Путь Империи. Перелом (СИ)
После того, как Довбор-Мусницкий по всей форме доложил о прибытии, хозяин кабинета с дружеской улыбкою на лице вышел из-за рабочего стола, протягивая ладонь для рукопожатия:
— Приветствую Вас в наших палестинах, Юзеф Романович! Рад видеть Вас так скоро! Не ожидал: до места вашей службы в штабе Иркутского округа от Петербурга всё же далековато!
— Спасибо господам авиаторам! отправляли грузопассажирского «Микулу Селяниновича» до Москвы, я и подсел попутчиком. А уж оттуда — поездом…
— Беседа у нас будет серьёзной и долгой, так что прошу: располагайтесь поудобнее. Сейчас нам сюда чаёк с ромом принесут, так что будем общаться со всем возможным комфортом. Полагаю, Вы понимаете, что оторваны от повседневной службы не просто так?
— Разумеется. Это очевидно.
— В таком случае ознакомьтесь с приказом Его Императорского Высочества, подтверждающие мои полномочия и абсолютную, подчёркиваю: а-б-с-о-л-ю-т-н-у-ю секретность поручаемой Вам операции.
С этими словами полковник Самойло передвинул по столу раскрытый бювар для бумаг, в котором лежал лист плотной бумаги с тиснённым золотом текстом у верхнего края: «СобствЪнный Е.И. Высочества РЪгента при Государе IмпЪраторе АлЪксЪе II Николаевиче Кабинетъ». Ниже аккуратным почерком Великого Князя было начертано:
«Полковнику Довбор-Мусницкому.
Повелеваю распоряжения предъявителя сего, касаемые до тайной операции «Белый орёл» исполнять как мои собственные. Содержание распоряжений хранить в совершеннейшем секрете.
— Итак, Юзеф Романович, прежде всего ответьте: любите ли Вы Польшу, землю своих предков?
— Странный вопрос. Как можно человеку не любить свою родину? Но увы: от былой Польши мало что осталось: язык польский остался, народ польский остался, а вот единой Польши, увы, уж нет…
— А дух? Остался ли польский дух, стремление к борьбе?
— Да, я уверен: дух Костюшко и героев тридцатого года ещё живёт. И вся польская молодёжь, услышав шелест бело-красных знамён, готова взяться за саблю! И готова погибнуть в неравной борьбе: маленькая Польша не способна одержать верх над объединёнными силами трёх могучих империй… Увы, но Россия, которой я присягнул на верную службу, самая могучая из них, и мне, как и тысячам поляков, на русской службе состоящим, с болью в душе пришлось бы делать выбор меж двумя бесчестьями: сражаться ли против своего Отечества или же нарушить крестоцелование… И, господин полковник, положив руку на сердце мне сложно сейчас сказать, какой выбор будет сделан…
— Смело сказано, Юзеф Романович! По всем полученным отзывам, отваги и способностей у Вас не отнять!
А скажите, если бы сложилась ситуация, при которой не пришлось бы Присягу нарушать, но и против своих драться?
— Как я понимаю, господин полковник, речь идёт не о чисто умозрительной ситуации?
— Верно. Но для того, чтобы она перешла из разряда умозрительных в разряд практических, необходимо стороннее вмешательство людей. И одним из этих людей должны стать Вы…
— Что мне необходимо сделать для этого?
— Всего-то ничего… Создать и возглавить Войско Польское…
— Создание Польской армии в России может привести к всплеску сепаратистских настроений, которые, вполне вероятно, перерастут в очередное восстание, которое вновь захлебнётся кровью. Моя честь дворянина не позволяет…
— Те-те-те! Не так быстро!
Прежде всего, отчего Вы решили, что речь идёт о Российской Империи? Напротив, рассматривается вопрос о передаче самостоятельному польскому государству бывших Коронных земель, ныне принадлежащих Империи по всему левобережью Вислы за исключением Варшавы и окрестностей. Думаю, полякам не стоит сильно переживать: ведь у польского государства есть более древняя, изначальная столица — славный Краков.
— О каком самостоятельном польском государстве может идти речь? Какая-то несуразица, честное слово!
— О том самом, возрождению которого Вы, полковник, будете всемерно способствовать. А мы в этом окажем посильное содействие. Согласны?
— Да! Но, богом клянусь, с каждой минутой мой разум всё меньше что-то понимает!
Ведь из Ваших слов следует, что либо Россия исторгает из себя польские земли для создания государства, либо начинает войну против Австро-Венгрии или Германии с целью освобождения польских земель т-а-м. Конечно, в свете происходящих в Венгрии событий, надежда на успех имеется… Однако если русские солдаты пересекут границу, то неминуемо возникнет война со всем Тройственным Союзом. Допустим, Италия далековато от наших границ, но даже она может причинить неприятности действиями своего флота на адриатическом театре и попытаться установить блокаду Проливов, контроль над которыми достигнут в прошедшем году таким напряжением сил! Да и драться напрямую одновременно против Германии и Австрии будет весьма тяжело…
— Вот потому-то Его Высочество и поручил военной контрразведке Генштаба подготовить операцию «Белый орёл». Воплощать же её в жизнь предназначено Вам, господин полковник. Кстати, через трое суток, когда Вы вернётесь в полк, в тамошней канцелярии уже будет лежать приказ о присвоении Вам чина генерал-майора. Приказ сей уже подписан, но датирован чуть более поздним числом… Рад, что могу первым поздравить Вас с этим событием.
— Благодарю! Но ценз пребывания в полковничьем чине мною ещё не выслужен!..
— Его Высочество Регент осведомлён об этом. Однако тут вопрос политический: одно дело, если возрождение Польши возглавит малоизвестный обществу отставной полковник, и совсем иное — генерал, притом не выбранный бунтующей чернью из сапожников, дантистов или поручиков, как то обыкновенно бывает при всякого рода, прости господи, революциях, а самый настоящий генерал русской службы!
— Ну, Ваше высокоблагородие, если память не изменяет, история как то уже выдвинула такого генерала из поручиков на императорский трон Франции…
— Верно, но это исключение лишь подтверждает правило. Тем более, что если Николаем Николаевич решил, что сего требует гранд политИк, то нам, как офицерам, следует отдать под козырёк и исполнять приказы.
— Однако Вы сказали «отставной полковник»?! Я должен буду подать в отставку?
— Только для виду, Юзеф Романович, только для виду. Ведь нужен же достоверный повод, чтобы Вы могли оставить часть и возглавили повстанческое движение…
— И тем более, как я понимаю, необходимо не дать повода некоторым державам обвинить Российскую Империю во вмешательстве…
Полковник Самойло улыбнулся:
— Вы умный человек, Юзеф Романович. Однако к делу. Прежде всего Вам необходимо будет возглавить первый повстанческий отряд, который уже проходит подготовку под Кельцами. В его составе — как отставные военные различных чинов, так и всякого рода польские радикалы-«неподлежники». Начальник Варшавского контрразведывательного отдела ротмистр Батюшин получил указание на первых порах помочь отряду получить оружие под видом захвата одного из приграничных складов. Очень прошу Вас, постарайтесь воздержаться от жертв из числа охраны!
Затем вашему отряду предстоит перейти границу для развёртывания партизанской войны. Ваш пример сподвигнет поляков, находящихся под германо-австрийским гнётом на восстание, а добытое оружие не даст врагу подавить его. Как только повстанцам удастся занять и удержать любой приграничный город, через границу пойдут подкрепления, оружие, боеприпасы, деньги и снаряжение.
Его Высочество Регент уже собственноручно подготовил обращение к полякам по случаю провозглашения автономии бывших Коронных земель Речи Посполитой с правом вхождения их под руку нового польского монарха, который, без сомнения, будет коронован в Кракове.
— А кто будет этим монархом?
— Этот вопрос пусть решит новый польский Сейм. Нам бы очень хотелось, чтобы им стал тот, кто первый поднимет меч освобождения. Кстати, Юзеф Романович, соизвольте ознакомится с проектом этого обращения. Разумеется, пока оно строго секретно, но от Вас зависит, как скоро обращение станет оглашено…