Путь Империи. Перелом (СИ)
Приземляющиеся с парашютами пластуны сбивались в группы, и, ведя плотный ружейно-пулемётный огонь по туркам, перебегали от одного естественного укрытия к другому, сбивая огнём и взрывами ручных бомб системы Кольцова (вот когда пригодилось его маньчжурское изобретение!) растерянных турок и всё больше углублялись в улицы Хадемкиоя.
Развернувшиеся в небе аэропланы тем временем возвращались к месту взлёта, чтобы вновь загрузиться пластунами из Охотницкой Кубанской сотни…
* * *… На наблюдательном пункте генерала Васила Кутинчева он вместе с генералом Радко Дмитриевым и русским генерал-лейтенантом Брусиловым внимательно следили за тёмно-зелёными солдатскими цепями, упорно продвигающимися под огнём к турецким фортам Гамидие??1 и 2.
Третий болгарский пехотный полк ценой больших потерь сумел прорваться под самое укрепление, но сил прорваться внутрь болгары уже не имели.
— Господин Кутинчев, думается, ваших орлов стоит поддержать огнём тяжёлой артиллерии. Иначе полягут зря все…
— За гаубицами уже послано. Но стянуть артиллерийский кулак раньше полудня никак не возможно: земля раскисшая, упряжки не могут быстро тянуть орудия и зарядные ящики, да и орудийные дворики устроить не успеваем.
— Поздно, поздно будет! Алексей Алексеевич, ведь погибнут же, и успешный перелом боя пропадёт втуне! Вся надежда только на русские войска!
— М-да… Ситуация… Сами ведь знаете, Ваше превосходительство, что русские полки назначены для углубления прорыва и последующий марш к Царьграду! Но, видно, тут ничего не поделаешь. Придётся, как в семьдесят седьмом году под Плевной на штыки идти… Адъютант!.. Скачите к орловцам, передадите следующий приказ…
* * *36-й Орловский полк прибыл в Болгарию ещё летом, как официально было объявлено, для празднования тридцать пятой годовщины войны за освобождение Болгарии от турецкого ига, вместе с несколькими другими частями, прославившимися в кампанию 1877–1878 годов. В обозах полков везли и устаревшие ружья, и давно отменённую форму времён приснопамятного Императора Александра Освободителя. В каждом месте исторического сражения, начиная от Свиштовских высот на Дунае и до самой Софии русские полки устраивали торжественный парад, вместе с частями местных болгарских гарнизонов проходя торжественным маршем по улицам городов, с которых их отцы выбивали османских захватчиков, пятьсот лет кряду уничтожавших славян. Пройдя всю Румынию, Болгарию, заняв Адрианополь, русские тогда дошли до предместий древнего Царьграда-Константинополя, но вступить в его стены и водрузить над древним храмом Святой Софии православный крест им было не суждено. Напуганные перспективой установления русского контроля над черноморскими проливами и вхождения освобождённых славянских земель в состав Российской Империи, «Великие Державы» Запада — Британская и Австро-Венгерская империи, Франция заставили Александра II остановить наступление и заключить с Оттоманской Портой мирный договор, по которому почти половина болгарских территорий вновь попадала под власть турецкого султана…
С тех пор не раз и не два турки и арнауты учиняли резню среди мирных болгар, сербов и македонцев, оставшихся под их властью, не раз и не два вспыхивали там восстания, которые османы зверски топили в крови. После них сотни свежих могил появлялись на христианских кладбищах, сотни славянских семей бежали на север, чтобы, перейдя черногорскую, сербскую или болгарскую границу, оказаться, наконец, под защитой дружеских штыков.
Пройдя по дорогам Царства Болгарского, русские полки приблизились к природопскому пограничью. Последним городом, после парада в котором 36-й Орловский полк встал на отдых в предместье, стала Стара Загора.
В начале славяно-греко-турецкой войны турецкая эскадра обстреляла порт Варны, часть акватории и несколько кварталов которого по договору 1910 года на тридцать лет были переданы в аренду под военно-морскую базу Военно-морских сил России на Чёрном море. Были жертвы среди русских и повреждения зданий, включая помещение комендатуры базы. На следующий день посланник Российской Империи в Турции вручил турецкой Порте меморандум об объявлении войны. В тот же день русские полки, располагавшиеся на отдыхе у Стара Загоры, получив боеприпасы, двинулись на соединение с болгарской армией, ведущей наступление в европейских владениях Турции. Русская кавалерия успела принять участие в сражении под Лозенградом, пехота же и артиллерия двумя колоннами направились частично к Адрианополю, частично — к чалтаджийским рубежам. Немногочисленные механизированные подразделения — мотоциклетные и автомобильные роты — постоянно застревая в грязи, то обгоняли пехотные колонны, то вновь отставали от них. Более мощные, чем вооружённые пулемётами легковые автомобили, грузовики ухитрялись относительно быстро добираться до позиций болгарской армии, выгружать там грузы или солдат и разворачиваться обратно, чтобы перевезти следующую партию…
* * *Адъютант Брусилова успел добраться до позиций Тридцать шестого пехотного за полчаса. Получив приказ, орловцы выдвинулись в передовую линию болгарских окопов.
Полковой командир, подъехав с группой ординарцев верхом к окопам, спешился.
— По-о-олк! Штыки примкнуть! Наступление цепями! Направление на редут! Оркестр во вторую цепь! Господа офицеры, следовать в цепи, не зарываться! С богом, пошли!
…Комья серых шинелей выползают на брустверы окопов. Взблёскивают серебром примкнутые штыки солдат и клинки офицерских шашек, золотом — трубы оркестрантов. Вот кто-то первый делает шаг вперёд, подошва сапога скользит по раскисшей земле. Цепь шевельнулась. Шаг, ещё шаг, ещё один… Пошли, вразвалку, оскальзываясь, пригибая головы, качаются винтовки в руках. Навстречу, от турецких фортов, летят, гудят жуками пули… Кто-то скользит и падает головой вперёд…
И вдруг…
Там-там-там-там там-там-тара-там!
Взвивается в небо над окопами, над простреливаемым полем, над идущими цепями звук оркестровой меди.
Новинка сезона, марш Агапкина взмывает над древней славянской землёй:
Наступает минута прощания,Ты глядишь мне тревожно в глаза,И ловлю я родное дыхание,А вдали уже дышит гроза.Дрогнул воздух, туманный и синий,И тревога коснулась висков,И зовет нас на подвиг Россия,Веет ветром от шага полков.Кто и когда успел привезти сюда, в действующую армию ноты этого марша? Юный вольноопределяющийся или офицер, возвратившийся в полк из отпуска в России? Авиатор-пилот с «Микулы Селяниновича» или с «Муромца»? Или, может, напел товарищу в Варне или Стара Загоре мелодию в металлическую трубку солдат-телефонист из Одессы или Киева?.. Как знать… Но «Прощание славянки» звучит всё громче, всё пронзительнее и ярче взлетают к небесам его звуки:
Нет, не будет душа безучастна,Справедливости светят огни.За любовь, за славянское братствоОтдавали мы жизни свои…И будто свежим ветром качнуло людей в цепи. Шаг твердеет, ружейные приклады твёрже прижимаются к бедру, взводные начинают вслух отсчитывать шаг: «ать, ать, ать-два-тррри!».
— Знамя — в первую цепь! Снять чехол!
Шитый золотом Спас на хлопающем полотнище кидает гневный взор на укрепления магометан.
Прощай, отчий край,Где ты, русская земля? Далеко за спиной осталась, как в сказке далека ты — за горами, за лесами, за полями…
Ты нас вспоминай,Вспоминают сейчас солдат в крестьянских избах и нищих рабочих казармах, кладут поклоны земные перед образами — во здравие рабов божьих, кормильцев и защитников, Иванов, Василиев, Михаилов, Николаев… Сохрани и спаси их, добрый боже!