Золотой дракон и воровка (СИ)

— Когда в тебе живёт тьма, она разрушает тебя изнутри, она меняет тебя — делает слабым, превращает в монстра. Это не оправдание тому, что я натворил. Мне сложно объяснить, как я поддался злу и превратился в чудовище. Мои сожаления никому уже не помогут. Смерть победила тьму, теперь во мне только маленький её кусочек, поэтому мне нужна твоя душа для подпитки. Созависимость от чужой души замкнулась только на тебе после того, как я ожил.
Он замолчал. Я переваривала сказанное. Получалось, что вырваться из наших отношений я скорее всего не смогу.
— А если у тебя не будет доступа к моей душе? — осторожно уточнила у него.
— Тогда тьма начнёт отвоёвывать внутри меня территории, и я скорее всего снова перейду к убийствам, как и раньше. Так было в первый раз, — не стал врать мне Хэмграт. Вот теперь я вляпалась по самую макушку. Даже если он разорвал связь истинной пары, моя совесть не позволит мне оставить на растерзание Хэмграту миры.
— Но я не бессмертна, — нахмурилась. Будущее не радовало. Хэмграт как-то странно хмыкнул и с иронией в голосе ответил:
— Я теперь смертен. После попытки разорвать связь истинной пары с тобой, я лишился привилегии быть бессмертным.
— Попытки? — зависла в шоке. — Как попытки? — попыталась сесть. Чёртов алтарь, даже с места не сдвинулась.
— Что-то пошло не так в процессе, и наша связь стала более крепкой, — наигранно опечалено ответил мне Хэмграт. — Я правда старался, — звучало неубедительно.
— Значит, я через семь дней буду умирать от любви к тебе? — моему возмущению не было предела.
— Нет, — глухо ответил дракон. — Мне придётся усиленно изворачиваться, чтобы добиться твоей взаимности.
По интонации сказанной фразы сложилось впечатление, что у Хэмграта проблем со мной прибавилось. Моя душенька слегка успокоилась. Он словно почувствовал, что я уже планирую сворачивать ему драконью кровь в процессе ухаживаний, мрачно добавил:
— Аттея, я — дракон. Само по себе странно, что я решился на то, чтобы разорвать между нами связь. А теперь, когда ясно, что это невозможно, я из кожи вылезу, но получу своё.
— Всё-таки ты линяешь, — подколола я его. За что он меня тут же страстно вжал в себя, и его губы обожгли мою шею в наглом откровенном поцелуе, вызвав у меня столбняк от шока. Но на большее он не решился. Хэмграт осторожно ослабил хватку и сказал:
— Раз уж мы не спим, а загораем на солнышке, расскажи мне о своих родителях. О матери. Об отце я уже наслышан.
— Сколько себя помню, они оба пили, — пожала я плечами. — Для меня открытие, что мой отец маг Тьмы. Теперь я понимаю почему я родилась некроманткой. Мать я помню плохо, она превратилась в одно сплошное воспоминание из бесконечной пьянки.
— У неё не проявлялось никаких магических способностей? — уточнил Хэмграт.
— Она могла выпить больше отца — это была её единственная особенность, — не сдержала я злость, вспомнив вечно пьяную мать.
— Уверена? — не обратил на мой яд в словах дракон. — Может повспоминаешь, — предложил настойчиво он.
— Нет, я уверена. Она умерла, не хочу вспоминать, — оборвала резко разговор. Он провёл тыльной стороной ладони по моей щеке в нежной ласке и интимно прошептал на ухо:
— Спи, мой ледяной воробышек.
Наверное, он применил ко мне магию, потому что меня тут же потянуло в сон. Солнце мне больше не мешало, и я крепко уснула без снов.
28
Проснулась я от того, что почувствовала, как меня аккуратно отрывают от алтаря. Судя по ощущениям, золотой камень сопротивлялся, похоже я ему понравилась. Очень хорошо, что зубов у него нет — съел бы и не подавился.
— Доброе утро, — пробормотала, оказавшись на руках Хэмграта. Подрёмывая, поудобнее устроила голову на его плече, обняв руками за шею и показывая всем видом, что я не намерена идти пешком. Покатаюсь на драконе, почему бы и нет, тем более он не против.
— Скорее доброй ночи, — пошутил ласково Хэмграт и легкой походкой отправился к выходу. Меня тут же обдало прохладой. Встрепенулась и мгновенно проснулась:
— Я же голая, — возмутилась до глубины души. — Кто-то меня раздел, но одеть забыл!
 
Хэмграт остановился и задумался. В кромешной тьме не смогла ничего разглядеть, даже его наглую драконью физиономию.
— Там остались одежда и кроссовки. И мне, между прочим, холодно, — капризно пожаловалась ему. С каких пор я стала капризной? Удивилась.
— А где твоё: «сниму чешую», «оторву хвост», «сдам в ломбард»? М? — поинтересовался не менее заинтригованный дракон.
— Я видела каких ты размеров в своей ипостаси, лучше поканючу, — недовольно проворчала в ответ. Хэмграт тихо хохотнул и развернувшись, понёс меня обратно.
— А почему жрец стал таким странным? — спросила, когда он меня осторожно положил обратно на алтарь. Золотой камень тут же притянул меня к себе и у меня сложилось впечатление, что он обрадовался моему возвращению. В дыру в потолке были видны две тусклых звёздочки и густые тёмные облака. Легкий порыв ветерка донёс до меня запах ночного леса и приближающего дождя. Вот почему дракон решил ретироваться ночью, останься мы тут ещё на полчаса и нас бы промочило дождём.
— У него нет души — он и мёртв, и жив одновременно, — не очень охотно ответил мне Хэмграт. Похоже он прикончил жреца и всех остальных. Страшно представить, что было здесь во времена правления Хэмграта. Содрогнулась от ужаса. И теперь этот кошмар стал моим персональным душехранителем.
В темноте я не видела, как он двигается и одевает на меня вещи, но весь процесс я ощущала так, что пожалела раз сто о том, что мы вернулись. Его пальцы осторожно касались моей кожи легко и нежно, изучающе, заставляя бегать предательские мурашки по всему телу. Когда он застёгивал рубашку, я была на грани истерики.
— Можно было приодеть тебя с помощью магии, — произнёс с подколкой он, когда застёгивал последнюю пуговицу, — но с размером кроссовок мог не угадать.
— Спасибо, — с ехидцей в голосе поблагодарила услужливого дракона и меня снова подхватили на руки. С какой лёгкостью он оторвал меня от поверхности камня. У меня возникли подозрения, что он мог бы унести меня из храма прямо вместе с алтарём. Было бы желание.
— Всегда пожалуйста, — в его голосе звучали шутливые нотки. Шутит он, а мне вот совсем невесело — против его огромного опыта мне точно нечем противостоять. Попыхтела от возмущения, но промолчала, а как же хотелось какую-нибудь гадость сказать в ответ. Когда наконец-то успокоилась, то серьёзно спросила:
— А почему нельзя уйти в портал прямо из храма?
— Потому-что это храм и в его стенах по сей день обитает древняя магия драконов, — охотно пояснил Хэмграт. — Именно её я призывал, чтобы разорвать связь истинной пары, и именно она сохраняет что-то на подобие жизни тех существ, которых ты видела.
Меня уже было не остановить, Хэмграт делился информацией о его прошлом, поэтому я впилась в него, как пиявка.
— Что случилось с их душами?
— С их душами случился я, — буркнул он недовольно. Понятно, съел на обед. Завуалировал то как он свои гастрономические пристрастия.
— А почему они живы? Ну или почти живы, — поправила я себя.
— Они были драконами. Наша жизнь может быть вечной, или очень длительной, поэтому потеряв душу, а с ней и ипостась дракона, они сохранили что-то наподобие человеческой оболочки, — разговор ему явно не нравился, но он продолжал мне отвечать. — Поэтому они так выглядят.
— Возродить их к жизни возможно? — допрос мною продолжался, а по крыше храма забарабанил дождь, переходя плавно в бешенный ливень. Периодически ко мне на кожу прилетали капли, через дырявый потолок. Стало заметно прохладней.
 
— Маловероятно, я практически всё перепробовал, — чистосердечно признался он. — В мирах существует легенда, что если на алтарь храма положить новорождённого дракона, то проклятье снимется с его первым криком.
— Новорождённого дракона? — удивилась я. — Драконов же больше не существует. Хотя если ты вдруг сам начнёшь размножаться, тогда да.