я, слегка наклонила голову набок, изучая внимательно голубоглазого парнишку. — Ты просил меня о помощи, — сказала я ему.
— У меня внутри была такая тоска, так хотелось плакать в тот момент. Слова сами вырвались, — пояснил он. — Не знаю почему.
— А как вы оказались в лесу одни? — тихо спросила его, чтобы никто не слышал. Мне показалось, что версия о том, как они втроём просто заблудились была неправдоподобной. Елисей стоял в воде и держал самого младшего, одновременно помогая не утонуть второму мальчику рукой, со сломанным запястьем. Так он стоял несколько часов, делая всё для того, чтобы никто не захлебнулся. Не мог такой ребёнок по глупости заблудиться, да ещё оказаться в ловушке.
Перелом Хэмграт исцелил. Детей попросили не говорить о вылеченных травмах, портале и обо всём том, что они видели уже после перемещения. Но похоже ребята не стали рассказывать не только о последних событиях, но и умолчали истинную причину своего исчезновения.
— Мама Антона очень больна. Это путешествие для неё. Она очень хотела последний раз побывать в походе, — поведал он мне историю младшего мальчика. — Мы пошли с ним искать золотую птицу счастья, исполняющую желания. По легенде она живёт в этом лесу. Антон не увидел яму и упал в воду, начал тонуть. Я прыгнул следом. А Вовка сорвался, когда пытался помочь нам.
— Сколько вы провели в яме? — удивилась я.
— Всю ночь и день, пока не пришли вы, — прошептал он, косясь на взрослых, которые начали обращать внимания на то, что мы шушукаемся.
Мы ещё поговорили с Елисеем и его позвала мать. Пообещала не рассказывать о их злоключениях взрослым. Дракон в расчёт не брался, он воскрес не так давно. Будем считать, что он новорожденный.
— Домой? — поинтересовался Хэмграт, встав рядом со мной.
— Есть легенда, что в этом лесу живёт золотая птица счастья. Она исполняет желания маленьких детей, — начала издалека я.
— Кхм, — кашлянул от неожиданности дракон, сложил руки на груди в замок и скосил на меня подозрительный взгляд голубых глаз.
— У Антона есть желание, — продолжила я, здраво предположив, что мне не откажут.
— Меня засекли дроны? Или может быть спутник? — с сомнением спросил он. — В интернете выкладывают ролики с моим полётом?
 
Не поняла о чём он спросил, поэтому смело продолжила:
— Мама Антона очень больна, её нужно исцелить, — сделала щенячьи глазки, припомнив свой богатый детский опыт на Рогентаре. У дракона взгляд стал задумчивым. Старательно пустила слезу. Хэмграт приподнял бровь в удивлении и заинтригованно уставился на меня. Всхлипнула, готовясь разреветься. Неужели этого бессердечного ничем не пронять?
— Аттея, — после недолго молчания серьёзно произнёс он, — тебе не нужно играть со мной в игры, к которым ты привыкла, чтобы получить желаемое. Я достаточно взрослый для того, чтобы меня обмануть — это раз. Ну и потом, я готов выполнить любой твой каприз, любое твоё желание с превеликим удовольствием. Проблема вся в том, что меня попросили не магичить, для того чтобы не вызывать катаклизмов.
Шагнула к нему, привстала на цыпочки и шепнула:
— Мы никому не скажем.
Мне ответили шёпотом:
— Мне нужно тебя поцеловать.
Сматывались мы в кусты, как преступники. Марина Петровна, прищурившись, как будто смотрела на солнце, внимательно наблюдала за нашим побегом.
— Вы куда? — спросила неожиданно она, когда мы были уже возле кустов. Не успели. Следователь не хуже кошки настигла нас — бесшумно и быстро.
Развернулась и шепнула:
— Зов природы. Очень надо.
— Точно? — не поверила Марина.
— Угу, — ответил дракон. — Я буду её охранять. Мы сейчас вернёмся, — нагло соврал он и настойчиво потянул меня за руку. Отступали мы в кусты задом наперёд, синхронно улыбаясь Марине самой дружелюбной и невинной улыбкой, на которую были оба способны. Выдохнули с облегчением, когда вся толпа скрылась за стволами деревьев и мелким кустарником.
— Ты не замёрзла? — заботливо поинтересовался он, медленно притянув меня в свои объятия. Глаза загорелись золотом, а на губах заиграла плотоядная улыбка. Не испугалась, позволяя ему скользить второй рукой по спине в изучающей ласке. Хэмграт хищник, всегда им был. Мои ладони легли ему на грудь. Он прижал меня к себе крепче, заставив прогнуться и отклониться назад.
— Хочу проверить одну теорию, — прошептал он, скользя по моей скуле своими губами. Мои губы накрыл мягкий поцелуй, приготовилась потерять сознание. Но поцелуй тут же прервался и Хэмграт неожиданно задал мне, выбивающий из-под ног почву, вопрос:
— Ты любишь меня, Аттея?
— Что? — растерялась я и пристально посмотрела на него. Дракон не шутил.
— Мне важно знать, любишь ли ты меня, — не сдал своих позиций Хэмграт, продолжая крепко удерживать в своих объятиях.
Внутри на удивление было спокойно, возможно немного страшно. Что я чувствовала к нему? Я до конца не понимала, но чётко осознавала, что не смогу отказаться от его присутствия в моей жизни. С моей физиологией всё понятно, у него опыт — от его поцелуев каждая вторая будет сходит с ума. Но что значит любить? Как выглядит эмоция любви на самом деле?
Пока я размышляла, дракон начал терять терпение. Это было видно по выражению его лица. Похоже он начал испытывать досаду и жалеть о том, что задал свой вопрос слишком рано.
— Я не знаю, — решила не томить его. — Никогда не испытывала этого чувства. Но я не хочу с тобой расставаться ни сегодня, ни завтра, ни на ближайший год.
Лицо Хэмграта осветилось надеждой, он облегчённо улыбнулся.
— Боялся, что ты мне солжёшь, — признался он.
— Солгу? — не поняла я его, отстраняясь. — О чём? — попыталась докопаться до правды. Вместо ответа наглый драконище сграбастал меня в крепкие объятия. Не успела и пикнуть, как мои губы обожгли горячим сводящим с ума поцелуем.
 
— Люблю, — в перерыве шепнул Хэмграт и снова впился в мои губы. Моё сознание балансировало на острие, я уже хотела потерять сознание сама, так как пытка страстью заставляла меня совершать такие поступки, к которым я была не готова. Рубашка на драконе затрещала, моя спина упёрлась в шершавый ствол дерева и дракон легко подхватил на руки, заставляя обвить его талию ногами. Поцелуй становился всё более откровенным, он прикусил мою нижнюю губу и перешёл к шее. Всхлипнула, теряя себя в его объятиях. Тьма подступала и отпускала, в голове хаос. И я вдруг поняла, что больше не могу терпеть это странное состояние полуобморочной эйфории. Когда ткань моей рубашки поползла вниз, обнажая плечи, я взмолилась: